Некоторые удивятся и сочтут этот вопрос весьма странным, ведь общеизвестно, что физическое наказание – не самая лучшая из дисциплинарных стратегий.

Тем не менее, некоторые родители до сих пор придерживаются мнения, что воспитание кнутом существенно эффективнее, нежели популярное ныне воспитание пряником. Следует разобраться, где находится та грань, которая разделяет разумное наказание и неоправданную жестокость.

Вопрос, бить или не бить ребёнка, как правило, появляется у родителей, когда их любимому малышу исполняется два или три годика.

В этот возрастной период происходит становление личности, также малыш поглощает разную информацию, вооружается новыми умениями и изучает пределы дозволенного.

Очевидно, что подобный процесс взросления должен сопровождаться различными неприятностями, поскольку ребёнок познаёт мир путём проб и ошибок. Он изучает и испытывает на прочность буквально всё, причём такое поведение нередко представляет опасность для детского здоровья.

Совершенно естественно, что каждый родитель пытается защитить малыша от различных травмоопасных ситуаций. Также понятно, что при возникновении подобных случаев мам и пап захлёстывают яркие и сильные эмоции.

Помимо этого, дети в трёхлетнем возрасте вступают в особый кризисный период, когда в их поведении появляются упрямство, деспотизм, негативизм, строптивость, своевольные «нотки». Некоторые малыши и вовсе становятся полностью неуправляемыми.

Не отличаются примерным поведением и подростки, подверженные эгоцентризму, максимализму и склонности к манипуляционным действиям.

Вот почему нечастые вспышки гнева и желание шлёпнуть своё ненаглядное чадо в сердцах посещают даже самых любящих и максимально либеральных родителей. И это вполне нормально, однако существуют ситуации, когда стремление наказать ребёнка физически можно считать чем-то аномальным.

Другие причины применения телесных наказаний

Статистические данные свидетельствуют, что подавляющее большинство отечественных родителей признавалось в том, что в детские годы родители применяли по отношению к ним физическое наказание.

Более того, 65 % всех опрошенных до сих пор находятся в полной уверенности, что применение их родителями столь строгих дисциплинарных мер пошло им только во благо, поэтому изредка применяют телесные наказания и к своим детям.

Каковы же источники таких неоднозначных родительских решений?

1. Семейные традиции. Некоторые взрослые могут вымещать собственные детские обиды и комплексы на своём ребёнке. Причём мамы и папы даже не воспринимают прочие методы убеждения и воспитания, считая, что подзатыльником и хорошим словом можно добиться большего, нежели просто хорошим словом.
2. Нежелание воспитывать или нехватка времени. Как уже было отмечено, воспитание – процесс сложный, поэтому некоторым родителям существенно проще ударить ребёнка, чем вести с ним продолжительные беседы, доказывая его неправоту.
3. Родительская беспомощность. Взрослые хватаются за ремешок от безысходности и банального недостатка знаний о том, как справиться с непослушным или неуправляемым ребёнком.
4. Собственная несостоятельность. Иногда родители бьют ребёнка по попе только потому, что им нужно на ком-либо вымещать злость за собственные неудачи. Любой детский проступок становится поводом сорваться и «оторваться» на малыше за свои проблемы на работе или в личной жизни.
5. Психическая нестабильность. Некоторым мамам и папам жизненно необходимы сильные эмоции. Они их получают, когда кричат, лупят детей почём зря. Затем, подпитавшись сильными эмоциями, избивший ребёнка родитель плачет вместе с ним.

Таким образом, причин для использования жёстких дисциплинарных мер достаточно много. И неправы те, кто думает, что такими воспитательными методами увлекаются лишь родители-алкоголики или другие асоциальные личности. Осталось понять, почему подобные меры нежелательны.

Почему нельзя бить ребёнка?

К счастью, многие взрослые, применяющие физические наказания детей, умеют вовремя остановиться и не бьют их в полную силу.

Однако даже лёгкий тумак (особенно по голове) может навредить детскому организму. И чем младше ребёнок, тем серьёзнее последствия. Причём многие из них незаметны неспециалисту.

Если не принимать во внимание совсем уже тяжёлые случаи насилия над детьми в семье, то можно обнаружить огромное количество родителей, которые периодически позволяют себе прибегать к телесному наказанию.

Они убеждены, что бить ребёнка по рукам или мягкому месту можно, поскольку подобные меры не вредят здоровью, зато дают хороший воспитательный эффект.

Однако такие мамы и папы забывают, что наказание может сказаться не только на физическом, но и психологическом уровне.

1. Нежелательный телесный контакт (шлепки, тычки, тряска, порка ремнём) нарушает личностные границы ребёнка. У него не формируется умение отстаивать пределы своего «Я». То есть чужие мнения, слова будут иметь для подросшего человека слишком большое значение.
2. На основе взаимоотношений с матерью и отцом формируется базовое доверие к миру. Насилие со стороны наиболее близкого человека становится причиной недоверия к людям, что негативно влияет на социализацию.
3. Постоянные шлепки заставляют ребёнка испытывать унижение, что чревато падением самооценки. А это уже может привести к потере таких важных качеств, как инициативность, упорство, самоуважение и настойчивость.
4. Бьющий родитель подаёт пример агрессивного поведения. Ребёнок, который столкнулся с жёсткостью отца либо матери, считает, что конфликты необходимо решать с помощью силы, угрозы и прочих агрессивных актов.
5. Если пороть детей, то они начинают разделять всех людей на «жертв» и «агрессоров», и подсознательно выбирать себе соответствующую роль. Женщины-жертвы выходят замуж за агрессивных представителей сильного пола, а мужчины-агрессоры будут подавлять жён и детей через угрозы или физическое насилие.

Телесное наказание не влияет на причину непослушания и отличается кратковременностью действия. Поначалу страх перед шлепком присутствует, но затем ребёнок адаптируется и продолжает играть на родительских нервах.

Мнение американских учёных

Истина, гласящая о том, что детские переживания влияют на дальнейшую жизнь, знакома каждому. Физическое насилие со стороны близких людей – распространённый фактор возникновения психоэмоциональных отклонений и неврологических болезней во взрослом возрасте.

Учёные из США, изучающие последствия применения физических наказаний с воспитательной целью, приводят несколько шокирующих данных. Так, люди, которым регулярно отвешивали оплеухи и подзатыльники, отличались пониженными интеллектуальными способностями.

В особо тяжёлых случаях речь шла даже об умственных и физических нарушениях, поскольку серьёзно повреждались центры, отвечающие за переработку и хранение информации, речевые и двигательные функции.

Кроме того, по данным всё тех же американских учёных, дети, подвергающиеся телесным наказаниям, более склонны при взрослении к сосудистым болезням, диабету, артриту и другим не менее серьёзным заболеваниям.

Также подростки, чьё детство было омрачено родительской агрессией, чаще становятся наркоманами, алкоголиками и преступниками. А ещё они перенимают жестокий стиль воспитания и переносят его на собственных ребятишек. То есть формируется своеобразный замкнутый круг, в котором агрессию порождает жестокость.

Следует всё же отметить, что эта работа была раскритикована другими специалистами. Некоторые учёные посчитали, что в представленных данных имеются определённые перегибы. К примеру, исследователи не потрудились разделить на группы родителей-садистов и тех мам и пап, которые изредка применяют лёгкие телесные наказания.

Именно поэтому судить, действительно ли шлепки и подзатыльники могут аукнуться умственной недостаточностью или проблемами с сердцем во взрослом возрасте, крайне сложно.

Отказ от использования физических «аргументов» в общении с ребёнком не означает, что стоит полностью отказаться от дисциплинарного воздействия как эффективной меры.

Если чадо совершило по-настоящему серьёзный проступок, взрослые должны предпринять определённые шаги. Иначе редкие случаи недостойного поведения могут стать массовым явлением, бороться с которым будет крайне сложно.

Как правильно наказывать?

Каков для ребёнка? Об этом, а также о том, чем заменить компьютер, рассказывает врач-педиатр

Ну а высший родительский «пилотаж» – умение предвосхищать конфликтные ситуации. Прежде всего, нужно понимать, что основным источником нехорошего поведения становится желание привлечь внимание взрослых. Если вы станете почаще общаться с ребёнком, количество капризов и проступков сразу уменьшится.

Альтернативные меры не работают: что делать?

Многие родители, читая подобные советы, начинают думать, что авторы живут в какой-то параллельной или идеальной реальности, в которой ребёнок всегда послушен, а мама всегда спокойна и уравновешенна.

Разумеется, бывают ситуации, когда просьбы, уговоры, разъяснения не способны помочь с успокоением и приведением в нормальное эмоциональное состояние заупрямившегося или вошедшего в раж ребёнка.

В такой ситуации, как уверены некоторые специалисты, лёгкий шлепок может переключить внимание и стать своеобразным ингибитором психоэмоционального всплеска. Естественно, силу шлепка необходимо контролировать (как и своё психическое состояние).

Кроме того, телесное наказание (речь в данном случае не идёт о порке) не исключено, если:

• детское поведение несёт прямую угрозу жизни и здоровью маленького хулигана (сование пальчиков в розетки, игры с огнём, движение в сторону автомобильной дороги, приближение к краю обрыва и пр.);
• ребёнок перешёл абсолютно все пределы дозволенного, явно пытаясь вывести вас из себя, причём он не реагирует на остальные дисциплинарные меры и может даже вести себя неадекватно (смотрим предыдущий пункт).

После лёгкого шлепка необходимо в обязательном порядке объяснить, за что последовало наказание, как необходимо правильно себя вести. Не забудьте также сказать, что не нравится вам именно поступок, а не сам ребёнок. Его вы по-прежнему любите.

Родителей в студию!

Любопытно, что думают по этому поводу сами мамы и папы? Как и обычно бывает в вопросах воспитания, мнения существенно разнятся. Одни родители убеждены, что порка и обычные шлепки по пятой точке – вполне эффективный метод дисциплинарного воздействия.

Мол, лупили же розгами за провинности наших предков, и ничего – выросли не хуже остальных.

Другие же взрослые выступают против любых силовых воздействий по отношению к ребёнку, считая, что лучшим способом воспитания являются беседы, объяснения, рассказы и наглядные примеры. Приведём конкретные высказывания родителей.

Анастасия, будущая мама: «А мне частенько по попе прилетало: и ремнём, и ладонью. И ничего – всё нормально. Сейчас сама думаю, что если разговор не помогает, можно и силу применить. Но не избить, конечно, а просто по мягкому месту легонько. Ребёнка необходимо изредка по попе бить, если он нормальных слов не понимает».

Кристина, мама двухлетнего Ярослава: «Меня в детские годы частенько ремнём лупили, до сих пор обижаюсь на мать. Она и сейчас думает, что если избила ребенка, то никаких проблем и нет. Я же твёрдо решила, что своих малышей шлёпать не буду. И все трудности с сыном стараюсь решать без ремня и шлепков. Пробую договариваться, хотя он ещё маленький. Вроде действуют спокойные разговоры».

Безусловно, только вам решать, какие методы воспитания применимы конкретно к вашему ребёнку. Однако следует понимать, что закладывание личности происходит с раннего детства, и именно от родителей зависит, что унесёт в будущую жизнь нынешний малыш.

Многие специалисты выступают против физического наказания, приводя достаточно аргументированные примеры того, почему нельзя бить своих детей. Возможно, их доводы помогут вам решить, что лучше – кнут или пряник.

Вопрос о том, почему вполне нормальные родители (не наркоманы, не алкаши) бьют своих детей, издеваются над ними, имеет множество ответов. Поищите ниже в грустном списке - возможно, что-то касается лично вас, и вы в состоянии это изменить.

Причины, по которым родители бьют своих детей

Традиция

Русскую пословицу "Учи дитя, пока поперек лавки лежит, а вытянется вдоль - поздно учить" многие родители понимают буквально. Учить - значит пороть. Возможно, людей смущает упоминание о том, что ребенок лежит на лавке. Как можно учить лежащего на лавке? По попе его, по попе!

Действительно, в России порка занимала почетное место в системе воспитания - березовой кашей (розгами) кормили детей и в крестьянских семьях, и в купеческих, в дворянских. Часто даже не за конкретную провинность, а в профилактических целях. Допустим, в доме какого-нибудь купца Ерепенина сыновей пороли по пятницам - за всю неделю, небось, найдется за что.

На самом деле смысл этой пословицы в том, что воспитывать ребенка надо, пока он мал. Когда вырастет - будет уже поздно, то есть бесполезно, воспитывать. А вот уже выбор методов воспитания - дело родителя.

До сих пор многие родители не понимают, как можно детей не бить. Не бить - значит портить (тоже народная "мудрость"). Вот и бьют, не задумываясь, часто ведь даже без злобы, а только желая выполнить свой родительский долг. А еще вешают ремень на гвоздик - для напоминания о расплате за шалости.

Кстати, пороть детей в воспитательных целях было принято не только в России, но и в просвещенной Европе. Но ведь практику эту давно осудили, и вообще - 21 век на дворе. Пора применять новые технологии!

Наследственность

Меня били - и я своих детей бью. Очень распространенная причина - насилие порождает насилие. Обиду на родителей такие люди вымещают на своих детях. Или просто не представляют, что можно иначе. Когда им говоришь, что бить ребенка нельзя, они отвечают: "Нас били, и ничего, выросли не хуже других, а может, и лучше. Никто из нас не наркоман, не вор".

Поэтому пожалейте уже сегодня будущих внучат - не бейте так нещадно своих отпрысков.

Скудный словарный запас

Многие родители хватаются за ремень, как за спасательный круг. Словарный запас у них настолько бедный, мысли такие коротенькие-коротенькие, что друг за дружку не цепляются - шестеренки в мозгу не крутятся, мыслительный процесс буксует. Где уж тут объяснить детям, почему вот так поступать нельзя. Проще дать ремня.

Иногда человек сам признает (хотя бы в душе), что для беседы с ребенком ему не хватает каких-то элементарных знаний и просто мыслительных навыков. Тогда ему нужно сделать над собой усилие и заняться самоликбезом. Ну хотя бы советоваться с коллегами, у которых дети такого же возраста, читать журналы для родителей. Глядишь, и словарный запас обогатится, станет легче разговаривать с детьми. Если же родитель совсем тупой и при этом злой - будет бить и дальше.

Ощущение своего ничтожества

Иногда собственный ребенок - это единственный человек, которому, грубо говоря, можно дать в морду. Например, мужчина лет сорока - по натуре трус, при этом страшный зануда и педант. С неба звезд не хватает, карьеру не сделал, но почему-то убежден, что жизнь к нему несправедлива. На работе начальника презирает, но не смеет ему сказать об этом, вынужден молча подчиняться. В постели с женой несостоятелен, после каждой неудачи злится на нее, дуется по два дня. С коллегами тоже не ладится, друзей нет. Никто его не боится, не уважает. А тут десятилетний сын - чашку за собой не вымыл, тапочки в прихожей не поставил строго параллельно. Отец замахивается - видит страх в глазах сына, и с наслаждением бьет. А потом с таким же наслаждением слушает лепет: "Папочка, папочка, я больше не буду…" Сын в его власти - как не воспользоваться? Ведь кроме отцовской другой власти у него нет, а иметь хочется - необоснованные амбиции душат.

В такой ситуации лучше всего, если мать ребенка найдет в себе смелость урезонить мужа. Поскольку он трус, его можно припугнуть оглаской (еще раз тронешь ребенка - расскажу всем твоим родственникам и позвоню на работу), разводом. Мама должна показать свою силу и активно заступаться за ребенка. Ведь поводы для битья у подобного типа отцов обычно мелочные и даже нелепые. Если же дать такому папе волю, он из зануды превратится в домашнего тирана. Тогда хоть из дому беги.

Сексуальная неудовлетворенность

Есть люди, которые не могут "обычным путем" достичь сексуального удовлетворения. Например, некоторые супружеские пары перед близостью должны обязательно поссориться, чтобы потом испытать сладость примирения и сделать ощущения более острыми. Особенно они любят устраивать этот цирк на людях. Допустим, приходят в гости к друзьям - сначала все хорошо. К концу вечера сидят по разным углам, сначала куксятся, потом она танцует с чужим мужем, он нервно курит, пьет лишнее, выходит на улицу. Полчаса его нет - она спокойна, даже довольна. Через час начинает нервничать, просит друзей "вернуть Серёгу". Дальше все идет по давно известному сценарию. Друзья, чертыхаясь и ворча, ловят такси, едут на вокзал, где Серёга сидит в зале ожидания - ждет их (хотя говорит, что собирается уехать куда глаза глядят, лишь бы от жены подальше). Они пытаются его уломать, потом просто силой тащат в машину, привозят жене. Та вся в слезах, кидается на шею мужу, и счастливых голубков друзья в этом же такси отправляют домой - поскорее в койку. И так каждый раз, когда собираются компанией. Все над ними смеются, всем надоело, но вот такая у них любовь-морковь.

Гораздо хуже, если в роли "возбудителя" оказывается ребенок. Например, маме с утра неймется, она находит повод, кричит на семилетнюю дочку, начинает ее лупить, сама заводится от этого. Когда доходит до нужной кондиции, прекращает бить. После этого сразу же усаживает девочку к себе на колени, прижимает к груди. Она испытывает просто чувственное наслаждение, когда обнимает и жалеет избитую дочурку.

Таким родителям, безусловно, нужна помощь специалиста. Только вот не хотят они обращаться по этому поводу, пока не замордуют дитя вконец.

Какого результата вы хотите?

Иногда родители бьют своих детей, так сказать, формально, без азарта. Никаких родительских комплексов за этим не стоит, единственная цель - заставить слушаться или наказать за проступок. Удары несильные, физического вреда ребенку не причиняют. И ребенок не обижается на папу или маму, потому что знает - получил за дело.

А вы знаете, что дети могут испытывать удовольствие от битья? Об этом очень много написано в специальной литературе. Например, в таких ощущениях признался французский философ Жан-Жак Руссо в своей "Исповеди". Его шлепала гувернантка, уложив к себе на колени и спустив штанишки. Прикосновения ладони к голому телу доставляли 8-летнему ребенку наслаждение. Не зря едь дети - и любовники! - играют в наказания, шлепая друг друга (ты провинился, я тебя накажу). Удары (ладонью, ремнем, полотенцем) по ягодицам вполне могу пробудить у детей чувственное удовольствие, раздражая седалищные нервы. В результате вы с ребенком, которого лупите, образуете пару садо-мазо. Разве вы этого хотели, когда приступали к телесному наказанию?

Еще одно предостережение. Если вы знаете за собой привычку раздавать детям под горячую руку шлепки и подзатыльники, будьте очень осторожны. Во-первых, снимите с рук кольца. Если ударить по головке массивным обручальным кольцом, можно сделать ребенка косоглазым. Во-вторых, смотрите, где находится ребенок - можно неловко толкнуть и ударить об угол или острый предмет. В-третьих, старайтесь вообще не бить. Имейте совесть: вы же с ребенком в разных весовых категориях. Он беззащитен перед вами. Убийство детей по неосторожности - вполне реальная вещь.

Моральное насилие

Иногда дети на вопрос: "Родители тебя бьют?" отвечают: "Лучше бы били".

Что можно делать такого с ребенком, чтобы он так ответил? Увы, иногда моральное насилие бывает для ребенка опаснее физического. Провинившегося ребенка всячески оскорбляют, заставляют долго и унизительно просить прощения у родителей, писать на листке бумаги какие-то объяснения, клятвы. Кто-то из-за пустяка не разговаривает с ребенком, пока несчастное дитя не взмолится: "Простите!" Некоторые родители заставляют кланяться им в ноги, целовать руку. Кто-то раздевает догола и заставляет стоять в таком виде посреди комнаты, причем руки по швам. В общем, фантазия у людей работает, сплошной креатив.

В любом случае физическое воздействие - это всегда и моральное насилие, а моральные издевательства способны причинить вред физическому и психическому здоровью ребенка.

Можно ли обойтись вообще без наказаний в воспитательном процессе? Думаю, нет. Здесь главное - не превратить наказание в насилие над личностью ребенка. Давайте поговорим об этом в следующей статье.

Физическое насилие по отношению к ребенку является одним из видов жестокого обращения, наравне с психическим насилием и покушением на половую неприкосновенность.

Что делать и куда обратиться, если в семье бьют ребенка?

ВАЖНО: Если ваши соседи бьют детей или в семье знакомых родители или отчим избивают ребенка, то в такой ситуации следует немедленно обратиться с заявлением в полицию или органы опеки и попечительства по месту фактического нахождения ребенка.

Сотрудники социальной службы и правоохранительных органов в кратчайшие сроки проведут проверку по обращению и в случае подтверждения факта избиения ребенка примут меры по его изъятию из семьи и привлечению родителей к ответственности.

Также, Вы можете обратиться по телефону доверия правоохранительных органов, прокуратуры и организаций, являющихся субъектами социальной профилактики. К таким учреждениям относятся социальные гостиницы, территориальные центры Семья, кризисные центры для несовершеннолетних и подростков.

В целях предупреждения насилия в семьях и защиты прав несовершеннолетних существует всероссийская «горячая линия» для детей - 8 800 2000 122 . На нее ребенок может позвонить с любого телефона.

Ответственность за избиение детей

Уголовным законодательством РФ предусмотрена ответственность за жестокое обращение с детьми. Согласно, ст.156 УК РФ родителям или лицам их заменяющим за неисполнение родительских обязанностей, когда оно совмещено с физическим насилием в отношении ребенка грозит одно из альтернативных мер наказания:

• крупный штраф;
• исправительные работы;
• обязательные работы;
• принудительные работы;
• лишение свободы на срок до трех лет.

Для работников образовательных и лечебных учреждений дополнительно предусмотрено наказание в виде лишения права заниматься определенной деятельностью и занимать определенную должность.

ВАЖНО: При нанесении ребенку телесных повреждений к лицу, совершившему преступление помимо ст.156 УК РФ применяются другие статьи Уголовного кодекса: ст.111, 112, 115, 116, 117, 119 или п. «г» ч.2 ст.117 УК РФ.

В соответствии с этими нормами ответственность наступает, как за умышленное причинение вреда, так и по неосторожности. Закон выделяет 3 степени вреда здоровью: тяжкий вред, средней тяжести и легкий. А ст.116 УК предусмотрена ответственность за неоднократное нанесение ударов или иных насильственных действий, не повлекших за собой даже легкого расстройства здоровья.

Согласно ст.65 СК РФ, одним из оснований для лишения родительских прав является жестокое обращение с детьми.

ВНИМАНИЕ! В связи с последними изменениями в законодательстве, информация в статье могла устареть! Наш юрист бесплатно Вас проконсультирует - напишите в форме ниже.

Родители бьют ребенка. Что делать учителю?

Ситуацию комментируют школьные специалисты-психологи

Каждый учительский день переполнен событиями, эмоциями, разочарованиями и сюрпризами. Среди этого пестрого вороха событий встречаются такие, что цепляют и тревожат, не отпускают из-за своей неразрешимости. Например, когда ты становишься свидетелем жесткого обращения родителей со своим ребенком. Учителя редко обсуждают подобные случаи. Наверное, оттого, что знают: здесь не существует конструктивного выхода. Впрочем, вопрос иногда настолько не дает покоя, что хочется услышать хотя бы мнение коллег. Как в письме, пришедшем недавно в газету.

«Один из самых, наверное, тяжелых вопросов за всю мою педагогическую жизнь – невозможность решить, в какой степени я могу противопоставлять свою позицию родительской.
Был у меня в классе мальчишка, которого жестоко наказывал отец. Попросту говоря, бил. Не сгоряча или по пьянке, а «в воспитательных целях». Приходил забирать сына из школы, видел следы какой-то провинности (например, Алешка оказался разгоряченным и вспотевшим в первые дни после долгой болезни) и совершенно спокойным железным голосом говорил: «Тебе же было сказано – не бегать. Собирайся. Дома ты будешь наказан». У меня было такое чувство, что бить будут меня...
Поскольку попытки опосредованно или прямо говорить о недопустимости этого провалились – мне ясно дали понять, что это не мое дело, за воспитание отвечают родители, – мне оставалось только прикрывать мальчика враньем. На вопросы об успехах и продвижении по программе я неизменно бодро отвечала, что «все хорошо», проблем нет. И сам Алешка постоянно слышал это мое жалкое вранье, хотя и ошибок у него было сегодня больше обычного, и сонный он пришел, и на прогулке они с приятелем кого-то в снег макнули… Но – все хорошо. Он, конечно, понимал почему. И честно старался, чтобы мне врать приходилось поменьше. Он такой был взрослый, серьезный, хотя и маленький.
И остальные ребята, между прочим, это тоже слышали. Когда детей разбирают родители, вечно кто-то крутится под ногами. А ведь я им во многих ситуациях объясняла, что ненавижу врать – унизительно это и противно.
Надо сказать, именно так себя и чувствовала каждый раз. И выхода никак не могла найти. Не знаю и сейчас, как надо было правильно. И в тот раз, и в других ситуациях. Когда родители унижали ребенка в присутствии посторонних. Когда мать, повернутая на религии, заставляла держать строгий пост (в какой-то день даже пить нельзя) дочь-подростка. А у девочки больные почки, да и есть в тринадцать лет хочется постоянно, и в столовую весь класс идет вместе.
Или здесь правильно вообще не бывает? Когда твои ценности и методы идут кардинально вразрез с родительскими – как ни поступи, все нехорошо.
Противодействовать, активно противопоставлять себя родителям – нет, не годится. Зачем же ребенка тащить в разные стороны, рвать по живому. Вообще-то это их ребенок. С одной стороны. С другой – не собственность же он, в конце концов, не крепостной.
Смириться и делать вид, что ничего не происходит, тоже невозможно.
Елена Григорьева, учитель»

«Постарайтесь вызвать родителей на диалог»

Рассогласование отношений родителя и учителя является достаточно сложной проблемой. Когда же речь идет о физическом наказании, то необходимо затрагивать не только психологический аспект несогласования требований к ребенку и методов воспитания со стороны учителей и родителей, здесь существуют аспекты социальные и юридические. Однако давайте остановимся на психологическом аспекте заявленной ситуации.
Первый момент – родитель бьет ребенка.
Второй момент – учитель покрывает промахи ребенка, чтобы уберечь его от наказания. При этом испытывает внутренний дискомфорт.
Рассматривая первый момент этой ситуации, зададим вопрос: почему родитель бьет своего ребенка? Чем больше будем над этим думать, тем больше версий обнаружим. На поверхности лежат такие предположения:
– он не знает других методов, его тоже так воспитывали;
– ощущая себя не очень успешным, родитель пытается компенсировать это чувство за счет ребенка («Будь успешным, я буду тобой гордиться, сниму напряжение собственных неудач»);
– опять-таки неудовлетворенное чувство власти, нереализуемое в социальной жизни, очень искаженно начинает выступать во взаимоотношениях с ребенком;
– накопившееся напряжение, раздражение дают о себе знать в отношениях с ребенком (он самый беззащитный).
Чтобы уберечь маленького ребенка, надо прежде всего вести работу с родителями.
Вероятнее всего, бесполезно говорить родителю, бьющему ребенка, «это не метод» или объяснять ему, что бьет он от чувства собственного бессилия, неуверенности и тревоги. Лучше активизировать самих родителей в высказываниях по поводу методов воспитания. Можно на собрании вместе с родителями обсудить вопросы: «Как вы думаете, сможет ли быть успешным запуганный, забитый ребенок?», «Какие методы воспитания я запомнил из своего детства и почему?» Да вообще можно порассуждать на тему «Бьют ли счастливые люди своих детей?». Родитель не должен быть в школе в роли ученика, которому высказываются претензии («Не так воспитываете»). Учительские нотации в его адрес могут только обострить неприятные школьные воспоминания, которые спровоцируют негативные чувства в отношении ребенка. Поэтому родитель – только равноправный участник обсуждения.
Можно тоже его спросить об отношении к разным методам воспитания, именно спросить, а не сказать правильные слова о недопустимости наказаний. Когда человека спрашивают, он начинает хотя бы задумываться над вопросом, и есть надежда, что появление мыслей повлияет на его поведение.
Третий момент – «ложь во спасение» учительницы и переживание ею этой лжи. Учительница испытывала бы те же переживания, а может, более сильные, если бы, говоря правду, представляла потом сцены наказания. С такими внутренними конфликтами сталкиваются люди неравнодушные. Можно сказать, что в данной ситуации она как может сберегает ребенка. А чувство бессилия связано с тем, что поведение учительницы можно назвать «пассивным сбережением». Может быть, учителю будет легче, если он обсудит с ребенком – а уж если он подросток, то это просто обязательно – создавшуюся ситуацию. Поговорит, как с равноправным участником неприятной ситуации. Дело в том, что вместе с благодарностью учителю за «молчание» ребенок может начать использовать такое поведение учителя. Невозможно дать четкое предписание для таких разговоров – все зависит от особенностей поведения родителя.
Выход вижу в целенаправленной, планомерной работе учителей, психологов и родителей по грамотному построению отношений с детьми даже в напряженное для нас время, даже при разладе в семье, на работе, в стране.

Алла ФОМИНОВА, кандидат психологических наук

«Подумайте, готовы ли вы взять ответственность на себя»

Одна из самых трудных ситуаций для учителя – быть свидетелем процесса воспитания, идущего вразрез с его собственными ценностями. В эти моменты обостряется внутренний диалог (или лучше сказать – полилог). Части личности начинают спорить и подталкивать к противоположным действиям.
Одна часть требует вмешаться и защищать ребенка от наказания. Другая требует воздерживаться от вмешательства, ведь это не его сын или дочь. В итоге бедный учитель приходит в крайнее замешательство и страдает в любом случае.
Позволил себе вмешаться – его могут оскорбить и/или его вмешательство может привести к еще худшему результату, чем при бездействии. Удержался – совесть мучает долго: почему не вмешался.
Очень сложный выбор. Чтобы что-то говорить родителям в такой ситуации, надо очень хорошо представлять себе последствия своего поступка. Вмешиваясь, мы претендуем на роль участника ситуации, который в состоянии с ней справиться (иногда нас провоцируют на это специально, и часто мы попадаемся…). Однако положа руку на сердце – в состоянии ли мы поступить так, чтобы это было во благо этой семье?
Мы видим только верхушку айсберга семейных проблем. Можем ли быть уверенными, что, вмешиваясь, мы делаем лучше этой паре родитель–ребенок? Задаем ли себе вопрос: а готовы ли мы работать с последствиями своего вмешательства, брать на себя такую ответственность?
Никто не спорит, сдерживать эмоциональные порывы нелегко. Но и позволять себе действовать под влиянием эмоций, не беря ответственности за последствия, считая, что уже фактом вмешательства мы по определению улучшили дело, – глубокая иллюзия.
Это обычный вид самообмана: не сдержались, высказались, вмешались – и оправдываем себя: вот какой я защитник справедливости. Реальной пользы это никому не приносит, только частичное облегчение нам самим в момент высказывания.
В каких же случаях что-то говорить родителю, творящему наказание? Мое мнение – хоть оно может показаться жестоким – не раньше, чем кто-то из них обратится к нам с просьбой об этом, родитель или ребенок.
И уметь делать все это без оскорбительных, поучающих интонаций. Ведь мы не были – и никогда не будем – на месте этого взрослого, не знаем, как он воспринимает ситуацию. А если обратился ребенок – тут важно не впасть в искушение стать ему лучшим родителем, чем его собственные (вы же не собираетесь его усыновлять?). Разговаривать с ним как с взрослым, сочувствуя, но не унижая своим сочувствием, уважая его судьбу и веря в его способность справиться с обстоятельствами, без фанатизма и ненужного пафоса. Трудная работа.

Галина МОРОЗОВА, кандидат психологических наук

«Работайте с ребенком так, чтобы у родителей переменилось к нему отношение»

Конечно, важно, каковы наличные отношения учителя с родителями.
Если родители настроены на совместные действия с учителем по поводу своего проблемного ребенка, ситуация относительно мягкая, хотя и здесь может всплыть взаимное непонимание от непроявлявшихся до поры до времени различий в ценностях и устремлениях.
Второй сюжет – изначальное дистанцирование родителей от учителя.
Возможная стратегия учителя в этом случае – работа с проблемами ребенка с постоянной демонстрацией родителям результатов, продвижений. Осознание, обнаружение родителями, что с их сыном, дочерью что-то позитивное происходит и учитель тут «при чем», может смягчить отношения, и родители начнут «слышать» педагога не только по поводу «рабочих» ситуаций.
Наконец, самый трудный сюжет: родители не скрывают отрицательного, порою агрессивного, отношения к учителю, и за этим скрывается ценностное противостояние.
Для учителя тут есть два пути. Более редкий, почти фантастический путь: мировоззренческий спор, дискуссия. Это возможно, если родители (и педагог) готовы к таким дискуссиям. Более реалистический путь – сдвинуть хотя бы частично с себя ответственность, разделить ее с другими работниками: от администрации и психолога, до социальных органов в случае угрозы здоровью ребенка.
Конечно, эти идеи все равно абстрактны. Нужно не забывать о возрасте ученика, нужно учесть реакцию класса и всякие другие обстоятельства.

Сергей ПОЛЯКОВ, доктор педагогических наук

По данным ЮНИСЕФ, 67% казахстанских родителей применяют насилие в воспитании детей, а 75% поддерживают телесные наказания. Мы поговорили с тремя героями, которые на протяжении многих лет подвергались домашнему физическому насилию.

Валентина, 22 года:

Я всегда больше любила отца, он никогда не бил меня. Главным агрессором всегда была мама.

Я помню все случаи, но один особенно. Мне было где-то 11 или 12 лет. Я пришла со школы и сразу пошла в душ, мама в тот день была в ужасном настроении. Я знала, что она будет бить меня из-за тройки по математике и очень долго стояла под душем. Когда я вышла, она схватила меня за волосы, накрутила их на кулак и ударила меня об дверь. Я упала, у меня пошла кровь из носа.

Я вырвалась и закрылась в кладовке, а мама просила меня открыть, обещала, что не будет бить и извинялась.

Когда я открыла дверь, она опять схватила меня и поволокла в зал, била по ногам, спине и голове. Я плакала и молила ее остановиться, обещала, что больше так не буду, что буду стараться сильнее.

В тот день она впервые назвала меня шлюхой.

Она била меня каждый раз, когда была не в духе, когда я приходила с плохой оценкой, когда она ругалась с папой или обижалась на него. Она говорила, что мы с ним очень похожи, что я такая же свинья, как он. Наверное, она делала это, потому что подозревала отца в изменах, и вымещала злость на мне.

Я никогда не рассказывала об этом и не просила о помощи, даже папе не говорила. Однажды я рассказала все другу, но он лишь посмеялся и сказал, что моя мать прекрасная женщина, и делает все, чтобы я была счастлива. Думаю, это из-за того, что мы были очень состоятельной семьей, и он считал, что в таких семьях нет проблем.

Впервые я дала сдачи, когда мне было 18, потому что перестала ее бояться.

В тот день я укусила ее за руку, когда она опять пыталась схватить меня за волосы. Побои прекратились сразу же, но я поняла, что никогда не буду счастлива, если не уеду от нее. В 20 лет я уехала в другую страну, начала жить со своим парнем и вышла замуж.

Сейчас мои отношения с мамой улучшились, мы общаемся по телефону. Но, когда я приезжаю к ней, то я думаю только о том, когда мы поругаемся, сегодня или на следующий день.

Я еще не задумываюсь о детях, но надеюсь, что стану для них хорошей матерью и никогда не буду причинять им душевную или физическую боль. Хотя о таком никогда не знаешь заранее. Вряд ли моя мама мечтала бить меня, когда рожала. Мне кажется, что в глубине души ей стыдно.

Мария, 18 лет:

Это началось в начальной школе, в первый раз меня до кровоподтеков избили скакалкой. В меня могли бросать разные вещи, ножи, вилки и другие предметы посуды.

Я жила в страхе, мне даже предоставляли выбор, спрашивая, каким предметом я бы хотела быть побитой.

Когда меня били, я старалась кричать изо всех сил, чтобы соседи услышали, и кто-то пришел на помощь, но это было бесполезно.

Тем не менее, я стремилась быть лучше в их глазах. Обучалась всему, что могло приносить доход, рано начала работать, чтобы обеспечивать себя и свои интересы.

Когда отец был в ярости, он пытался сделать мне больно не только физически, но и морально. Между ударами он кричал, что я предала его, что он никогда не будет мне доверять. Я всегда терпеливо ожидала, когда он устанет, давать сдачи было бы бессмысленно.

Родители всегда говорили, что я сама во всем виновата, что заслужила больше, чем мне досталось и должна сказать «спасибо» за пощаду. Это удовольствие в их глазах пугало меня даже больше, чем действия.

Побои прекратились, когда мне исполнилось 17 лет, после бесчисленных попыток суицида и угроз со стороны школы о лишении родительских прав.

Я все еще живу с ними, делаю вид, что все хорошо, и не нарываюсь на конфликт. Мой психотерапевт сказала, что родителей необязательно любить. Я не люблю их, но ценю их финансовый вклад в меня. Другого я не получила.

Из-за физического и морального насилия, я долгое время относилась к людям с опаской, никому не доверяла. Всегда ждала атаки или подвоха со стороны людей. Сейчас меня мучают судороги и галлюцинации.

В будущем я не хочу, чтобы родители касались моих детей. Они никогда к ним не подойдут. Пусть смотрят, для этого и придумали видео, видео-чаты и скайп. Мои дети не узнают о домашнем насилии на личном опыте. По стопам родителей я точно не пойду.

Мне стыдно, что я не знаю, что такое семья. У меня не сформирована модель семьи. Многие мои ровесники находятся в отношениях или выходят замуж, а я бегу от этого. Я никогда не просила у родителей больше, чем они могли мне дать, никогда не просила невозможного. Я просто хотела быть нужной и любимой.

Айтолкын, 24 года:

В детстве я жила вполне мирно, но, когда у меня начался подростковый период, родители очень бурно реагировали на проявления моего характера.

Когда мне было 13 лет, мама избила меня за короткую, по ее мнению, юбку. На самом деле, она была чуть выше колена. Она жестоко избивала меня в течение полутора-двух часов, повторяя при этом, что я проститутка. Причины для побоев всегда были разные: не убралась дома, подгорел лук, у нее просто могло не быть настроения.

Она говорила, что если бы знала, какой я вырасту, то сделала бы аборт, что мне лучше умереть.

Изредка, раза два или три за все годы, у меня просили прощения, но это было неискренне, просто для успокоения совести. При этом мне говорили, что я сама виновата в том, что меня избили.

Если судить объективно, то я была хорошим ребенком. Хорошо училась, гулять не ходила, общалась с хорошими ребятами, ничего не употребляла. Получала я всегда за то, что у меня было собственное мнение.

Когда я училась в школе, меня били раз-два в месяц. Чем старше я становилась, тем реже меня били, но делали это более жестоко. Папа обычно не вмешивался, но иногда пытался остановить. Последние пару лет присоединялся сам.

Раньше я не сопротивлялась, только терпела и просила остановиться. Естественно, меня никто не слушал. Лет с 19 я начала кричать, чтобы они ко мне не подходили, защищалась руками. Однажды я даже позвонила в полицию, потому что меня некому было защитить. За это родители выгнали меня из дома и сказали, что я им больше не дочь.

Последний раз меня избили летом. После этого я ушла из дома, а когда вернулась, мама попросила прощения. Больше такого не повторялось. Сейчас наши отношения стабильные. Если начинается какая-то ссора, то я просто ухожу к себе.

Я по натуре достаточно нервная, многолетние побои и ужасное ко мне отношение усугубило это.

Раньше, если люди рядом со мной просто поднимали руки, я закрывала голову руками - рефлекс. Я до сих пор вздрагиваю от любых прикосновений.

Я не уверена в себе и постоянно считаю, что со мной что-то не так, но стараюсь не зацикливаться на этом и жить дальше.

Я точно знаю, что никогда не буду бить своих детей. Я не хочу продолжать этот ужас.

Жибек Жолдасова, Кандидат Медицинских Наук, врач психиатр-психотерапевт:

У меня есть много пациентов, которые говорят, что подвергались насилию в детстве. Обычно ко мне приходят уже взрослые люди. Если подростки, то постарше, 17-18 лет. Дети не могут пойти к психотерапевту, потому что они постоянно находятся под контролем взрослых.

В школе или детском саду таких детей легко определить. На любое повышение голоса, на любой жест или взмах руки они сразу сворачиваются в комок, хотят спрятаться, закрывают голову руками. Сразу можно понять, что скорее всего этого ребенка бьют. Многие мои пациенты, пережившие физическое насилие, ведут себя так уже во взрослой жизни.

При этом, если девочки эмоциональны и чувствительны, то рано или поздно они расскажут кому-нибудь о том, что с ними произошло. Мальчики больше склонны скрывать это. Они вообще намного реже ходят к психологам и психотерапевтам. Основная масса моих пациентов - женщины и девушки.

Бывает, что насилие очень негативно сказывается на дальнейшей жизни людей.

Модель поведения закрепляется в детстве, и человек привыкает к тому, что его постоянно бьют. Часто он потом находит себе такого же абьюзивного партнера.

Так девушки выходят замуж за мужчин, которые тоже их бьют.
Повзрослев и став родителями, они могут начать бить своих детей, думая: «Меня бил отец, и я тебя буду бить. Чем ты лучше меня?». Усвоенная модель поведения настолько сильна, что изменить ее бывает довольно сложно.

Поэтому об этом надо говорить. Напоминать о том, что есть другие способы воспитания, что физическое насилие - это не выход.

Возможно, в жизни у этих родителей не все благополучно. Есть какое-то внутреннее напряжение, чувство неудовлетворенности, комплексы, из-за чего повышается уровень злости и агрессии. И эту агрессию все время нужно на кого-то выливать.

Физическое насилие в семье происходит не потому, что ребенок плохой, а потому, что сам родитель имеет психологический дефект.

А подросткам, подвергающимся физическому насилию, надо обращаться к школьному психологу, больше им некуда идти. Нам нужно категорично повышать уровень школьных психологов. Только единицы школьных психологов владеют какими-то техниками, чтобы им помочь.

Зульфия Байсакова, директор кризисного центра для жертв бытового насилия г. Алматы:

Согласно законодательству Республики Казахстан, несовершеннолетние не могут помещаться в какие-либо государственные учреждения без разрешения суда. У нас в кризисном центре для жертв бытового насилия размещаются родители, то есть матери с детьми.

Кризисный центр оказывает только заочное консультирование по телефону. Нужно понимать, что любая работа, которая проводится с несовершеннолетними, должна проходить с разрешения опекунов или родителей. Это затрудняет очное консультирование несовершеннолетних по многим вопросам. Поэтому мы консультируем подростков по телефону 150, который работает круглосуточно и на анонимной основе. Все звонки бесплатные.

К сожалению, у нас в Казахстане нет ни одной программы, которая была бы направлена на снижение и умение управлять уровнем агрессии, поэтому мы наблюдаем необоснованную агрессию и неадекватное поведение со стороны многих людей. Неправительственные организации и наш кризисный центр пытаются разработать программы по работе с агрессорами, чтобы научить людей управлять своими эмоциями и не проявлять насилие в отношении кого-либо.

Насилие со стороны родителей в отношении несовершеннолетних - это преступление.

Очень важно правильно его идентифицировать, поэтому мы проводим семинары для того, чтобы специалисты, работающие с детьми, могли четко идентифицировать физическое, психологическое, экономическое, сексуальное насилие как по внешним признакам, так и по уровню тревожности, страха детей.

В Казахстане очень слабо развита социально-ориентированная работа с членами семьи. Сегодня, вся работа выстраивается только на оказании помощи жертве бытового насилия, например, подростку, а с родителями работают мало. Их привлекают к ответственности, на этом вся работа заканчивается.

Самый лучший способ оказания помощи несовершеннолетним - это предложить им позвонить по телефону доверия 150, где консультанты-психологи могут профессионально оказать помощь.

Все это происходит анонимно и конфиденциально, что очень важно для несовершеннолетних, потому что они, как правило, запуганы и не знают, к кому обратиться. Следующим инструментом могут быть школьные психологи, которые должны работать в каждой школе. Насколько хорошо они умеют работать - уже другой вопрос.

После сбора доказательной базы, родителей привлекают к административной или уголовной ответственности, в зависимости от степени нанесения телесных повреждений. Если комиссия по делам несовершеннолетних сочтет, что необходимо лишить родительских прав, опека над ребенком передается в государственные органы, а затем физическим лицам, которые могут работать в этом направлении.

Если вы подвергаетесь домашнему насилию, то всегда можете позвонить по номеру доверия 150, где вам смогут помочь.