Как жители Норвегии воспитывают своих детей (7 фото). А как у них: особенности воспитания детей в Норвегии

КАК ВОСПИТЫВАЮТ ДЕТЕЙ В НОРВЕГИИ

Норвегия сегодня - единственная страна, которая приумножает численность населения Европы. Здесь в каждой семье по два-три ребёнка. И я уверена, что это благодаря отличным условиям, которые государство создаёт для семей, и в первую очередь для женщин. Мамам полностью оплачивают год декретного отпуска, за вычетом десяти недель - это декретный отпуск отца, также полностью оплачиваемый. В детские сады детей принимают с восьми месяцев. Это обходится родителям в десять тысяч российских рублей, что для норвежских зарплат незначительно.

В Норвегии большой акцент сделан на здоровом питании. Один-два раза в неделю семьи обязательно едят рыбу, а каждое утро все принимают рыбий жир . Родители запросто могут кормить детей хот-догами, поскольку уверены в их качестве. Государство поддерживает местных фермеров и жёстко ограничивает импорт. У нас как в Советском Союзе - не существует импортного молока, например. Молоко, которое мы пьём на завтрак, - с соседней фермы, в 40 километрах от нашего дома, я в любой момент могу заехать и проверить, как чувствуют себя коровы.

В детских садах много внимания уделяют двигательной активности. Считается, что развитие крупной моторики (бросать мяч, бегать, лазить) важнее, чем обучение чтению или счёту. До 12 лет детям не ставят оценок, но родители всё равно следят за их успеваемостью.

Никого не возмущает, если дети играют с водой или землёй, поскольку это доставляет им удовольствие и закаляет их иммунную систему. Никто не переживает, если ребёнок немного охладится или испачкается (в отличие от суперчистых русских детей-куколок). В Норвегии считают важным, чтобы ребёнок проводил больше времени на улице: плавал, катался на лыжах (с двух лет), лепил снеговиков.

По выходным детей часто угощают сладостями, но я, насмотревшись на русских родителей, этого не делаю. Детям не разрешают смотреть телевизор больше часа в день и проводить время за компьютером/планшетом в одиночестве или перед сном. За хорошие поступки можно похвалить, но не каждый раз: считается, что постоянная похвала неэффективна.

Большинство детей идут в садик после года - обычно мамы не сидят с ребёнком дольше этого времени. Это социально не одобряется и не считается полезным ни для родителей, ни для детей.

До двух лет ребёнка укладывают спать около 18:00–19:00, а дети до пяти лет ложатся не позднее 20:00 (самое позднее - 20:30) и встают около 07:00. Для детей постарше отбой наступает в 22:00.

В 10–12 лет дети свободно гуляют без присмотра по горам, лазают по деревьям, катаются на лодках. С 16 лет разрешается гулять до 01:00, а также водить скутер, мопед или водный мотоцикл. Считается, что это воспитывает ответственность.

Кроме того, у всех есть домашние обязанности. С 8–10 лет дети самостоятельно убирают и моют свои комнаты, с 14 делают уборку пылесосом и достают посуду из посудомоечных машин.

Первую работу, как правило, дети получают в 15 лет: они могут трудиться в конюшне, пекарне или магазине, собирать ягоды, что-то мыть или делать простую работу с документами. Некоторые подростки неплохо зарабатывают на своих блогах.

Жить с родителями после 20 лет в Норвегии не принято.

Норвегия – страна фьордов. И педофилов?

В Норвегии случилось то, чего трудно было ожидать. Власти сделали достоянием широкой общественности информацию, о которой все знали неофициально, но никто не осмеливался говорить об этом публично. Полиция норвежского города Берген объявила о раскрытии в стране широкой подпольной сети педофилов .

Наличие сети педофилов не вызывала бы у норвежцев и у иностранцев, живущих в Норвегии, такого ужаса, если бы в Норвегии одновременно с этим не было бы другого ужаса – отлаженной государством системы насильственного изъятия детей из родных семей и передачи их в приёмные однополые семьи, откуда ребёнок уже практически не может вернуться обратно. Норвежцы видят прямую связь между «неожиданно» вскрытой подпольной сетью педофилов и государственной системой насильственного отъёма детей.

Шокирующая пресс-конференция

На пресс-конференции полиция сообщила об аресте на западе Норвегии 20 человек, причастных к преступлениям этого рода. Будет арестован ещё 31 человек. Было заявлено, что это «самая крупная операция, когда-либо проведённая норвежской полицией ». Подозреваемых в педофилии задержали, благодаря данным, полученным от ФБР США, специалисты которого взломали сайт для любителей детской порнографии в закрытой части Интернета – так называемом «Даркнете » .

Сеть педофилов только в западной Норвегии насчитывает более 5500 человек ! Выяснилось, что через «Даркнет» педофилы не только обменивались детской порнографией, но и реально планировали преступления на сексуальной почве против детей. Были конфискованы электронные носители с 150 терабайтами детской порнографии. Полиция привела даже такой факт: насилие над младенцем совершал его собственный отец совместно с другими педофилами .

Все знали давно, но для министра юстиции это новость

Министр юстиции Норвегии Андерс Анундсен (Anders Anundsen) заявил в связи с этим : «Дело, которое расследуется, свидетельствует о том, что проблема имеет в Норвегии очень глубокие корни, это вызывает тревогу». Министр юстиции добавил ещё одну существенную деталь: «Важно, чтобы жертвы этих преступлений чувствовали себя уверенными в том, что получат помощь… Мы видим, что число заявлений о таких преступлениях резко растёт. И это потому, что растёт доверие к полиции». Значит, ей не доверяют. Не доверяют властям, государству.

Министр, как об открытии, говорит, что проблема имеет в Норвегии глубокие корни. Однако все «местные» давно знают, что в Норвегии процветает педофилия. Я лично могу об этом свидетельствовать, поскольку довелось много лет работать в Норвегии корреспондентом и, соответственно, доверительно общаться с норвежцами, которые в частных беседах этого не скрывают.

Но сама по себе повальная педофилия среди сограждан не смущала бы так норвежских родителей, если бы в стране не существовало государственной Службы опеки над детьми , известной во всем мире как Barnevern , которая распределяет детей по однополым семьям, где дети могут подвергаться сексуальному насилию. Те норвежцы, которые являются сторонниками традиционной семьи, не раз говорили мне, что норвежские геи – это чаще всего скрытые педофилы. В силу закона, эти «геи», конечно, пока не могут открыто заявлять о своих пристрастиях, но делают всё, чтобы обеспечить себе позиции во власти и продвинуть нужные им законы.

Что такое Barnevern?

Служба опеки над детьми Barnevern входит в систему норвежского министерства по делам детей и равноправия. Эта служба изымает детей из родных семей, в частности, за «принуждение исповедовать религию»; за, что родители «слишком сильно любят» своих детей; за то, что родители заставляют детей делать школьные уроки или мыть посуду и т.п. В лучшем случае, с ребёнком могут разрешить видеться раз в полгода в течение получаса и под присмотром надзирателя из Barnevern .

Формально дело выглядит так: изъятый из родной семьи ребёнок передаётся в частный детский дом или в приёмную семью, которые получают государственное пособие на каждого приёмного ребёнка. Это пособие в десятки раз превышает реальные обоснованные расходы на детей. Это очень доходный бизнес .

16 апреля 2016 года «Stop Barnevernet» провело одновременно пикеты и митинги у норвежских посольств и консульств в 20 странах мира и в 65 городах – в том числе и в Москве – под лозунгом «Остановите торговлю детьми в Barnevern» . В них приняли участие около 50 тысяч человек (фото ниже). Поводом для этой акции послужило изъятие у проживавшей в Норвегии румынской семьи Бондариу сразу пятерых детей . Об этих акциях сообщала даже британская BBC . Российские СМИ почему-то молчали .

Эта проблема привлекла к себе внимание Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге, который начал расследование по семи жалобам родителей, у которых отняты дети .

«Разноликая любовь» – как основа политики Норвегии

Основой политики современного норвежского государства является так называемая «идеология гендерного равенства», которая де-факто признаёт право педофилов «на любовь». Это отрицается юридически. Но фактически эта идеология признаёт, что в половом отношении все имеют право на всё.

Даже Норвежская лютеранская церковь в апреле этого года приняла «историческое решение» венчать однополые браки и написать для этого специальную церковную службу . В условиях такого «полного раскрепощения» остаётся только делом времени, когда педофилия в Норвегии будет официально узаконена.

Норвежское государство – от детских садов и школ до госучреждений – буквально пропитано духом «нетрадиционной любви». Сторонники традиционной семьи в меньшинстве и боятся поднять свой голос. Да и как возразишь, если центральная и местные власти принимают обязывающие документы в защиту прав секс-меньшинств типа «плана действий борьбы против дискриминации» гей-сообщества, который утвердили власти коммуны города Берген . В этом документе, который я взял лишь в качестве одного из многочисленных примеров, говорится, что «школе, как месту, которое охватывает детей и молодёжь, отводится важная роль в качестве распространителя этих знаний и отношений».

Что могут сделать сторонники традиционной семьи, если посты в высших эшелонах власти Норвегии занимают лица, открыто признающие себя «геями» , но при этом, как сказано выше, скорее всего педофилы .

В мае 2008 года (то есть, в период премьерства того же Й. Столтенберга, при котором трудился О. Люсбаккен) в Музее истории культуры в Осло состоялась презентация книги «Gay kids – Kule barn som også finnes» – «Дети-геи – особые дети, которые тоже существуют» (для редакции – см. фото).

В этой книге собраны детские фото и воспоминания ведущих норвежских политических и государственных деятелей, которые определили себя как геи с раннего возраста . Среди них – бывший министр финансов Пер-Кристиан Фосс (Per-Kristian Foss) , известная на всю страну ЛГБТ-активистка Карен-Кристин Фриеле (Karen-Christine Friele) , директор Норвежского совета по культуре Анне Осхейм (Anne Åsheim) , председатель городского правительства Осло Эрлинг Лае (Erling Lae) и многие другие.

Случайно ли, что в такой среде возникла организованная сеть педофилов?

Конечно, нет. Люди, жившие в Норвегии и знакомые с ситуацией в Норвегии, на условиях анонимности говорят, что между организованной сетью педофилов и тем, что в Норвегии изъятие малолетних детей из родных семей поставлено государством на поток, существует прямая связь. Сведения о сети педофилов в Норвегии вообще никогда бы не всплыли на поверхность, если бы не внешнее вмешательство в лице ФБР. Но можно не сомневаться, что произведённые аресты – это лишь сброс лишнего пара. Дальше ареста «мелких рыбёшек» дело не пойдёт.

«V ag a-saken» – Дело муниципалитета Вого

И чтобы окончательно понять, насколько высоко в Норвегии сидит педофильное лобби, приведу такой факт. Мер муниципалитета Вого в норвежской провинции Оппланн – Руне Эйгард (Rune Øygard) – в декабре 2012 годa был осуждён за педофилию . Он совратил 13-летнюю девочку и имел с ней связь в течение двух лет, обманывая её родителей и оказывая на неё давление, чтобы та молчала.

Дело было бы тривиальным для Норвегии, если бы Р. Эйгард не был близким другом и соратником по Норвежской рабочей партии бывшего в ту пору премьер-министром Норвегии всё того же Йенса Столтенберга – нынешнего генсека НАТО. Столтенберг должен был проходить по делу свидетелем, поскольку знал об «отношениях» между своим другом и малолетней девочкой. Этого требовала адвокат потерпевшей .

Знакомство Столтенберга с этой «парой», как пишут, должно было оправдать появление Эйгарда с девочкой на людях. Норвежская пресса широко растиражировала слова Столтенберга о том, что он «принимает отношения» между своим другом и девочкой, «потому что возраст не имеет для любви никакого значения».

Между тем, Столтенберг избежал вызова в суд. Прокурор заявил, что для вызова Солтенберга в суд «нет нужды». После вынесения приговора, Столтенберг поспешил отмежеваться от своего друга, назвал решение суда по этому делу «серьёзным», сказал Р. Эйгард «подорвал доверие избирателей» и посоветовал ему подать в отставку . Было сделано всё, чтобы «не замарать» премьер-министра. Прокурор спас Столтенберга от необходимости давать унизительные объяснения, которые были бы растиражированы всеми газетами. Р. Эйгарду заткнули рот, дали четыре года тюрьмы, а в 2015-м он уже вышел на свободу.

Но это не меняет дела. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Кто вы, господин Столтенберг? Что с тобой, Норвегия?

Впрочем, в соседних Швеции , Дании и Финляндии – то же самое, о чём свидетельствует действующий в Швеции Комитет по правам человека в скандинавских странах. Достаточно прочитать запрос, который этот Комитет направил в Совет Европы , «о проведение тщательной проверки по факту повсеместного распространения в Скандинавских странах практики изъятия детей из семей».

Ювенальная юстиция – это грязный бизнес

Тёмные схемы Ювенальной Юстиции в Германии

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания» . Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

1. На изъятие детей из семей Норвегия выделяет около миллиарда евро в год. Русских - прежде всего

Госкомстат Норвегии обнародовал на своем официальном сайте информацию о том, что государство ежегодно выделяет на содеражание карателей из Барневарн 8,8 миллиардов крон (44 миллиарда рублей или около 1 миллиарда евро). Деньги идут прежде всего на поощрение насильственного разделения семей эмигрантов и отчуждение родителей от родных чад, информирует пресс-служба МОД «Русские матери».

Статистика по иностранному происхождению детей, попавших под принудительную опеку карательного соцпатроната Норвегии, дается местным Госкомстатом один раз в пять лет. Последние данные по странам происхождения узников Норвегия открыто опубликовала по состоянию на 1 января 2010 года. На этот день в застенках Барневарн находилось 5176 русских детей.

Госкомстат отмечает, что «русские дети» представляют собой одну из наибольших групп в Барневарн. При этом количество подопечных Барневарн, которые родились в России и были «ввезены» родителями в Норвегию по своей величине входит в четверку лидеров среди всех национальностей. А вот среди отбираемых детей, рожденных на территории Норвегии «российские дети» - абсолютные лидеры и занимают наивысшую строчку во всех таблицах о детях, которые стали «клиентами» норвежской детской полиции Барневарн.

Люди боятся всего, боятся ложится спать, боятся ходить на работу, боятся потерять своих детей. В любое время дня и ночи к вам может нагрянуть детская полиция «Барневарн» и навеки погубить вашу семью и забрать ваших детей навсегда. Эта практика носит массовый характер всеевропейского масштаба охоты на детей.

В Норвегии так называемые социалисты пытаются воплотить в жизнь идею о том, что все должны быть одинаковыми. Все дети должны ходить в детский садик с года, спать в детском саду запрещено с 3 лет, а до 3-х лет - спать в саду - нежелательно. В норвежском детском саду младенцев и детей кормят 1 раз в неделю теплой едой. Русские матери возмущаются и просят увеличить выдачу детям еды в детских садах до двух раз в неделю. Норвежские воспитатели вместо еды, отбирают детей у русских мамаш, недовольных режимом. Если ребенок отличается от других, выделяется из общей массы (даже если стеснительный, или непоседливый), принимается за работу Barnevern.

Социалисты уверяют, что легче формировать маленького ребёнка, чем подростка, который уже испорчен. Поэтому цель Барневарн - отобрать дитя у русских матерей как можно раньше, лучше всего - прямо в день родов или даже в момент рождения. 1/5 всех детей в Норвегии в настоящее время находится под юрисдикцией государства - то есть это клиенты Барневарн, ювенальные клиенты. Они разделены с биологическими родителями и проживают в ювенальных учреждениях. Одни называют их приемными семьями и детдомами, другие - ювенальными тюрьмами семейного типа.

Норвежская ювенальная полиция Барневарн гордится тем, что изымает у хороших родителей в Норвегии 1,5 ребенка в час.

2. У гражданки России Светланы Таранниковой норвежская служба опеки забрала ребенка на второй день после родов

У гражданки России Светланы Таранниковой норвежская служба опеки забрала ребенка на второй день после родов. Как потом оказалось, приемная мать два года стояла "в очереди" на младенца и ей пообещали ребенка Светланы. До этого у россиянки уже забрали двух старших сыновей.

Российские матери становятся донорами для норвежских семей, получающих большие деньги за усыновление детей мигрантов. Такая адаптация по-норвежски стала своего рода государственной политикой.

В 2003 году жительница Мурманска Светлана Таранникова вышла замуж за гражданина Норвегии, переехав в эту страну вместе со своим шестилетним сыном. Но очень скоро стало понятно, что у этого брака нет будущего. Муж оказался алкоголиком, который к тому же гнал в больших количествах самогон в подвале собственного дома. Как говорит Светлана, она боялась взрыва этого метрового аппарата и заявила на мужа в полицию.

Но оказалось, что в Норвегии есть организация, которая гораздо влиятельнее полиции, — это местная служба защиты прав детей, или барневарн, как она называется по-норвежски. В отместку муж обратился в эту службу, требуя отобрать у Светланы ее сына. Как он потом признался, это обычная практика мстить людям, заявляя на них в барневарн. Специалисты службы начали регулярно навещать женщину, писать рапорты о ее поведении, угрожая забрать ребенка. Напуганная этими угрозами, Светлана предпочла вернуться к мужу.

Неожиданно она забеременела. Но муж был категорически против этого ребенка. Поняв, что Светлана не собирается от него избавляться, он в очередной раз заявил на нее в барневарн, на этот раз обвинив женщину в алкоголизме. "На следующий день барневарн забрала старшего сына из школы и увезла на секретный адрес. Мне не давали весточки о сыне около трех месяцев — просто не брали трубку. А меня отправили на досмотр в спецклинику. Анализы показали отсутствие алкоголя.

Но сотрудники тоже порекомендовали сделать аборт, потому что они, зная систему барневарн, опасались за здоровье матери и ребенка", — рассказывает Светлана. Поскольку женщина отказалась от аборта, ее поместили в специальное заведение, куда барневарн отправляет "проблемных" матерей. Отказаться не было никакой возможности — иначе ребенка отбирают сразу после рождения. К тому же Светлане пообещали вернуть ее старшего сына.

"Но когда я приехала, то поняла, что меня поместили в это заведение только для того, чтобы забрать ребенка. Все там искали реальные или ирреальные причины для этого. Что бы я ни делала, все использовалось против меня", — рассказывает Светлана.

Один пример объясняет все. Однажды женщина отправилась на прогулку вместе со старшим сыном и его 12-летним приятелем. На следующий день работники заведения написали в отчете, что она "использует сына для привлечения молодых поклонников". Каким все-таки извращенным умом нужно обладать, чтобы написать подобное о 30-летней женщине, находящейся на последних сроках беременности. Подобного рода отчеты фабриковались каждый день.

Не удивительно, что у большинства женщин, попавших в это заведение, детей в конце концов отбирали. Ну, а матерей, у которых сдавали нервы после потери ребенка, отправляли на лечение в психиатрическую клинику.

Роды были тяжелые, но уже неделю спустя Светлане приказали встать и идти в лыжный поход в горы. Ее отказ, как ей было заявлено, "вызовет беспокойство". Как говорит Светлана, "с их точки зрения, выходило, что истинно норвежская мать сразу после родов встает на лыжи и идет в горы. Если не идет, то она не способна растить ребенка".

В конце концов, у женщины случился нервный срыв, и она совершила роковую ошибку — подписала соглашение с барневарн, что передает им детей, пока будет восстанавливать свое здоровье. Соглашение оформлялось как временное, но очень быстро выяснилось, что возвращать ей детей никто не собирается. Спустя некоторое время Светлане объявили, что двух ее сыновей отдают в семью лесбиянок.

Можно представить себе реакцию женщины, воспитанной в условиях традиционных ценностей, — она была категорически против. Как потом выяснилось, этот отказ также использовали против нее: разве можно доверить детей женщине, отрицательно относящейся к гомосексуалистам? А как же толерантность и политкорректность?

В результате Светлане разрешили встречаться с детьми только четыре раза в год. Чтобы защитить свои материнские права, она наняла адвоката. И тот дал ей неожиданный совет — родить еще одного ребенка, и тогда, вроде бы, появится шанс вернуть старших детей. Но, как оказалось, и судьба третьего ребенка уже была решена норвежской службой опеки.

На второй день после родов новорожденную девочку забрали у матери — впоследствии выяснилось, что ее уже "забронировала" одна приемная семья, которая два года стояла в очереди за младенцем.

В существовании подобных очередей нет ничего удивительного. Быть приемными родителями в Норвегии очень выгодно: за каждого ребенка государство платит от 300 до 500 тысяч крон в год (1,5-2,5 миллиона рублей), плюс к этому 10 тысяч крон в месяц на повседневные расходы. А много ли нужно ребенку? Понятно, что основная часть этих сумм идет в доход семьи, который, к тому же, не облагается вообще никаким налогом. Так что благодаря приемным детям такая семья становится гораздо более обеспеченной и может позволить себе незапланированные ранее траты.

Но казалось бы, какой смысл государству отбирать детей у родных родителей, которые являются вполне законопослушными гражданами и не ведут асоциальный образ жизни, а потом платить такие большие деньги приемным семьям? Смысл есть — и очень существенный. Ведь детей отбирают не только у российских граждан. Мы уже рассказывали о подобной истории с польской семьей, которой пришлось даже нанимать детектива, чтобы выкрасть свою дочку из приемной семьи и вернуть ее домой.

В Норвегии существует также организация женщин Сомали, которую несколько лет назад создала одна из матерей, также лишенная своего ребенка с легкой руки сотрудников барневарн. Матери, входящие в эту организацию, вместе борются за возвращение собственных детей. Похоже, норвежское государство придумало оригинальный способ "адаптации" мигрантов. Можно было пойти путем Франции, Германии, Великобритании и попытаться "встроить" взрослых людей в существующую государственную систему. Однако, как показывает социологический опыт, этот метод особым успехом в вышеназванных странах не увенчался — мигранты даже во втором и третьем поколениях предпочитают жить в рамках своих землячеств, по своим культурным традициям.

Норвежские же власти изобрели гораздо более эффективный метод — отобрать ребенка у биологических родителей и передать его в семью истинных норвежцев, устранив таким насильственным путем проблему адаптации и ассимиляции детей иностранцев. Именно поэтому местная служба опеки барневарн принимает решение об изъятии детей, не дожидаясь постановления суда. Этой службе даны какие-то невероятные полномочия, и ее работники сами вольны решать, кто достоин быть матерью, а кто нет. Без государственного "заказа" такое было бы просто невозможно. При этом требования к приемным родителям гораздо мягче, чем к родным.

Ирина Бергсет, о драматичной истории которой "Правда.Ру" неоднократно рассказывала, на днях получила свое первое за два месяца свидание с сыновьями. Она с ужасом обнаружила зашитую рану на лбу младшего сына, травмированный сустав ноги у старшего. На ее претензии ей было заявлено, что волноваться не о чем — все нормально. Главное дело сделано — дети переданы в приемную семью, а там их проблемы уже никого не касаются.

Но остается еще один непростой вопрос — позиция российского государства. Ведь большинство этих детей были гражданами России. А после их перевода в приемные семьи, детям делают новый паспорт и даже меняют имена. Дочь Светланы Таранниковой сейчас готовят к такого рода адаптации, чтобы полностью пресечь все связи с родной матерью. Ни о каком воспитании с учетом родной культуры и языка уже и речи быть не может.

Неужели российскому государству до такой степени все равно, что происходит с его малолетними гражданами в Норвегии, где их насильно делают норвежцами?

3. Норвегия: у русских чаще изымают детей

Норвегия официально признала, что половина всех детей, изымаемых из семей, — это дети эмигрантов, приехавшие в страну с родителями. Россия занимает четвертую строчку в этом печальном рейтинге. Но среди тех, кто родился уже на территории Норвегии и был отобран местной опекой, больше всего оказалось детей, у кого один из родителей — выходец из России.

В минувшую среду несколько россиянок пришли к норвежскому парламенту в Осло, чтобы провести разрешенный властями митинг. Женщины молча стояли у стен парламента с плакатами — "Моим детям нужна я — родная мать". В сюжете о пикете на местном телевидении впервые прозвучали официальные цифры.

Больше половины всех детей, изымаемых в Норвегии, происходят из семей эмигрантов. Первые строчки "топ-листа" занимают выходцы из Сомали, Ирака, Афганистана и России. Министр по делам семьи и защиты детей признал, что эти цифры постоянно растут. В 2007 году общее число детей, изъятых у кровных родителей, составляло 7709 человек, в 2010 — 8073, в 2011 — 8485. Но по данным местных правозащитников, реальные цифры могут быть в несколько раз больше.

По детям выходцев из России ситуация известна пока только на период 1 января 2010 года (местный комитет по статистике обобщает ее раз в пять лет). На тот момент в системе опеки находились 5176 российских детей. Норвежский госкомстат отмечает, что "русские дети" представляют собой одну из самых больших групп среди изъятых у родителей. Среди тех, кто приехал в Норвегию с родителями, россияне занимают четвертое место по "популярности" у социальных служб. Но среди тех, кто родился уже на территории Норвегии, больше всего отнимают детей, у кого один из родителей (как правило, мать) — русские.

Правда, сам норвежский министр по делам детей не видит в этой статистике ничего особенного. А на просьбу прокомментировать митинг матерей, у которых отобрали детей, заявил, что это свидетельствует лишь о том, что в Норвегии демократия, и родителям-иммигрантам не запрещено устраивать пикеты. Да, у большинства родителей, лишившихся своих детей, благодаря государственному киднепингу, действительно осталось лишь одно право — выходить на молчаливые пикеты со свечами и плакатами.

В судах доказать ничего невозможно. Просто потому, что претензии, которые предъявляет к матерям-иностранкам местная служба защиты детей (Барневарн), не укладываются в голове у обычного здравомыслящего человека.

"Правда.Ру" рассказывала историю Инги Эйкевог, которая полтора месяца прожила с ребенком у мужа в Норвегии. Ее слова — предупреждение, к чему следует быть готовым."Муж запрещал мне гулять с ребенком после 8 вечера, хотя было очень светло и совершенно безопасно. Объяснение — это привлечет внимание Барневарн. Также же велел мне зашторивать окна, чтобы соседи из окон дома напротив не увидели в том, как я кормлю ребенка, что-то "неправильное" и не заявили в Барневарн. Не менять подгузник ребенку, не задернув шторы, так как наш малыш не любит подгузники, кричит и увертывается и его нежелание соседи напротив или живущие через стенку могли расценить как моё насилие над ним. Я стала бояться находиться в квартире без опущенных жалюзи, кормить ребенка у окна, старалась как можно скорее выйти на прогулку с ребенком, чтобы его нетерпеливые крики не заинтересовали соседей", — вспоминает Инга.

4. Как Норвегия отнимает детей у заезжих иностранцев

1 (232x184, 18Kb)Индийская культура в принципе не способна дать ребенку счастливое детство. К такому выводу пришли сотрудники норвежской соцслужбы по делам детей, и поэтому решили спасти двух маленьких индийских граждан от перспективы вернуться на родину с родителями - высококвалифицированными специалистами, работавшими в Норвегии по контракту.

А шок индийского общества, проблемы норвежского бизнеса в Индии, реки детских и родительских слез - ничтожная цена для представителей государственной машины, запущенной ради построения детского счастья в отдельно взятой стране. Когда родители по утрам тащат своих заспанных чад в детские сады, коридоры этих учреждений обязательно оглашаются ревом. Как правило, на дюжину малолетних российских граждан находится хотя бы один сторонник активных методов протеста против раннего приобщения к казенной дисциплине.

Российские нянечки и воспитательницы знают: чуть ли не каждый второй ребенок начинает интеграцию в социум с объявления голодовки и многочасовой сидячей забастовки в углу группы, с отказом от любых переговоров до предъявления мамы. В наших детсадах персонал воспринимает такое поведение как должное. Возможно, в этом как раз и проявляется анархизм русской души.

Не то в Норвегии, где детьми занимаются куда более внимательные люди. В стране, где права ребенка защищает специальное законодательство и мощная бюрократическая машина, никакой трехлетний карапуз не должен грустно сидеть в стороне от играющей группы детсада, уткнувшись лбом в стену или пол. Ребенок обязать быть счастливым - и он будет им, даже если для этого следует разлучить его с мамой и папой навсегда. Не плачь, малыш: государство ведь лучше знает, что тебе нужно.

Именно в такую историю влип весной прошлого года индийский гражданин Абигьян Бхаттачарья двух с половиной лет, живший со своими родителями и грудной четырехмесячной сестренкой в норвежском городе Ставангер. Его отрыв от коллектива в садике был расценен как признак явного неблагополучия. А на каждый сигнал подобного рода норвежская соцслужба по делам детей должна реагировать незамедлительно.

За семьей Анурупа и Сагарики Бхаттачарья был установлен надзор, предписанный законом. В течение недели соцработники посещали подозрительную индийскую семью, наблюдая за ее жизнью. Это были этнографические наблюдения на качественном материале.

Фамилия Бхаттачарья свидетельствует о принадлежности к касте брахманов (переводится как «знающий ведические ритуалы»). Не менее высокородна и девичья фамилия Сагарики - Чакраборти. Но несмотря на благородное происхождение, старший геолог Halliburton и его жена, имеющая степень MBA, не смогли соответствовать высоким стандартам норвежского общества.

К своему ужасу соцработники обнаружили, что индийские родители брали малышей в постель, и сын даже спал вместе с отцом в одной кровати (можно себе представить, какие ассоциации возникли в умах лишенных восточного темперамента норвежцев). Мать Сагарика потрясла соцработников тем, что кормила старшего сына не с ложечки, а просто с руки. А младшую дочь прикладывала к груди не по часам, а по первому писку.

Именно эти вопросы опеки Сагарика вспомнила потом, пытаясь объяснить журналистам, что же именно произошло в эти часы такого, что социальные власти Норвегии пришли к выводу о полной неспособности семьи Бхаттачарья растить своих детей. Правда, много позже глава норвежской соцслужбы по делам детей Гуннар Торесен отрицал, что именно эти привычки семейной жизни стали причиной столь жесткого решения. Настоящие же мотивы он комментировать официально отказался. Не из личной наглости, конечно, а исключительно ради соблюдения законности, требующей от служителей детства деликатного молчания.

Это одна из главных особенностей системы заботы о детях, выстроенной в Норвегии. Соцслужба по делам детей и семейные суды, как некогда Святая Инквизиция, не подлежат профанному суду общественности. Объясняется это, конечно же, защитой интересов самих детей. Мало ли какие кошмарные подробности могут всплыть на поверхность и отразиться на будущем детей? Общественности остается верить на слово: если уж опека решила, что ужас имел место, значит, так и есть.

В случае с семьей Бхаттачарья уверенность ставангерских защитников детей в своей правоте была стопроцентной.

Преодолевая преступное равнодушие судебной системы, они приложили все усилия к спасению несчастных крошек. Когда семейный суд первой инстанции отменил решение об изъятии детей, соцработники все равно не вернули их родителям, а подали апелляцию. И городской семейный суд Ставангера принял их доводы, постановив: отдать детей в норвежские приемные семьи до совершеннолетия. Родителям было разрешено навещать их три раза в год, при этом на каждое свидание суд отвел не более одного часа. Еще детей разлучили друг с другом. Видимо, чтобы родной язык не напоминал о несчастном индийском детстве.

Несмотря на конфиденциальность, пресса все-таки раздобыла аргументацию опеки, представленную суду. Оказалось, что перечень недопустимых ошибок молодой семьи был весьма обширным. Старший ребенок не только не имел своей кроватки, но и одежда на нем была не в точности его размера, и играл игрушками не по возрасту. Впрочем, места для игр родители тоже отвели ему маловато.

Маленькая Аишварья также находилась в опасности: мать, держа ее на руках, совершала «резкие движения». Хотя некоторые из преступлений безответственной пары - вроде смены памперсов на кровати, а не на специальном столике - суд первой инстанции не счел значительными, защитники детей не остановились на отдельных эпизодах. По их мнению, вся ситуация в целом свидетельствовала о «серьезных сомнениях» в способности родителей заботиться о детях.

В особенности соцработников беспокоила «неспособность матери удовлетворять эмоциональные потребности ребенка». Ведь когда она кормила дочку грудью, то не прижимала ее к себе руками, как обычно поступают европейские женщины, а держала ее на коленях. И вообще Сагарика показалась сотрудникам опеки какой-то встревоженной и усталой - явно склонной к депрессии. Ведь иначе с чего бы ей переживать, оказавшись в центре заботливого внимания соцслужбы?

Таким образом, суд был совершенно прав, приняв решение навсегда отобрать Абигьяна и Аишварью. Суд действовал в полном соответствие с норвежским Законом о благополучии детей, суд действовал и руководствовался исключительно интересами маленьких индийцев. В приемной семье Абигьяну была гарантирована отдельная кроватка, без всяких подозрительных отцов под боком, а также детский стульчик и столовые приборы, которыми его обделили родители. А Аишварье - бутылочка с молоком и пеленальный столик.

Поведение норвежских соцработников кажется безумным, но на самом деле они действовали в полном соответствие с вышеупомянутым законом. Статья 3-1, касающаяся условий содержания ребенка, четко указывает: «Служба защиты детей несет ответственность за выявление на достаточно ранней стадии небрежного обхождения, а также проблем поведенческого, социального и эмоционального характера с тем, чтобы устранить эти проблемы и принять меры для их разрешения». А статья 4-2 указывает в качестве первейшего основания для изъятия ребенка из семьи «серьезные упущения в ежедневном уходе, получаемом ребенком, или серьезные упущения в части личного контакта и безопасности на уровне, в котором ребенок нуждается соответственно своему возрасту и развитию». Так что по закону - все правильно сделали.

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ДИКАРЕЙ К большому недоумению норвежских властей, этой историей сильно заинтересовались в Индии. Как-никак речь идет о принудительном задержании для ассимиляции в Норвегии двух индийских граждан. Ануруп Бхаттачарья был в Норвегии не гастарбайтером или нелегалом, взалкавшим скандинавского благополучия, а высоковалифицированным специалистом, приглашенным с 2007 года работать по контракту в международную нефтяную корпорацию. Индийская супружеская пара рассматривала Норвегию как временное место жительства, ее визы истекают в марте 2012 года.

Кроме того, буквально все подробности этого дела оскорбили индийцев. Во-первых, для них было шоком узнать, что с точки зрения норвежских судов вся без исключения индийская нация недостойна воспитывать своих детей. Индийская оппозиция вспомнила в дебатах, что даже бог Ганеша спал в объятиях своей матери, когда враги лишили его человеческой головы (после чего ему пришлось обрести слоновью). Во-вторых, индийское посольство, начавшее официально интересоваться судьбой детей Бхаттачарья в начале декабря, сначала было вежливо послано подальше мелким менеджером из опеки, который не усмотрел прямой связи между индийскими малолетними гражданами и дипломатами этой страны.

Только министр иностранных дел Индии СМ Кришна и президент страны Пратибха Пратил оказались для социальной детской службы Норвегии достойными собеседниками в возникшем споре. Сейчас служба пошла на попятную. В соответствии с подписанным между двумя странами соглашением, соцработники согласились выдать детей в Индию их родному дяде.

Тем не менее опека продолжает мучить несчастных родителей и индийскую общественность, оттягивая срок передачи детей и заставляя дядю ходить на курсы по правильному уходу за младенцами.

Впрочем, индийские чиновники нашли,чем ответить. Так совпало, что в самый разгар скандала под вопросом оказалось продолжение работы в Индии норвежской телекоммуникационной компании Telenor. 2 февраля Верховный суд Индии, вспомнив о коррупционном скандале четырехлетней давности, отозвал у нее 122 лицензии. А ведь рынок мобильной связи в Индии - второй по величине в мире, и Telenor только при входе на него вложила $1,24 млрд инвестиций. Впрочем, зацепить норвежцев за живое индийскому МИДу удалось еще раньше, чем у Telenor возникли проблемы.

Индийцы применили страшное оружие - обвинили норвежских соцработников в нетолерантности. Это заставило главу службы Гуннара Торесена нарушить в январе гордое молчание и написать пресс-релиз о том, что культурные различия были в этой истории совершенно ни при чем, а в чем было дело, закон признаваться не велит.

Это уже не первый раз, когда норвежских чиновников обвиняют в нетерпимости к другим культурам и даже расизме. Еще в 2006 году агентство African Press International предупреждало, что органы норвежской опеки целенаправленно разбивают семьи африканских иммигрантов. Но одно дело - когда никому неизвестные журналисты что-то там пишут в Африке. И совсем другое - когда заголовки из серии «В Норвегии становится опасно работать» появляются в англоязычных СМИ по всему миру. После такого пиара норвежцы могут не опасаться, что инокультурные мигранты со степенями MBA будут отнимать у них рабочие места. В страну продолжат прибывать только те мигранты, кто газет не читает в принципе - потому что не умеет.

Российские мамы и бабушки стараются одеть детей потеплее, накормить повкуснее, а после школы нередко несут за них тяжелый портфель. В Норвегии же всех с раннего возраста приучают к самоограничению и ответственности за собственную жизнь и здоровье. Возможно, именно в этом кроется секрет долголетия и благополучия жителей северной страны.

Когда Макс был в четвертом классе, нас вызвала школьная медсестра. Претензия: ребенок слишком мало весит для своего возраста, - рассказывает Катерина. - То есть меня фактически обвиняли в том, что я недокармливаю сына. Этого уже достаточно, чтобы на семью обратила внимание служба социальной опеки. Во время нашего визита медсестра разговаривала исключительно с ребенком. Спрашивала его, ест ли он на завтрак бутерброды. Максимилиан ответил «нет». Затем поинтересовалась, дают ли ему на ужин рыбные котлеты. Когда сын снова ответил отрицательно, медсестра нахмурилась и стала делать пометки в его личном деле. На мои попытки объяснить, что мы все в семье худые, что я готовлю блюда русской кухни, не реагировала. Лишь когда на вопрос, что же он ест, сын ответил «кашу и борщ», медсестра с облегчением выдохнула. Достала таблицу, по которой разъяснила Максу, какие виды хлеба дольше перевариваются, какие лучше выбирать для бутербродов в школу. Медсестра начала разговаривать со мной, лишь когда убедилась, что ребенок все понял и будет в состоянии выбрать в супермаркете нужный сорт хлеба. С тех пор Макс сам читает надписи на упаковках, когда мы ходим за продуктами.

На холодильнике у нас висит список обязанностей Максимилиана, который мы составляли всей семьей. В нем 10 пунктов. Это тривиальные вещи: уборка, вынос мусора, уроки, помощь родителям. Подобные списки я видела в каждом норвежском доме, где была в гостях.

Распределять ответственность поровну - обычная практика в норвежских семьях. С малышами не принято сюсюкать: каждый - самодостаточный член общества.

Холодное питание

С младших классов ребенок сам собирается в школу. Мама лишь контролирует. В школу дети ходят без сопровождения взрослых. Помимо увесистого ранца каждый несет с собой пакет с ланчем. Горячие обеды не предусмотрены. Родители укладывают детям в пластмассовые контейнеры холодные сэндвичи, пирожки, фрукты, йогурты. Между уроками есть один получасовой перерыв, во время которого можно перекусить: отошел в сторонку, достал сэндвич, съел. Сладкое запрещено: никаких лимонадов, конфет, печенья, шоколадок. Орехи тоже нельзя - во избежание аллергии. Во всех школах и садиках висят таблички: Nut free zone («Свободная от орехов зона»).

Когда сын пошел в первый класс, - вспоминает Катя, - я предложила родителям скинуться и купить в школу несколько микроволновых печей, чтобы наши шестилетки могли получать в течение дня горячее питание. «А кто будет разогревать еду? Учителя не могут отвлекаться от работы» , - возразили мне.

Норвежские СМИ бьют тревогу из-за проблемы детского ожирения. Тем не менее многие мамы, сетуя на нехватку времени, даже вечером готовят из полуфабрикатов. Сосиски и замороженная пицца - самая популярная еда. И дело не просто в экономии времени и ресурсов, а скорее в национальной привычке к сдержанности и аскетизму. До обнаружения на территории Норвегии нефти страна была аграрной и бедной. Рацион крестьян состоял из хлеба, сыра, колбасы и молока. Современные норвежцы продолжают питаться так же.

Даже на детский день рождения необходимо определенное меню: сосиски, пицца и десерт типа шоколадного пирога. Но часто сладкий стол для детей может состоять лишь из морковки, яблок и изюма, - рассказывает Катя. - На восьмилетие сына мы решили устроить тематический праздник в этнографическом музее в Осло. Там большая зеленая территория - есть где побегать - и интересная экспозиция о традициях разных народов. Мы пригласили всех одноклассников ребенка, а угощать их я хотела русскими блинами. Из 14 детей на приглашение ответили только двое - не норвежцы. Остальные не оценили оригинальность идеи. Кроме того, многие родители посчитали траты на билет в музей излишними, о чем не преминули мне сообщить. Вход в музей для детей свободный, а родителям, желающим присутствовать на празднике, пришлось бы заплатить за билет несколько крон.

В официальных письменных приглашениях на детский праздник принято не только анонсировать меню, но и часто обозначать стоимость ожидаемого подарка. Превышать ее не рекомендуется, чтобы не ставить в неловкое положение семьи с ограниченным бюджетом. Кроме времени начала праздника указывается его продолжительность, а также расписываются развлечения. Очень популярны пиратские истории, поиск сокровищ, спортивное ориентирование. Летом день рождения часто справляют просто на пляже, где достаточно места для беготни и активных игр. Поэтому и еда такая, ради которой не нужно устраивать застолье - перехватил сосиску и побежал дальше.

Понятие роскоши в Норвегии не связано с вещами и едой. Здесь роскошь - это чистота воздуха, возможность заниматься спортом рядом с домом, фьорд за окном. Природа - главное богатство, поэтому дети бывают на воздухе максимальное количество времени.

Нет плохой погоды

С восьми утра по улицам Осло семенят первоклашки в непромокаемых комбинезонах и резиновых сапогах. Норвежцы шутят: если человек обут в резиновые сапоги, значит, он местный. Местные выходят из дома готовыми ко всему. Их с детсада учат дружить с погодой.

Как-то в мой первый месяц в Норвегии я оказалась на улице во время ливня. Проходя мимо садика, увидела, что малыши гуляют. Не выдержала и спросила воспитательницу: «Почему дети на улице в такой дождь?» Та даже не поняла вопроса. Здесь не принято ругать погоду: если ты жалуешься на нее, значит, ленивый и не умеешь одеться как следует. О том, как нужно одевать детей, родителям рассказывают на собраниях в школах и садиках. Учительница начальных классов Ингрид так прямо и сказала мне: «На переменке ваш ребенок будет сидеть в луже!» На мой вопрос, почему же в луже, это ведь образовательное учреждение, она развела руками: «Они же дети!»

Все школьные переменки в любую погоду дети должны проводить во дворе: дождь, ливень, ветер, снег - неважно. Считается, что, бегая, прыгая и «проветривая мозги», ребенок отдыхает, настраивается на следующий урок, закаляется и запасается здоровьем.

На уроках окружающей среды детям объясняют, как правильно одеваться в соответствии с прогнозом погоды. Например, если на улице минус десять, нужно быть одетым как капуста - многослойно. Первый слой прилегает к телу: длинные штанишки и пуловер из тонкой шерсти или флисa. Вторым слоем идет платье или джинсы и толстовка. Третий слой - теплый, но легкий водоотталкивающий комбинезон. Плюс прорезиненные утепленные сапоги, непромокаемые варежки, шерстяная шапка-шлем и, если совсем холодно, капюшон.

Есть и уроки правильного питания, на которых объясняют, например, что основной напиток - это вода, а бутерброд можно сделать полезнее, если вместо масла намазать на него авокадо. Все учатся сами заботиться о собственном здоровье. Ведь медицинская система устроена так, что основной упор делается на профилактику болезни, а не на ее лечение.

В гостях у кариеса

На школьных занятиях ученики читают «Приключения Кариуса и Бактуса». Популярная детская книга Турбьёрна Эгнера рассказывает о том, как веселая бактерия вместе с другом кариесом разрушала зубы ленивого мальчика Марка, пока он не начал их старательно чистить. По ней в 1955 году был снят мультфильм. Его видел каждый норвежский ребенок.

В стране принято тщательно следить за зубами. Медицинские расходы здесь, как правило, покрываются государственной страховкой, но стоматологическая помощь только до 18 лет, - объясняет Катя. - Зубы берегут смолоду. Мамы начинают чистить ребенку зубы, едва у него во рту проклюнется первый. Довольно часто детям прописывают таблетки с фтором. А леденцы и конфеты норвежские дети видят реже, чем северное сияние.

В начале года каждая семья выбирает себе доктора - fastlege - из официального государственного списка. Менять семейного врача можно не чаще двух раз в год. Врач общей практики в Норвегии - универсал: ведет беременность, сам принимает детей и взрослых или направляет на прием к специалистам в больницу, выписывает таблетки от гриппа и так далее.

По норвежским понятиям если у ребенка температура 38 градусов, это не повод беспокоить врача, а насморк - не основание для пропуска занятий в школе. При определенном списке заболеваний и недомоганий, например при мигрени или простуде, доктор может выписать так называемый зеленый рецепт. Это официальная рекомендация пойти прогуляться по лесу. Норвежская медицина устроена по принципу «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Сказать, что у тебя барахлит здоровье, все равно что признать, что ты ленивый и безответственный. Не занимался спортом, не закалялся, вот и заболел.

Полный комплект

Спортивной подготовке в школе уделяется, пожалуй, даже больше внимания, чем другим урокам. Весной и осенью - плавание, зимой - лыжи. И круглый год походы.

В государственных школах дети начиная с девяти лет ходят в трехдневные походы с учителями, ночуют в палатках, жгут костры, готовят еду в котелке. Кроме того, раз в неделю специальный автобус отвозит их на трехчасовую прогулку в лес или в горы, - рассказывает Катя. - Готур весной и осенью (gåtur - от норвежского gå - ходить, tur - поход), лангреннтур зимой (langrenn - беговые лыжи). О том, что мой ребенок будет заниматься горными лыжами, я узнала случайно. За день до начала занятий пришло письмо из школы, что нужно принести лыжи, шлем, ботинки и палки. Вечером мы смогли найти только одни подходящие лыжи, да и те розовые. Максимилиан, конечно, расстроился, но учитель объяснил ему, что если он научится кататься лучше всех, то другие дети захотят такие же лыжи.

Спортивные рекорды, пожалуй, единственное, чем в Норвегии хвастаться не зазорно. Здесь можно увидеть, как папа пятилетнего малыша с гордостью несет вслед за ним лыжи за 40 000 крон. Во всем, кроме спорта, норвежцы, привыкшие не выпячивать свое богатство, более чем сдержанны.

В школах делается упор на то, чтобы юные норвежцы чувствовали ответственность за то, в какой благополучной стране они живут. Помимо лотерей со сбором средств, существуют благотворительные кроссы в помощь голодающим, например в Африке. Ребенок бежит вокруг школы на лыжах, а родители ставят определенную сумму на каждый круг. Когда такое проводилось в классе Макса в первый раз, я не знала, как правильно, и поставила по 50 крон на круг. Другие родители ставили в среднем по 10 крон. Максимилиан пробежал рекордные 10 кругов и очень гордился, что «заработал» больше всех. Я боялась, что кто-то посчитает, что мы «выпендриваемся», но, к счастью, этого не произошло. Сына похвалили за спортивные успехи, а меня за «щедрость».

«Не думай, что ты особенный… Не думай, что ты важнее нас…» - эти тезисы так называемого закона Янте еще в 1933 году сформулировал писатель Аксель Сандемусе в романе «Беглец пересекает свой след». Он описывал общество, в котором не признается право на индивидуальность. На менталитет норвежцев до сих пор оказывают влияние такие представления о социальном равенстве (см. «Вокруг света» № 6, 2013 . - Прим. Ред. ).

В школе это сильно ощущается: никто не должен выделяться. В спорте - пожалуйста. А в учебе все равны. В норвежских школах нет дневников, по понедельникам детям выдают ukeplan - план занятий на неделю, где помимо тем уроков расписаны домашние задания, сообщения родителям. Оценки не ставят до седьмого класса. Наша пожилая учительница объяснила мне, что они травмируют детей. Система образования построена так, что сильные подтягивают слабых. Все получают одинаковые веселые смайлики-наклейки.

Будешь не как все - останешься без друзей. Станут игнорировать, а то и травить. Моббинг (психологическое насилие со стороны толпы) - не такая уж редкость в норвежских школах. Но при этом ссоры и драки разбирают не учителя, а сами ученики.

В августе прошлого года Максимилиан перешел в пятый класс. После первого учебного дня он пришел домой и с гордостью сообщил, что теперь он мегглер. Так называют дежурных школьников, которые выступают посредниками в решении конфликтных ситуаций между одноклассниками.

Спокойствие, регламентированность, неагрессивность - важные стороны жизни, о которых должны заботиться все. В университете Осло можно даже получить образование по предотвращению конфликтных ситуаций. Аналогов этому курсу нет нигде в мире.

Один шумный выходной

Размеренная норвежская жизнь нарушается лишь раз в году. С 20-х чисел апреля и до 17 мая - Дня конституции - выпускники школ (их называют русс) празднуют вступление во взрослую жизнь. Шумные русс веселятся, выпивают, поют песни, осыпают прохожих конфетти. Традиция эта была описана еще в XVII веке. «Русс» (russ ) - название рога, который выпускники носили с момента сдачи заключительного экзамена и до получения результатов. Ритуал «руссефейеринг» означал в буквальном смысле «прощание с рогом» и переход во взрослую жизнь: вчерашние школьники имели законное право как следует повеселиться. Сегодня 18-летние выпускники тратят тысячи крон: арендуют или даже покупают классом автобусы, раскрашивают их, а потом ездят на них ночи напролет.

Норвежские дети сами стараются заработать деньги на выпускной. Многие копят на это не один год. Часто школьники объединяются в группки и обходят соседские дома, звонят в двери и просят денег. Я к таким звонкам уже привыкла и всегда даю несколько крон, - рассказывает Катя.

Выпускники делятся на группы: например, блорусс (blåruss ) идут на парад 17 мая в синих комбинезонах (экономический уклон учебы), а рёрусс (rødruss ) - в красных (гуманитарные науки, естествознание, искусство).

К выпускному русс готовят памятные визитки. Кто-то указывает на них настоящее имя с телефоном и электронной почтой, а кто-то пишет прозвище и шутливый адрес. Часто добавляют афоризмы или смешные фразы. Примерные младшие школьники выпрашивают у вырвавшихся на свободу выпускников эти визитки и гордятся своими коллекциями. Когда-нибудь и они напечатают такие визитки, как следует подурачатся и пошумят. А потом… окончательно станут взрослыми.

Фото: Getty Images / Fotobank.com (x8), Innovation Norge Radius Images / Russian Look, Corbis / East News, Legion-Media (x6), Russian Look, Alamy / Legion-Media, Innovation Norge