Конь унес любимого. Любимая песня Псоя Короленко

В исполнении Псоя под синтезатор Casio, настроенный в тембре аккордеона, эта песня звучит несколько непривычно. Каноническим исполнением ее считается запись с альбома «Чайник вина» (1992) Хвост&Аукцыон.

Сразу после выхода альбома, песня пошла в народ, появились десятки версий и интерпретаций.
А лидер «Аукцыона» Леонид Федоров до сих пор поет ее на концертах.

Как и почти у всех песен Алексея Хвостенко, история «Коня» туманна и загадочна, она с самого начала обросла легендами, так что отделить реальность от мифа теперь непросто.
Автором текста принято считать постоянного соавтора Хвоста поэта Анри Волохонского, ныне проживающего в Израиле. Но Хвост и Анри часто писали вместе, трудно вычленить вклад каждого из них в конкретную песню. Даже книжка их стихов и текстов «Берлога пчел» вышла под двойным авторством и аббревиатурой АХВ.
С мелодией еще интереснее. Она полностью совпадает с мелодией лютневой пьесы «Павана и Гальярда» итальянского композитора шестнадцатого века Винченцо Галилеи. В Советском Союзе эта пьеса впервые прозвучала на популярной пластинке «Лютневая музыка XVI-XVII веков», выпущенной фирмой «Мелодия» в 1970 году. Там же, между прочим, была еще одна интересная композиция - «Канцона и танец» средневекового композитора Франческо да Милано. Именно она легла в основу песни Хвостенко «Рай», получившей известность уже в восьмидесятые в исполнении Бориса Гребенщикова под названием «Город золотой».

Вся музыка на этой пластинке, которую мгновенно растащили на многочисленные заставки для радио- и телепередач, была исполнена композитором, гитаристом и лютнистом Владимиром Вавиловым (1925-1973). Позднее исследователи распознали в «Лютневой музыке» талантливую мистификацию. Все композиции были написаны самим Вавиловым и выданы за произведения средневековых мастеров. Хотя дыма без огня не бывает. Вавилов был хорошо знаком с европейской лютневой классикой.

Похожая история и у другой песни Хвостенко с «Чайника вина» - «Не вижу птиц я».

Вокальная партия там точно повторяет партию саксофона из знаменитой My favorite things Джона Колтрейна.

Но на самом деле и Колтрейну она не принадлежит. Ее сочинил известный дуэт песенников Роджерс и Хаммерстайн для бродвейского мюзикла «Звуки музыки».

А текст был примерно такой:

Кaпли на рoзах и киски с усaми,
Медные чaйники блeщут бокaми,
Тeплые вaрежки, слaдкий имбирь -
Это мой рaдостный мaленький мир.

Колтрейн радикально изменил мелодию в джазовом ключе. Хвостенко и Волохонский примерно то же сделали с текстом.
Если разобраться, такова судьба многих шедевров. Мастер за мастером прикладывают руку к оригиналу, после чего песня становится народной, утрачивая авторство, и живет уже сама по себе.

О новом альбоме Псоя Короленко «Русское богатство. Том II» читайте

– одно из доказательств Бытия Божьего. Человек старой закалки, профессиональный поэт и свободный художник, русский парижанин, седовласый старец – такие люди заканчивают дни в скверике на лавочке с тремя франками, свертком стихов и золотистым локоном в кармане. Особенно если учесть, что франки теперь стали раритетом.

Хвостенко никогда не был солистом группы «Аукцыон». Хвостенко и Гребенщиков – два разных человека. Хвостенко сочинил песню «Над небом голубым есть город золотой». Хотя на самом деле, конечно, стихи сочинил , другой русско-парижский поэт и свободный художник, и не сочинил даже, а перевел, а музыку написал некий Франческо де Милано, но Хвост ее спел каким-то московским людям, те привезли ее в столицу нашей Родины, а там ее услышал еще совсем юный , и началось.

Еще он написал великую песню «Орландина» – про одинокую и несчастную красавицу с медным зубом, которая на самом деле уже не Орландина, а Люцифер. Об этой песне тоже есть странные слухи – вроде бы ее сочинил не Алексей Хвостенко, а какой-то совсем другой человек с фамилией на Ш, кажется Морозов.

Впрочем, одна знакомая бабушка рассказывала корреспонденту «Парка культуры», как она, будучи не вполне трезвой студенткой, слушала эту песню в исполнении автора – юного и совсем уж нетрезвого Хвоста. Было это еще в шестидесятых годах, до его эмиграции. Там тоже есть какая-то темная история, вроде бы стихи к ней сочинил Анри Волохонский, а сама история – старинный литературный сюжет, а музыку взяли якобы у какого-то французского шансонье – а песня в результате Хвоста.

Или вот еще гениальная песня – «Конь унес любимого» с подзаголовком «Восточная баллада». Авторство, скорее всего, хвостовское, хотя по аналогии с другими можно и эту объявить темной историей, — но какая песня! Какой мороз пробирает по коже, когда хриплый, пропитый и прокуренный за шестьдесят с лишним лет голос выпевает «Шлем его серебряный, далекий, как луна».

А праведный ужас, христианский покой, чувство прекрасного и глубочайшее религиозное чувство, с которым Хвост поет сочиненную еще в далеком 1967 году песню «Страшный суд»: «Архангелы зовут, полковники идут, за ними подполковники идут, хреновину несут, нас на небе давно уже ждут...» — и так далее, на мотивчик глупейшей пьяной песни.

Московские и питерские начитанные пьяницы всех возрастов радуются изо всех сил уже больше месяца. Алексей Львович Хвостенко 1940 года рождения получил российский паспорт и с длительными гастролями приехал на родину. Московские клубы, прокуренные, пропитые, вонючие помещения, Центральный дом художника – эта буквально Мекка странного рока и подлинного Русского Шансона, а также питерский клуб «Орландина», специально названный в честь песни Хвоста, спетой «Аукцыоном» и «Колибри», – все были полны переживающими катарсис интеллигентными алкоголиками.

Но некоторые из них – наиболее интеллигентные – в клубы не пошли. Именно для них устроили концерт в Центральном доме журналистов: в конце концов Хвостенко – не рок-клубный фрик, а уважаемый художник, скульптор, деятель искусств. Концерт в знакомом сотням обладателей потертых шейных платков и кожаных пиджаков 1963 года выпуска жанре «Полулегального Творческого Вечера в ЦДЖ с Выпивкой и Закуской». Публика сидит в пыльных, но мягких креслах, курить можно только в специально отведенных для того местах, водка – в буфете, а на сцене – не просто некто с гитарой, а поэт, и не просто поэт, а Поэт Божией Милостью в рамках русской, французский и немецкой романтических традиций.

Например, мы, будучи школьниками, пугали жителей ближайших домов и бабок у подъездов совершенно антисоветским опусом «Анаша», который услышали в исполнении Аркадия Северного. Могу только представить, какими идиотами мы тогда выглядели. Но, как я узнал много позже, первым исполнителем ее был как раз Хвост. И, сравнивая сегодня две версии, я однозначно отдаю первенство именно ему.

Большинство известных песен Хвостенко — это положенные им на музыку стихи его друга, ленинградского поэта Анри Волохонского. Кстати, знаменитый «Город золотой» сначала пел Хвостенко. С этой песней связна одна мистификация.

В 1972 году в СССР вышел винил «Лютневая музыка XVI—XVII веков ». Первая композиция на ней была озаглавлена «Сюита для лютни: канцона и танец», а в качестве автора был назван Франческо Канова да Милано , известный итальянский композитор и виртуоз-лютнист XVI века. Однако авторство этого композитора было сомнительным: среди опубликованных до выхода пластинки произведений Франческо данной композиции не обнаружено, как и в полном собрании сочинений да Милано, изданном позже.
В 2005 году появилась интернет-публикация с исследованием вопроса авторства данного произведения — как музыки, так и текста, — в котором показано, что автором музыки является Владимир Вавилов , советский гитарист и лютнист, прибегший к мистификации. Пластинка Вавилова получила значительную известность в Советском Союзе и выдержала несколько переизданий. Первая часть сочинения «Канцона и танец» легла в дальнейшем в основу знаменитой песни, которой сделал такой уже Борис Гребенщиков. И надо признать, у БГ исполнение куда интереснее, чем у Хвостенко.

А это первоисточник. Владимир Вавилов - Padoana / Павана Сюита для лютни.
Альбом: "Лютневая Музыка XVI-XVII Века". Весь альбом, кстати, шикарен, так что очень рекомендую.

Мелодия ещё одной композиции с той же пластинки, «Павана и гальярда», автором которой был указан Винченцо Галилей, легла в основу другой песни на слова Анри Волохонского, исполнявшейся Алексеем Хвостенко — «Конь унёс любимого». Ее мы пели уже в начале 90-х.
Отличную версию этой, наверное, моей любимой песни Хвоста, исполнил Леонид Федоров из "Аукциона" с которым Хвост сотрудничал после возвращения из эмиграции.

Прожил Хвостенко всего 64 года, в которые уместились и участие в столичном андеграунде 60-х -70-х годов, активная творческая деятельность во Франции, куда он эмигрировал в 1977 году, концерты и совместные альбомы с «Аукционом» 90-х годов.

Он не был, конечно, мега-звездой, но явлением в отечественной музыке был однозначно. Алексей Хвостенко умер 30 ноября 2004 года .