Если бы у Дофламинго была дочь. (гет)

Ему опять снился кошмар. Это продолжается уже шестнадцать лет. Леденящие душу сны преследовали его только вечером, когда он, распластавшись на кресле, засыпал с книжкой на лице. Он постоянно читал, чтобы отвести как можно дальше тот момент, когда ему снова приснится один и тот же кошмар. Ему снилось, что его дочь пропала. Он ищет её и находит на эшафоте за спинами двух палачей.

Дофламинго проснулся от удушья. Холодный пот бежал ручьями, а руки дрожали, пытаясь отшвырнуть книгу как можно дальше, чтобы не разорвать её в тисках. Он задыхался, а в голове застыл тяжелый образ казни его дочери. Возле него не было никого и это его успокаивало, ведь Дофламинго не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его в таком состоянии - в состоянии дикого испуга. Он вскочил на ноги, взял графин с водой, который стоял на столе и выплеснул содержимое себе на голову. Постояв несколько секунд, он схватил в руки розовое боа, нацепив очки на нос, вышел на улицу.

Был печальной темноты вечер. Дофламинго знал, что его дочь ещё не вернулась и его сердце немного сжалось. Страх его понемногу покидал и конечности становились легче. Дофламинго понимал всю серьёзность ситуации, ведь его, как сбежавшего из-под носа дозорных, преступника преследуют везде, куда бы тот не подался. Он думал, что это ещё полбеды, он сможет всех разогнать по своим мерзким норкам, но его черную душу терзал тот факт, что никто пока ещё не знает о существовании его дочери. Дофламинго бросало в холод от одной мысли, что его могут выследить и найти его семью, когда он в очередной раз будет отсутствовать. И каждый раз, когда он уезжает, он пытается держать себя в руках, чтобы не наброситься на Мэри с предосторожностями и предупреждениями о безопасности. Он не хотел никого тревожить этими губительными мыслями. Он был готов взять удар на себя.

Дофламинго, сколько тебя знаю, никогда бы не подумал, что у тебя когда-нибудь может объявиться жена, - в тот вечер к Джокеру пожаловал его заклятый друг, сэр Крокодайл. В своё отсутствие на острове Дофламинго только ему доверял свою семью. Он знал, как бы тот его ненавидел, он сможет их защитить, если вдруг Дофламинго не вернется. - Как ты до такого дожил?

Не нужно мне здесь нравоучениями заниматься, - ответил Дофламинго. - Мы уже не один год друг друга знаем.

Вот именно, не один год. А сейчас вот сижу перед тобой, словно впервые и смотрю на твоё бледное лицо. Что-то гложет?

Дофламинго с силой сжал чашку в руке и та треснула. Чай, что находился в ней, бежал по его пальцам и капал под ноги. Мужчина вздрогнул от подобного жеста и принялся встряхивать жидкость с ладони, поставив чашку на стол. Дофламинго был рассеян.

Если в моём ребёнке течёт моя кровь, как ты думаешь? - Дофламинго снял очки и помассировал переносицу. В его глазах читалась дикая усталость, а пальцы рук неистово подрагивали.

Ты размяк до беспредела, Дофламинго, - Крокодайл затянулся сигарой и выдохнул дым Джокеру в лицо. - Как ты думаешь разгребать всё, что натворил?

Разгребать? Пока моя дочь со мной, мне не о чем беспокоится, - гневно отрезал Дофламинго, сверкнув нездоровым огнём в глазах на Крокодайла.

Но, так же не будет продолжаться вечно. Она захочет выйти в море…

Этому не бывать! - перебил Дофламинго. - Я не допущу, чтобы дочь такого человека, как я, вышла в море. Имея за плечами тысячи смертей, кровь на моих руках никогда не высохнет и не вымоется. Она раздражает мне нос, Крокодайл, и как ты думаешь, после такого её море пощадит?

Крокодайл тактично промолчал, зная, что это был риторический вопрос. Ему было трудно видеть своего заклятого товарища в подобном состоянии. Крокодайл видел впервые такое состояние Дофламинго и всё ещё не мог понять, как простой смертной женщине удалось укротить такое чудовище, как Дофламинго. Мэри, когда Крокодайл приходил к ним в гости, посидеть в большой беседке, общаясь с Дофламинго, вежливо всегда к нему относилась, подавая ему пепельницу и чашку горячего чая. Крокодайл очень удивлялся тому, как эта женщина не боялась ни его, ни кровавого Дофламинго, в котором собрана вся человеческая ненависть, отсутствие любви, коварность и ярость. Ему не верилось, что всё то зло, что находилось в душе Дофламинго, испарилось вот так запросто. А появление на свет его дочери - вообще не укладывалось у него в голове.

Ты принимал к сведению тот факт, что она тебя может не послушаться? - Крокодайл явно надавил на мозоль. Дофламинго налился кровью.

Она будет меня ненавидеть, если я не пущу её в море, - Дофламинго с трудом произнёс эти слова. - Это будет лучше, нежели через месяц узнать о её казни.

Ты уверен в том, что делаешь?

Нет, - Дофламинго с горечью закрыл глаза на долю секунды и опять их открыл, посмотрел на Крокодайла, - но мне нужно её защитить. В ней течёт самая ненавистная кровь в мире, самая гнилая и черная - кровь Теньрьюбито. И если она узнает об этом и о том, что я убил собственного брата - она возненавидит меня ещё больше, чем за то, что я не пустил её в плавание. Грязную кровь она сможет вынести, но не убийство кровного родственника, Крокодайл.

Ты не сможешь прятать её вечно. Всё равно когда-нибудь обнаружиться, что у тебя есть дочь и её будут преследовать, как это было когда-то с Огненным Кулаком Эйсом. Ты хочешь, чтобы так закончилась её история?

Чего ты от меня хочешь, Крокодайл? Решения этой проблемы? Да, я впервые в жизни не знаю, как поступить! - Дофламинго громко стукнул кулаком по столу. Стол задрожал, а раздавленная Дофламинго чашка упала под стол и разбилась вдребезги.

Крокодайл внимательно понаблюдав за реакцией Дофламинго, сжал зубами сигару и сказал:

Ой-я, Дофламинго, неужели в твою мерзкую душу смог кто-то пробраться?

Я сам этому не рад, Крокодайл. Я не смог устоять, понимаешь? Я не жалею о том, что у меня появилась такая прекрасная дочь, как Нана и ни сколько не жалею о Мэри, которая терпела всё, что я с ней вытворял. Эти женщины смогли принять меня, отрекшегося от всего мира, в клятве его уничтожить, - сдавленно сказал Дофламинго. - Если бы мой брат меня не предал, если бы не связался с Дозором, я бы его ни за что не убил. Просто не посмел бы. Он сам выбрал свой путь и погиб, как ничтожество.

Дофламинго почувствовал неприятный ком в горле, но тут же его проглотил, сжимая зубы от болезненных воспоминаний. Он был обречен на ад в десять, а в тридцать он начал устраивать хаос в мире, медленно нарушая в нём баланс. Он хотел уничтожить его изнутри, болезненно, повергая человеческую жизнь в пекло. Он настолько яростно ненавидел мир за то, что он не смог его принять, что готов был его уничтожить со всеми, кто в нём существовал. В сорок он проиграл битву, взамен которой получил прекрасную любящую его дочь. Дофламинго никогда не рассказывал сам ей о своей жизни, это за него делала Мэри. У него просто язык не поворачивался, чтобы самому поведать ей о своих злодеяниях. И если она когда-нибудь его так же предаст, как это сделал Коразон - он тоже не сможет её простить. Дофламинго такой человек, порой он неисправим и жесток. Ни шанса на милосердие. Его самого никогда не миловали.

А что, если твоя дочь тебя ослушается и свяжется с какой-то шайкой пиратов? Что ты будешь делать?

Если она осмелиться выйти в море без моего на это разрешения, то только под моим именем и без всякого страха за свою жизнь, Крокодайл.

В голосе Дофламинго была решимость. Он понимал, что не сможет удержаться дочь на одном месте и то, что ей семнадцать, а в таком возрасте плавают по морю не один год. Он мысленно нарекал дочь на смерть, а это последнее, что ему хотелось делать. Дофламинго хотел обеспечить дочери безопасность, но понимал, что это практически стало невозможным после его поражения. Он был в тупике.

Крокодайл временно основался на острове. Он частенько заходил к Дофламинго на очередной разговор. Нана была в шоке узнать, что её отец - не единственный, кто имеет странный вкус в одежде, конечно, не считая рыжеволосого ублюдка через улицу, которому она недавно заклеила калитку суперклеем. Нана поначалу не очень доверчиво смотрела на Крокодайла, как и он на неё, но под давлением своего неудержимого характера находила в себе смелость говорить с ним, не обращая внимания на то, как начинал ревновать её отец. Крокодайл долго не мог поверить в то, что Дофламинго смог сбежать, да ещё и детей наделать им же во вред. Остатки его разума никак не могли понять такого внезапного идиотизма Дофламинго, но постепенно Крокодайл начал вливаться в его семью.

Вот если бы ты был по моложе, лет так на двадцать, - говорил Дофламинго заплетавшимся языком, приобнимая товарища за плечи, - я бы свою дочь выдал за тебя замуж!

Сам-то, женился на женщине, моложе тебя на двадцать два года! - Крокодайл икнул, затянулся сигарой и закашлялся от дыма, который пошёл не туда, куда нужно было.

Ты это на что, крокодилья морда, намекаешь? - покачнувшись на стуле, Дофламинго грубо оттолкнул товарища. - Я бы ни за что не женился, если бы она не выводила меня из себя!

Ты хочешь сказать, что если бы не её строптивый характер, она тебя никогда бы не заинтересовала? - Крокодайл недоверчиво глянул на товарища.

Если бы она не смогла выдержать план моей семейки и сбежала бы в первый же день, я бы подумал, что она - очередная жалкая особа, на которую бесполезно тратить своё время, - ответил Дофламинго, чувствуя, как алкоголь бьет в голову и разгоняет кровь по телу.

Они сидели в какой-то забегаловке. Пошла уже третья кружка сливочного пива и слово за слово, Дофламинго разпъянел и начал говорить то, чего бы никогда в жизни не сказал. Это было удивительно, ведь при его размерах три кружки пива прошли бы мимо, не зацепив его мозг, но нет. Казалось, под влиянием своего теперь уже закадычного друга он смог расслабиться и напиться вдоволь. Какой-то был сегодня праздник, а какой - Дофламинго будет вспоминать ещё не один день.

Знаешь, Крокки, - щеки Дофламинго налились хмельным румянцем, - я, когда узнал, что её похитили и хотели продать в рабство, моё тело само понеслось ей на выручку.

Дофламинго задумчиво посмотрел на бармена, затем, обнаружив, что в его кружке не осталось больше пива, подозвал его к себе и жестом попросил его повторить. Воспоминания вдруг нахлынули одно за другим.

И как мне хотелось разорвать в клочья тех сопляков, которые прикидывались хорошими, что на своё удивление я обошёлся несколькими своими нитями, чтобы отправить их на тот свет в муках, - Дофламинго, казалось, не знал, что говорил. - А когда она попросила забрать её, у меня чуть сердце не остановилось, понимаешь? А когда она ревновала и заплакала в тот день, на меня, словно что-то нашло. Я поддался ей, я такой идиот...

Крокодайл смотрел на него так, словно у него было восемь голов и он всячески пытался сфокусировать свой взгляд на одной из них. Он тоже плохо соображал и молча кивал головой, пытаясь не выпадать из диалога.

И я не думал, что ты станешь таким отвратительным размякшим ублюдком. Который раз уже удивляюсь, Дофламинго и в который раз разочаровываюсь, - Крокодайл пытался зацепить зубами очередную сигару, но каждый раз промахивался, пытаясь засунуть её не в рот, а в ноздрю.

Неужели ты никогда не влюблялся? - Дофламинго снова повис у товарища на шее и сверкнул очками.

Мерзость какая, - ответил Крокодайл и жадно глотнул пива.

На следующий день Дофламинго мучился от похмелья. Мэри не упрекала и даже не ругала мужа, ведь не было за что. Конечно, она была удивлена не меньше твоего, что Дофламинго решил выпить, да ещё до такого состояния, что пьяный Крокодайл нес на плечах не менее пьяного Дофламинго, который был больше него в два раза. Как Крокодайл дошёл домой, никто не знает, только звонящий Ден-Ден муши разрывался на весь дом. Благо дочь встает раньше всех и убегает куда-то опять, на пару со своей подругой устраивать дебош на острове.

Весьма ООСно, но этого требует и арт, и сама заявка, поэтому почти не мучаюсь укорами совести.
Скудно, мало, с несоответствиями времени в некоторых местах и обилием диалогов.
В общем, прошу оторвать мне голову за такое исполнение принять исполнение.

Тепло, уютно, в комнате пахнет еловыми ветками, иголочки их отражают мягкий свет.
- Вот уж не думал, не думал... - задумчиво тянет Дофламинго, осматривая кабинет Крокодайла. - Мне казалось, ты не отмечаешь подобные праздники...
- Его все отмечают... - мрачно отвечал Крокодил, вешая большие золотые шарики на ветки ёлки.
- Хм. Давай помогу! - загорелся вдруг идеей Донкихот. - Я даже в детстве этим редко занимался! - и мужчина вскочил, сорвался с места, схватил коробку с игрушками и принялся развешивать их на ёлке в хаотичном порядке, вызывая крайнюю степень недовольства у Крокодайла.
- Какого ты делаешь? - возмутился он. - Всё должно быть закономерно! Как ты вообще их вешаешь?!
- Кроооки~ - счастливо пропел Фламинго. - Это же новогодняя елка - плевать, как они повешены.
- Нет, всё должно быть упорядочено! - упрямился Крокодил. Фламинго умилённо опустил руку на голову Кроки и взъерошил ему волосы
- Ты - просто душка, Кроки! Ну давай перевесим...
Крокодил только хмыкнул недовольно. Однако, уже спустя несколько минут они вместе умещали шарики, звёздочки и огоньки на веточки праздничного дерева. И тут в пальцах Крокодила появилось то, что напрочь ввергло Дофламинго в просторы умиления, выбив из колеи привычного невозмутимо-хихикающего состояния.В пальцах Крокодила были фигурки фламинго - розовых, с дивно выгнутыми шеями, прикрытыми глазами и расправленными крыльями. Дофламинго накинулся на брюнета с объятиями и потёрся о него щёчкой, за что был почти сразу испепелён взглядом. Благом, не силой фрукта.
- Повесь их и убирайся! Не хочу встречать Новый Год с тобой!
- Ах, Кроки, Кроки, Кроки... - мямлил влюблённо Дофламинго, забирая фигурки и развешивая их в ряд. После он ненадолго вышел из комнаты и вернулся с довольной хитрой улыбкой, весьма ему свойственной, пряча что-то за спиной.
- Чего тебе ещё? - буркнул Крокодил. - Я уж обнадёжился тому, что ты ушёл...
- Нет же, Кроки, я принёс тебе подарок.
- Не стоит. - Донкихот, не обращая внимания на слова Крокодила, вытащил из-за спины огромного плюшевого крокодила.
- Возьми его! - уверенно заявил Дофламинго, протягивая игрушку брюнету. - С Наступающим! - Крокодил недовольно поджал губы, борясь с собой, но всё таки взял подарок. А вернее выхватил его из рук и сразу же заключил в свои объятия. И так же поступил Дофламинго - обнял крепко Крокодайла, вжался в него и вновь потёрся щёчкой.
- Отстань! - выдавил якобы недовольно Крокодил. - И не жди от меня ничего такого! Я не дарю подарки на Новый Год!
- Брось, Кроки! Мне ничего не нужно - лучший мой подарочек - это ты!
Крок перестал вырываться, только обнял сильнее игрушку и сдался под натиском этого романтического бреда и собственного смущения

Честно говоря, не совсем то, что просили, если не сказать, совсем не то, что просили, но всё таки...
Вот такое вот "подкалывание" во всяких комбинациях и смыслах.
Крок, надеюсь, понравится, потому что мне, как истинному фанату, он нравится. Фламинго не то, что ООС, но вообще непонятно что, мне очень стыдно за это...
Ну и наконец... Извиняюсь за ОМП. Хотя, можете повоображать и сделать им кого-нибудь конкретного, вроде Михавка, к примеру... Я здесь ни на что не претендую.

Неприязнь не рождается из ниоткуда, на каждый акт личной неприязни у подсознания есть веские обоснованные причины. Поэтому те, кто испытывают неприязнь ко всему человеческому миру в целом, не могут презрительно зваться циниками и мизантропами, они должны просто ими являться по своей сущности.
- Ты знаешь, что на всё есть причины? - говорит как-то Крокодил своему приятелю и втягивает шлубоко дым в бездонные для такого удовольствия лёгкие.
- Неужели? - отвечает приятель, улыбаясь. - И ты правда всё можешь объяснить?
- Большинство.
- Хмм... Расскажи мне, почему так критически не переносишь Дон Кихота До Фламинго?
Крокодил задумался и впал в воспоминания.
Когда-то, на одном из собрании шичибукай, когда Крокодил ещё не ленился на них присутствовать, он внимательно изучал взглядом каждого из пришедших и удивлялся тому. что ни один из них ни насколько не изменился за прошедшее время. Мало того, что нет новых боевых трофеев, но даже лица прежне-пресные, фальшивые. Ни единого нового шрамика, ни даже царапинки. Вот же скучные люди - чем они вообще занимаются?
- О чём ты задумался, Крокодайл? - раздалось сбоку от самого тихого из шичибукай, пока все прочие активно друг над другом язвили.
- Соколиный глаз? - без особого смысла отвечал Крокодил, осматривая и этого своего знакомого. - А ты усовершенствовался со времени последнего собрания?
- О чём ты? - Михавк окинул брюнета своим пристальным взглядом. - Я уже совершнен.
Крокодил только ухмыльнулся на такое заявление и закурил новую сигару. Через дым мелькал розовый мех и раздражал чуткий взгляд Сэра Крокодайла.
- Не мельтяши. - грозно провозгласил он, пуская струйку дыма прямиком в большого скрючевшегося блондина в розовом. - Ты раздражаешь.
- Неужели? - блондин усмехнулся и улыбнулся. - Не могу не ответить взаимностью.
- Да ты что? - дым и усмешки летели с каждой из сторон и сталкивались, давая понять, что драки не избежать. Именно в этот момент своим властным тоном главнокомандующий Дозора заявил, что поубивает каждого из присутствующих, если те не заткнутся и не рассядутся по своим местам. Шичибукаи, конечно, вскинулись и наполнились оскорблённостью, выставив все силы против Сенгоку, но друг на друга внимания, как и требовалось, не обращали. В этот момент предприимчивый брюнет успел тихо кинуть высокому блондина, что они встретятся позже и уладят все вопросы, на что получил довольный смешок и едва заметный кивок.
И после этого собрания, на не очень отдалённом от Маринфорда острове, два разгорячённых интригой и энтузиазмом шичибукая снова втретились, окинули друг друга оценивающим взглядом и встали напротив, готовясь к драке.
- Так значит, раздражаю? - самодовольно проговорил Дофламинго.
- Непомерно. - равнодушно заявил Крокодил.
- Это печально... - протянул Дон Кихот, довольно облизнувшись. - Ты мне уж было так понравился. - Крокодил приподнял изумлённо одну бровь. - Внешне, Кроки. - брюнета передёрнуло от обращения, но он вежливо умолчал об этом до конца речи блондина. - Понимаешь, лицом симпотичный, шрамик этот очарователен, одеваешься хорошо, ростом почти идеален: не коротышка, как Михавк, и не громадина, вроде Кумы или Мории... Вот я и подумал: а не замутить ли? И тут: "Не мельтяши. Раздражаешь".
- Во-первых, - начал наконец Крокодил, глубоко-глубоко затягиваясь перед тем, как начать бой, - не обращайся ко мне так похабно. Во-вторых, я бы не стал мутить с тобой даже если бы это помогло достижению моей цели. Пойми правильно: раздражаешь.
Брюнет медленно выдохнул, устремившись взглядом в парня напротив, а блондин оскорбился и принял к сведению, что цель - самое важное для глупого брюнетика, и запомнил, что как-нибудь следует узнать, что это такая за цель... И, как только каждый из них сделал необходимые выводы, они начали бой, продемонстрировали друг другу добрую часть своей силы и разошлись довольные, приняв друг друга как важных и сильных противников.
А ещё через какое-то время, на одном из последних собраний шичибукай, на которых присутствовал Крокодил, а вернее, после него, мужчины вновь встретились, встали рядом и устремились взглядом в одну точку, совершенно случайно. Фламинго внутренне ликовал, что сможет наконец отыграться за тот случай, когда был так жестоко оскорблён в лучших чувствах, а Крокодил одно дело - раздражался и курил, с совершенно безразличным лицом.
- Фуфуфуфу... - Начал Дофламинго, склоняясь легко в сторону Крокодайла. - Осматриваешь свои владения? Свои... - говорит издевательски. - Владения... - и сам после этого смеётся. А Крок даже не смотрит на него, не считая нужным удостаивать подобное вниманием.
- Фуфуфуфу... - Снова начинает Дон Кихот. - Знаешь, я тут узнал парочку людей, стремящихся к мировому господству - полные идиоты. Любому же понятно, что мир не может быть подвластен никому, кроме меня... - и снова мерзко смеётся. Брюнет стоит и мерно вдыхает запах сигар, уткнувшись взглядом в точку, где небо сходится с морем.
- Фуфуфуфу... - Предпринимает ещё одну попытку блондин. - А ещё некоторые люди не отказались от мечтаний, дураки. Зачем думать о том, что не сбудется? Согласись, Кроки, это тоже идиотизм. Представь только: человек старается, старается, делает всё, что может, ради осуществения своей мечты, а потом, раз - и её забирает кто-то другой. - он снова смеётся, пока сигара в грубых пальцах брюнета дотлевает. - И в конце концов... - Фламинго склоняется над ухом Крокодила и шепчет ему соблазнительно. - Расскажу тебе тайну: я стану правителем этого мира, новой его эры. - А Крокодил в ответ впивается самым остриём своего крюка в спину Дофламинго, проходя весь покров розовых перьев и впиваясь острым кончиком в кожу. Фламинго мгновенно выпрямляется, выгибается в спине и от неожиданности вскрикивает. Крокодил несдержанно довольно улыбается и проделывает вновь действие с крюком, в ответ на что Дофламинго вновь выпрямляется полностью и выгибается, приобретая в таком виде даже некоторую привлекательность.
- Ай! Кроки, хватит уже меня подкалывать! - заявляет жалобно Дон Кихот.
- Да-да, уже заканчиваю... - отвечает довольно-довольно Крокодайл, даже не намереваясь останавливаться. По крайней мере, до тех пор, пока блондин не возжелает вновь серьёзно сразиться.
- Так почему? - вновь поинтересовался приятель. Крокодил убрал с лица едва появившуюся ностальгическую улыбку и равнодушно отговорился:
- Соперники.