Что такое китайская семья. Бачно семейные отношения древнего китая

Проблема роли и места брака, свадьбы и свадебной церемонии в китайской семье в условиях Древнего Китая тесно соприкасается с вопросом о любви, прежде всего о супружеской любви. Отмечается, что романтической любви не было места в китайской системе семьи и брака, что китаец никогда не преклонялся перед женской красотой, не считал женских капризов и желаний чем-то существенным, что рыцарское отношение к женщине незнакомо в Китае. В этих замечаниях немало от истины. Вместе с тем было бы неправильным полагать, что суровый пуританский аскетизм конфуцианства сумел начисто и до конца вытравить из людей все человеческое, т. е. все присущие человеческой душе эмоции, непосредственно рождающиеся чувства, в том числе и одно из первых и самых сильных чувств - любовь. Нужно сразу же оговориться, что конфуцианцы преуспели в «исправлении» самого понятия и термина «любовь», каковой в конфуцианском Китае обычно применялся к обозначению горячих чувств по отношению к родителям, старшим, императору, наконец, к родным и детям и едва ли не в последнюю очередь - к женщине. Романтическая любовь, хоть может быть и не в такой степени, как у некоторых других народов, культивировалась и была хорошо известна и в Древнем Китае.

Но все дело в том, что, за исключением очень редких случаев, любовь и супружество в Китае были совершенно разными вещами, как правило, не имевшими между собой общего.

При заключении браков, как было показано выше, не могло быть и речи о каких-либо иных чувствах, кроме чувства долга и обязанности повиноваться воле родителей и блюсти интересы семьи. Браки заключались между чужими друг другу людьми, и о любви в таких случаях даже не упоминалось. Более того, считалось просто неприличным связывать столь важное дело, как женитьбу сына, с таким легкомысленным чувством, как любовь к женщине, влечение к красоте. Разумеется, при благоприятном стечении обстоятельств могли случаться браки по любви. Но это бывало редко. Как правило, жених и невеста не говорили о любви и не претендовали на нее. Брак считался тем полезнее и надежнее, чем прочнее были связывающие супругов узы. Однако эти узы должны были держаться не на любви или тяготению к красоте, а на все том же чувстве долга, обязательств перед семьей, предками, обществом.

Что касается собственно брачных церемоний, когда запреты не были нарушены, то подготовка к свадьбе была в принципе однотипной. Впрочем, между верхами и низами были и заметные различия, связанные прежде всего именно с их статусом.

Так, брак в знатных семьях никогда не был результатом свободного любовного выбора, он был, во-первых, делом старших и заключался в интересах семьи, после тщательного рассмотрения возможных вариантов и серьезного их обсуждения, а во-вторых, элементом политики, особенно в высших сферах. Неудивительно, что брачные дела были сложным процессом, с участием многих людей, начиная с засылки сватов, которые зондировали почву, и кончая строго разработанным ритуалом обмена предварительными подарками, гаданий, сговора и заключительного церемониала свадебных празднеств.

Целью реферата является изучение свадебной церемонии в Древнем Китае, его трансформации и различиях в зависимости от брачующихся сословий.

древний китай брак свадебный обряд

Вслед за первой архаической китайской династией Шан-Инь (XVI-XI вв. до н. э.) Древнего Китая, наблюдалось утверждение чжоуской государственности, сопровождавшееся относительной стабильностью социальной и экономической жизни общества. В традиционной китайской историографии этот период, датируемый XI в.-771 г. до н. э., называется Западной (или Ранней) Чжоу. Вторая половина чжоуской эпохи - Восточная (или Поздняя) Чжоу - подразделяется на два относительно самостоятельных исторических этапа: Весны и осени (Чунь цю, 770-476 гг. до н. э.), когда обозначились центробежные процессы и тенденция к превращению прежде удельных владений в царства, в не зависящие от центрального правящего дома, и Борющиеся/Воюющие царства (Чжань го). Китай утратил в это время административную и территориальную целостность, и появился ряд фактически автономных государств (т. наз. «царства-гегемоны»), в ожесточенных войнах оспаривавших друг у друга политическое лидерство в Поднебесной. Конец раздробленности страны был положен династией Цинь (246_207гг. до н.э.), основанной небезызвестным, думается, отечественному читателю древнекитайским государем-деспотом - Цинь-ши-хуан-ди (годы правления-246-210 гг. до н. э.). Династия Цинь признается первым собственно имперским государственным образованием, поэтому в научной литературе ее обычно называют «империей». Несмотря на кратковременность существования империи Цинь, ей отводится важное место в социально-политической истории Древнего Китая и в истории развития всей китайской культуры.

Значительно более жизнеспособной оказалась следующая древнекитайская империя - могущественная Хань (206 г. до н. э.- 220 г. н. э.), которая тоже подразделяется на два отдельных периода: Ранняя Хань (206 г. до н. э.-8 г. н. э.) и Поздняя Хань (25-220). Временной промежуток между ними занимает царствование Бань Мана, свергшего ханьский правящий дом и установившего свой собственный политический режим (династия Синь). Хотя империя Хань тоже не избежала социально-политических потрясений, для последующих поколений она стала олицетворением величия национальных государственности и духовности. Одно из принятых самоназваний китайцев - хань жэнь, доел. «ханьцы» или «люди Хань».

Но объективная значимость этой эпохи не совпадает с ее оценками, принятыми в самом Китае и современном китаеведении. Создается впечатление, что это был своего рода «итоговый» этап в истории Китая, когда, с одной стороны, все процессы, реально имевшие место в чжоуский период, втсупили в завершающую стадию своей эволюции, а с другой - наступило время осмысления людьми собственных корней и истоков и культурного наследия предшествующих веков. При ближайшем рассмотрении выясняется, что все явления общественной и духовной жизни имперского общества прямо преемствуют соответствующим чжоуским историко-культурным реалиям.

Так, например, официальная идеология Хань есть производное от уже сложившихся при Чжоу концепций власти и учений о государственности, ханьские религиозные представления и практики - от более древних верований и культов, историография - от анналистической традиции. Нельзя, разумеется, отрицать, что исходные реалии претерпели здесь известную трансформацию.

Однако речь должна идти именно об их трансформации, а не о качественном изменении, приводящем к образованию принципиально иных культурных явлений (формированию, скажем, новых философских и религиозных систем, развитию отсутствующих ранее научных дисциплин или видов искусства и т. д.). Сказанное распространяется и на ханьскую художественную словесность, представленную двумя главными жанровыми разновидностями: лирической поэзией, принадлежащей к песенно-поэтическому фольклору (песни-юэфу), и авторской одической поэзией (ол,ы-фу), являющихся непосредственным продолжением чжоуского поэтического творчества.

Гибелью империи Хань завершается китайская древность. Далее следует очередная историческая фаза, известная в современном китаеведении как «эпоха раннего средневековья». Почему, вопреки обозначенным в названии этой книги хронологическим рамкам, культура и литература раннесредневекового Китая тоже оказались включенными в объект проводимого исследования? Дело в том, что, подобно периоду Борющихся царств, эпоха раннего средневековья сыграла ключевую роль в истории китайской цивилизации. Вообще сходство между этими двумя историческими этапами не может не броситься в глаза. Тоже отличающаяся крайне сложной и противоречивой социально-политической ситуацией, эпоха раннего средневековья ознаменовалась бурными новаторскими процессами во всех областях духовной жизни общества. О характере происходящих в то время событий можно судить уже по традиционной периодизации III -VI вв., для которых выделяются следующие периоды и подпериоды: Троецарские (Саньго, 220-264) - борьба за власть между тремя царствами - Вэй, Шу и У, возникшими на руинах древней империи;

Западная Цзинь (264-316) - новое кратковременное объединение страны; период Южных и Северных династий (Наньбэйчао, 317-589) - разделение Китая на Север (северо-западные и центральные районы исконной территории Поднебесной) и Юг (регион к югу от реки Янцзы) в результате широкомасштабной и стремительной экспансии кочевников. Весь указанный период китайская государственность сохранялась лишь на Юге, тогда как Север находился под властью некитайских правящих домов.

После объединения страны под эгидой династии Суй (581- 618) начинаются уже средние века.

Загадка плодородия, таинство рождения занимали умы людей еще с эпохи первобытности. Стимуляция плодородия и размножения как самого человека, так и средств его существования (животных и растений) была едва ли не важнейшим из сознательных действий древнейшего человека. Естественно, что при этом древние искали помощи у своих могущественных покровителей. У одних народов это были великие боги, у других - многочисленные духи, у третьих - могущественные обожествленные предки.

В ранних земледельческих обществах культ плодородия и размножения, связанный прежде всего с культом женского и мужского начала, имел особо важное значение. Раскопки свидетельствуют о том, что неолитические земледельцы Китая, так же как и другие племена евразийских культур расписной керамики, знали и высоко ценили раковины каури. По форме напоминавшие вульву, эти раковины морского происхождения были широко распространены в древнем мире и везде были прежде всего символом женской плодовитости (а уж во вторую очередь также и дорогим амулетом или даже мерилом ценности, наиболее ранним эквивалентом денег). Раковины каури с их специфической. формой «врат рождения» рассматривались в качестве жизнеутверждающего элемента и часто воспроизводились в орнаментике. К этому можно добавить, что в орнаменте на китайских неолитических сосудах изображения раковин каури встречаются весьма часто.

Наряду с использованием раковин каури о культе женского начала среди земледельцев-яншаосцев говорят и другие факты. Правда, в древнекитайских поселениях, в отличие от стоянок других сходных культур, не найдены столь характерные женские керамические статуэтки со стеатопигией. Однако, по мнению ряда авторов, аналогичную роль символа плодовитости женщины-матери и матери-земли в искусстве ян-шаоских племен играли в обилии встречавшиеся в росписи на сосудах изображения треугольников. Как было отмечено в работах Г. Рид, треугольник во всех обществах древности всегда был символом именно женского начала. Поэтому главным в найденном Андерсоном «символе смерти», зубчатые линии которого наносились красной краской, Рид считала именно «женский» треугольник, символизировавший идею воскрешения и возрождения и связанный также с идеей плодородия земли.

Культ женского начала у любого земледельческого народа обычно всегда сосуществовал с аналогичным культом мужского начала. Это и понятно: идея размножения и плодородия могла развиваться лишь как представление о жизненной " важности слияния обоих начал. В неолитическом Китае археологами найдены изображения, напоминающие фаллосы. И в иньском и чжоуском Китае решительно преобладал именно мужской фаллический культ и что все элементы этого культа в графике действительно восходили к знакам подтреугольной формы.

Стоит сказать о том, что в неолитических культурах Китая, где, судя по многим имеющимся данным, господствовали матрилинейные формы организации родового коллектива, культ женщины-матери и матери-земли был очевидно главным. Поэтому, видимо, женский символ играл центральную роль в искусстве и ритуале, а его атрибутами могли быть и каури и треугольники. С эпохи Инь многое изменилось. Господство патрилинейных форм в иньском обществе не подлежит сомнению, а культ мужских предков уже далеко превзошел все остальные культы. Естественно, графические символы той же подтреугольной формы (к тому же начертанные уже не на керамике, а на бронзе, причем самими иньцами, иньскими письменами) могли иметь совершенно другую исходную основу, быть иного происхождения. Вот почему следует полностью согласиться и с Б. Карлгреном в его трактовке треугольных знаков эпохи Инь.

Разумеется, и в Инь и в Чжоу женские символы по-прежнему имели хождение. Однако значение их было уже второстепенным. Раковина каури, равно как и ее имитации в камне и бронзе, постепенно утрачивала свое ритуальное значение и все более приобретала характер мерила стоимости, т. е. денег, а с появлением в Чжоу новых форм металлических денег раковины каури вообще исчезли из употребления. Вместе с этим символом окончательно ушла в прошлое исключительная роль женского начала в китайском культе плодородия. Вместо того на передний план все более определенно стали выступать как мужское начало, так и идея гармонического взаимодействия и плодотворного слияния обоих начал, мужского и женского.

Как явствует из данных «Гоюй» и многих песен «Шицзин», в начале Чжоу главной формой культа были большие праздники в честь плодородия. Весной, когда природа оживала после зимней спячки и пробуждались силы, способствовавшие плодородию и размножению, сам чжоуский правитель-ван совершал торжественный обряд первовспашки, после чего его приближенные и представители от общин совместными усилиями вспахивали ритуальное поле. Это был сигнал к началу весенних полевых работ. После окончания вспашки устраивались празднества и пиры. Эти праздники нередко начинались с обряда инициации, в результате которого выросшие за год юноши и девушки получали право считаться взрослыми. По традиции, восходящей, видимо, к весьма отдаленным временам, сущность обряда сводилась к торжественному одеванию шапки на голову юноши и к закапыванию волос «взрослой» заколкой у девушки. К числу атрибутов взрослого мужчины относился также пояс с костяной иглой. Обряду инициации в древнем Китае уделялось очень большое внимание. В знатных семьях, в среде чиновничества этот обряд был разработан до мелочей, которые соблюдались неукоснительно. Детальному описанию всех совершаемых в этом обряде церемоний и приготовлений, всех способов проведения обряда в различных ситуациях посвящены две первые главы «Или» («Книги о церемониях и этикете»).

Из песен «Шицзин» явствует, что крестьянские юноши и девушки, прошедшие обряд инициации, в дни весенних праздников, разбившись на пары, довольно весело и непринужденно проводили время. Любовные нормы и брачные обычаи в раннечжоуском Китае, особенно в среде простого народа, крестьянства, во многом основывались на традициях, восходивших к далекому прошлому и сильно отличавшихся от конфуцианских норм поведения более позднего времени. Песни «Шицзин» и исследования М. Гране позволяют заключить, что в древнейшие времена свободное общение мужчин и женщин в период весенних празднеств было естественным и обычным. Собственно, именно с целью подобрать себе пару по вкусу и устраивались эти празднества.

Судя по песням «Шицзин», весенние любовные игры не заканчивались свадьбами. Время свадеб наступало только осенью, когда отмечался второй праздник плодородия, который обычно бывал много богаче и пышнее весеннего. Горы смолоченного зерна, откормленные быки и бараны, обилие пищи и вина, торжественные жертвы в честь предков "и божества земли, благодарение всевозможных духов-«все это сливалось в единый и могучий праздник всеобщей радости и веселья. Важное место на осенних праздниках плодородия занимали и многочисленные ритуальные пляски и магические обряды, в том числе в честь тигров и котов, которые считались покровителями посевов (они уничтожали кабанов и мышей, вредивших посевам).

С распадом родовых связей в иньском и тем более чжоу-ском Китае преобладающими стали семейно-клановые, в современной историографии их иногда именуют патронимическими. В рамках деревень-общин ли (по преимуществу большесемейных) тенденция к сепарации малой индивидуальной семьи стала заметной не ранее середины I тысячелетия до н. э.. В знатных семьях ши , выделявшихся из среды правящей родовой верхушки, процесс становления семьи шел быстрее, а сама организация этих семей в форме большого клана стала со временем той нормой, на которую впоследствии всегда ориентировались в Китае. Особенно отчетливо видно это на примере обрядов и норм, которые были связаны с брачными отношениями.

В общинной деревне брачно-семейные отношения регулировались древними традициями. Для крестьянских парней и девушек даже в Чжоу, судя по песням «Шицзин», любовные встречи и свободный выбор мужа или жены были нормой. Именно любовь, свободный выбор любимого служили в то далекое время прочным цементом супружеской жизни, И именно о любви, любовном томлении, сердечной близости, стремлении к любимому говорят многие лирические строки песен. Собирая сливы, девушка поет о любимом, ждет свидания с ним. Двое пришли на свидание, встретились на лесной опушке, рядом с убитой ланью. Робкий и застенчивый юноша воспевает нежность и красоту любимой. Тоскует юноша, ожидая встречи, не видя своей любимой рядом с другими девушками.

Сам брачный обряд обычно оформлялся с помощью сватов. Существовали сговор-помолвка, венчание. Но сохранялась и свобода выбора молодых вплоть до самой последней минуты. В одной из песен говорится о невесте, которая отказывает жениху, ссылаясь на свое право сделать это до того, как последний обряд (т. е. венчание) будет совершен.

Среди простого народа еще были очень крепки древние традиции родового строя. Женщины и девушки обладали немалыми правами и еще не рассматривались в качестве придатка патриархальной семьи. Ни о неравных браках, ни о насилии над волей женщины, ни о слезах о погубленной родителями любви в песнях нет упоминаний. Высокое положение крестьянской девушки и женщины, ее право на свободный выбор своей судьбы, - все это имело тесную генетическую связь с древними культами плодородия и размножения, с наивно-тотемистическими представлениями о решающей роли женщины в воспроизводстве рода.

В знатных семьях уже с начала Чжоу положение было несколько иным. Сильные патриархальные тенденции, а также все возраставшая в развивавшемся раннеклассовом обществе роль обязательных ритуалов и политических соображений во многом изменили положение женщины. Прежде всего это отражалось на ее праве свободного выбора мужа.

Во-первых, число знатных кланов было довольно ограниченным. Еще более сказывалось на выборе правило родовой экзогамии и традиционно сложившиеся законы обязательного брака. Известно, например, что представители двух наиболее знатных чжоуских родов Цзян и Цзи заключали браки почти исключительно только между собой. Наконец, очень важную роль в деле брачных связей играли политические соображения. В условиях непрекращавшихся междоусобных войн, временных союзов и клятвенных договоров родственные связи правителей уделов и их приближенных имели огромное значение. Эти связи, естественно, скреплялись брачными узами. Разумеется, все это очень серьезно ограничивало свободу выбора девушки и вынуждало ее подчиниться воле отца и силе обстоятельств. Тем самым была заложена основа несвободного брака по воле родителей, который на протяжении почти трех тысяч лет был затем нормой для Китая.

Другой важной особенностью возникавших в начале Чжоу многочисленных знатных семей была их полигамная организация. Поскольку семья с самого своего зарождения в Чжоу была строго патриархальной, а ее цементирующей основой стал культ мужских предков, то забота о мужском потомстве стала превращаться в центральный импульс этой семьи. Глава такой семьи-строго в соответствии с его рангом, степенью знатности, положением в обществе и состоянием-могиметь и, как правило, имел целый гарем. Гарем обычно состоял из главной жены, нескольких «второстепенных» жен, группы наложниц. Как правило, в число персонажей гарема. входили и обслуживавшие дом служанки и рабыни, занимавшие в гареме наиболее низкое положение. Со временем возникли и были зафиксированы в источниках даже специальные нормы, регулировавшие число женщин в гаремах разных представителей знати. Так, например, чжоуский император должен был иметь главную жену-императрицу, трех «второстепенных», девять жен «третьего» и двадцать семь «четвертого» ранга, восемьдесят одну наложницу. Понятно, что эти числа, как и вся связанная с ними схема,-лишь условность, но в ней находили свое отражение подлинные отношения. Императорский гарем в Китае всегда состоял из очень большого количества женщин, причем отношения в гареме и визиты туда императора строго регулировались специальными нормами, за исполнением которых ревностно следили особые дворцовые служительницы (позже их роль стали выполнять евнухи).

Главой женщин в доме считалась старшая, главная жена, власть которой была очень велика. В ее функции входило распоряжаться хозяйством и регулировать жизнь многочисленной женской половины дома. Именно она могла разрешить той или иной женщине отлучиться к родным, проведать отца и мать. Поскольку наладить отношения между женщинами было делом нелегким, а унять человеческие эмоции и страсти-еще труднее, гарем обычно тщательно охранялся от постороннего вмешательства. В одной из песен «Шицзин» есть такие строки:

Как о гареме нашем есть молва -

Ее поведать я бы не могла.

Когда б ее поведать я могла -

Как было б много и стыда и зла!

И действительно, стремление снискать благоволение хозяина, зависть и ревность всегда были спутниками гаремной жизни. Правила родовой экзогамии породили в знатных семьях широко применявшуюся практику сорората, согласно которой вместе с торжественно и официально просватанной главной женой в дом мужа приезжали в качестве жен и наложниц ее младшие сестры и иные младшие родственницы. Главные жены обычно бывали заинтересованы в том, чтобы иметь в своем доме (т. .е. в гареме мужа) не чужих, а своих. Соответственно и младшие сестры просватанной в главные жены старшей сестры по традиции предпочитали попасть в дом ее мужа, а не в чужой, где старшей над ними могла бы оказаться чужая им женщина. Этот обычай сорората был одной из характернейших черт брачно-семейных отношений в древнем Китае.

Итак, положение женщин в знатных патриархальных семьях уже в начале Чжоу было более незавидным, чем в деревнях. Не имея свободы выбора, во многом завися от воли родителей, прежде всего отца, девушка из такой семьи уже в то далекое время лишилась той свободы, которой по традиции ещё пользовались ее сверстницы из среды простого крестьянства. Как будет показано ниже, впоследствии именно такой стала судьба всех китайских женщин.

Из всего этого, однако, не следует, что все знатные женщины были лишь бесправными затворницами гарема. Напротив, положение жены и ее влияние в доме и во всем уделе было немаловажным. Женщины из знатных семей, чья родня имела большое политическое влияние и вес, нередко сами становились важным фактором в обществе, в политике. Они активно вмешивались в дела царства, выступали во главе различных интриг и заговоров, умело плели сети против своих противников. Особенно это проявлялось в тех случаях, когда речь шла о выборе наследника.

Дело в том, что официально в чжоуском Китае (да и впоследствии) не существовало обязательного принципа майората. Обычное право предусматривало почтение к старшему сыну, который чаще всего и назначался наследником и хранителем главной ветви родового культа (да-цзун). Однако это было необязательным. Воля отца при выборе наследника была решающим фактором и считалась священной, а отец мог назначить своим преемником любого из многих его сыновей. Вот здесь-то и играли немалую роль активная позиция, ловкость, политическое влияние или просто обаяние той или иной жены, даже любимой наложницы.

В начале Чжоу, когда еще только вырабатывались строгие традиции патриархальной семьи, положение женщин в знатных семьях было в целом достаточно влиятельным. а в отдельных случаях давало даже повод для злоупотребления предоставленными им правами. В источниках более позднего времени, прежде всего в «Цзочжуань», сохранилось немало интересных сведений о вольном, двусмысленном и даже-открыто неприличном, вызывающем поведении многих знатных женщин, особенно вдов. Написанные с позиций строгих, конфуцианских принципов, эти рассказы с возмущением повествуют о том, что женщины могли свободно покидать дома. своих мужей, встречаться с другими мужчинами и даже изменять мужьям. В эпизоде, записанном под 599 г. до н. э., «Цзочжуань» передает рассказ об одной вдове, которая умудрилась находиться в недозволенной связи одновременно с правителем царства и двумя его сановниками. Все трое бражничали в ее доме и даже непристойно шутили насчет того, на кого из них похож сын этой женщины. Разгневанный сын вдовы (который на самом деле был от ее покойного мужа, сановника этого царства) убил правителя, и «Цзочжуань» не осуждает его за это.

Разумеется, все эти вольности и непристойности, которые уже с позиций авторов «Цзочжуань» воспринимались лишь как яркий образец разврата и распущенности нравов, на самом деле были лишь закономерным пережитком более ранних традиций, тесно связанных с древними обрядами и культами, с ритуальными обычаями родового строя.

Древнекитайская семья - категория сложная, восходящая к патриархально-родовым отношениям первобытной эпохи. В неолитическом Китае, так же как и в Инь и в самом начале Чжоу, едва ли вообще существовали семьи как самостоятельные социальные и хозяйственные ячейки. Парные брачные ячейки в ту пору были неотъемлемой частью более крупных социальных и хозяйственных объединений (род, родовая община, большесемейная община). Примерно с начала Чжоу в Китае стали формироваться семьи, вначале преимущественно среди знати. Позже, к эпохе Конфуция, моногамная семья уже стала обычной в Китае среди всех слоев общества (хотя в знатных семьях моногамия по-прежнему не соблюдалась).

Организация знатной семьи послужила Конфуцию образцом, который наиболее полно удовлетворял требованиям культа предков и принципа сыновней почтительности. В своих многочисленных высказываниях Конфуций и его последователи создали культ большой нерасчлененной семьи с всевластием отца-патриарха, игравшего в семье роль государя в миниатюре. Как известно, философ любил сравнивать семью и государство; кто добродетелен в семье, тот хорош и для государства, кто не может управиться с семьей - тому не под силу и управлять государством и т. п. Иными словами, конфуцианцы рассматривали патриархальную семью как «микрокосм порядка в государстве и обществе». Базируясь на сложившихся в знатных семьях нормах обычного права, конфуцианство провозгласило именно эти нормы эталоном и всячески способствовало укреплению и сохранению нерасчлененной семьи. Разумеется, сохранение или распадение такой семьи отнюдь не зависело только от стремления следовать идеалам конфуцианства. Существовали серьезные причины экономического порядка, которые содействовали или препятствовали организации большой патриархальной семьи.

Практически влияние конфуцианских норм и традиций на организацию семей в Китае сводилось к тому, что при наличии благоприятных экономических условий стремление к совместному проживанию близких родственников, как правило, преобладало над сепаратистскими тенденциями отдельных парных ячеек.

Культ предков и патриархальные традиции обусловили священное право отца-патриарха на все имущество семьи. До смерти отца ни один из его многочисленных сыновей не имел права на долю этого имущества и уже по одной.этой причине не мог отделиться и вести самостоятельное хозяйство. Все сыновья и их жены (так же как и жены, наложницы и незамужние дочери главы семьи) были обязаны проживать в родительском доме и вносить лепту в его процветание. Поэтому для более или менее зажиточной китайской семьи всегда было характерным совместное проживание большого количества представителей нескольких поколений-сыновей с их женами, внуков, часто тоже уже женатых, и правнуков дома. Членами семьи нередко считались и те служанки и рабыни, которые принадлежали главе семьи или его сыновьям и обычно выполняли всю тяжелую» работу по дому. Наконец, в таких семьях на правах «бедных родственников» могли жить и обедневшие сородичи, которые подчас фактически были батраками. Таким образом, в рамках отдельной семьи, бывшей довольно типичной низовой социальной ячейкой китайского общества, часто проживало и вело совместное хозяйство несколько десятков человек.

Такая семья, как правило, существовала в качестве неразделимой социальной ячейки вплоть до смерти ее главы, отца-патриарха. После этого она обычно делилась соответственно числу сыновей. Интересно, что, несмотря на отчетливо выраженную тенденцию к укреплению большой семьи с ее крупным хозяйством, в истории Китая так никогда и не был выработан столь известный на Западе принцип майората, согласно которому все имущество отца достается старшему сыну. Некоторые исследователи связывают этот факт с весьма характерным для всей китайской истории стремлением к эквализации земли, т. е. к тому, чтобы каждый владел хотя бы небольшим, но своим участком. Этот принцип, находивший свое отражение то в извечных мечтах об осуществлении системы цзин-тянь, то в попытках сверху ввести ту или иную систему равных наделов, то (наиболее часто) в лозунгах восставших крестьян, сказался и на принятой в Китае традиционной системе наследования. Так, для средневекового Китая было характерным деление имущества (земли в первую очередь) умершего отца поровну между всеми его сыновьями. Это была норма, и свобода завещания в этом случае была ограниченной - только свое личное имущество отец мог завещать по своему выбору. Закон этот действовал весьма строго; в случае, если кто-либо из взрослых сыновей умирал до смерти отца, его дети, т. е. внуки главы семьи, получали при разделе долю своего отца и опять-таки делили ее поровну между собой.

На протяжении всей истории Китая столь важную роль играл конфуцианский тезис о том, что вся Поднебесная - это лишь единая большая семья. С одной стороны, такое расширительное толкование понятия «семья» имело своей определенной целью представить все общество в виде коллектива «родственников», спаянных воедино теми же неразрывными узами, что и члены семьи. С другой стороны, эта аналогия как бы оправдывала иерархичность и авторитарность семейной системы в Китае.

Культ семьи в Китае обусловил ее огромную притягательную силу. Где бы ни был китаец, куда бы ни забросили его случайности судьбы, везде и всегда -он помнил, о своей семье, чувствовал свои связи с ней, стремился возвратиться в свой дом или-на худой конец-хотя бы быть похороненным на семейном кладбище. Как отмечают некоторые исследователи, культ семьи сыграл свою роль в ослаблении других чувств обычного китайского гражданина его социальных, национальных чувств. Другими словами, в старом конфуцианском Китае человек был прежде всего семьянин, т. е. член определенной семьи и клана, и лишь в качестве такового он выступал как гражданин, как китаец.

Система конфуцианских культов оказала решающее влияние на соотношение семьи и брака -в Китае. Спецификой конфуцианского Китая было то, что не с брака, не с соединения молодых обычно начиналась семья. Наоборот, с семьи и по воле семьи, для нужд семьи заключались браки. Семья считалась первичной, вечной. Интересы семьи уходили глубоко в историю. За благосостоянием семьи внимательно наблюдали заинтересованные в ее процветании (и в регулярном поступлении жертв) предки. Брак же был делом спорадическим, единичным, целиком подчиненным потребностям семьи.

Согласно культу предков, забота об умерших и точное исполнение в их честь всех обязательных ритуалов было главной обязанностью потомков, прежде всего главы семьи, главы клана. Собственно говоря, в глазах правоверного конфуцианца именно необходимостью выполнения этой священной обязанности было оправдано само появление человека на этом свете и все его существование на земле. Если в прошлом, в иньском и раннечжоуском Китае, духи мертвых служили опорой живых, то согласно разработанным конфуцианцами нормам культа предков и сяо все должно было быть как раз наоборот. В этом парадоксе, пожалуй, лучше всего виден тот переворот, который был совершен конфуцианством в древнем культе мертвых.

Но если главная задача живых это забота об ублаготворении мертвых, то вполне естественно, что весь строй семьи, все формы ее организации должны быть ориентированы таким образом, чтобы лучше справиться с этим главным и почетным делом. Вот почему считалось, что первой обязанностью всякого главы семьи и носителя культа предков, служащего как бы -посредником между покойными "предками и их живущими потомками, является ни в коем случае -не допустить угасания рода и тем не навлечь на себя гнев покойных. Умереть бесплодным, не произвести на свет сына, который продолжил бы культ предков - это самое ужасное несчастье не только для отдельного человека и его семьи, но и для всего общества. В Китае всегда существовали поверья, что души таких вот оставшихся без живых потомков (и, следовательно, без приношений) предков становятся беспокойными, озлобляются и могут нанести вред не только родственникам, но и другим, посторонним, ни в чем не повинным людям. Для таких бездомных душ в определенные дни в Китае даже устраивались специальные поминки, чтобы хоть как-то ублажить их и утихомирить их гнев. Однако еще со времен Конфуция хорошо известно, что жертвы, принесенные чужой рукой, - это не настоящие жертвы, в лучшем случае жалкий паллиатив. Эти жертвы не могут как следует успокоить разгневанных предков.

Неудивительно, что в таких условиях каждый добродетельный отец семейства, как почтительный сын и потомок своих высокочтимых предков, был обязан прежде всего позаботиться о потомках. В его задачу входило произвести на свет как можно больше сыновей, женить их сразу же по достижении ими брачного возраста и дождаться внуков. Только после этого он мог умереть спокойно, зная, что в любом случае и при любых обстоятельствах непрерывность рода и неугасающий культ предков им обеспечены.

Вот именно с этой, пожалуй, даже исключительно с этой целью и заключались браки в старом Китае. Судя по «Шицзин», в доконфуцианском Китае вопросы любви, брака и создания молодых семей решались так же, как и у многих народов. Не сразу конфуцианский культ предков и примат этики и рационального изменили все это. Прошел ряд веков, на протяжении которых энергично осуществлялись конфуцианские призывы к воспитанию чувства долга и обузданию эмоций во имя священного культа предков, сяо и семьи, прежде чем во все сословия, главным образом в среду простого народа, проникли выработанные традицией среди аристократии и закрепленные затем конфуцианцами в качестве обязательного эталона отношения к семье и браку. Навсегда отошли в прошлое деревенские праздничные обряды и простор для естественных чувств молодых людей. Отошли на задний план эмоции, чувства. Семья стала основываться не на чувстве, а на выполнении религиозных обязанностей. Брак же стал рассматриваться как важное общественное дело, как дело прежде всего большого семейного и кланового коллектива.

Итак, брак рассматривался прежде всего как ритуальный обряд, служащий делу увеличения и укрепления семьи и являющийся тем самым средством успешного служения предкам. В соответствии с этим и вся процедура выбора невесты и заключения брака, как правило, не была связана ни с влечением молодых друг к другу, ни даже со знакомством их. Вопрос о браке был делом семьи, прежде всего ее главы. Именно он на специальном семейном совете, часто при участии многочисленной родни, решал вопрос о том, когда и кого из сыновей женить, из какой семьи взять невесту. Это решение обязательно принималось с согласия предков, у которых испрашивалось благословение на брак. Только после того как покойные предки семьи и клана изъявляли свое согласие - для чего проводился специальный обряд жертвоприношения и гадания, - отец жениха посылал в дом невесты дикого гуся-символ брачного предложения.

Женитьба сына всегда считалась очень важным делом, ради которого не жалели ни сил, ни средств, влезая подчас в неоплатные долги. Прежде всего, в случае благоприятного ответа от родителей невесты следовало преподнести им подарки и получить документ, удостоверявший год, месяц, день и час рождения девушки. Затем этот документ, равно как и документ о рождении жениха, отдавали гадателю, который путем сложных выкладок устанавливал, не повредит ли брак благополучию жениха и его семьи. Если все было в порядке, снова начинались взаимные визиты, происходил обмен подарками, заключался брачный контракт и назначался, с согласия невесты, день свадьбы.

В этот день празднично наряженную в красное невесту, причесанную еще по-девичьи, в паланкине приносили в дом жениха. Весь свадебный выезд тщательно оберегался от злых духов: против них выпускали специальные стрелы, на грудь невесты одевали обладающее магической силой бронзовое зеркало и т. п. В доме жениха в честь невесты запускали ракеты-шутихи, затем в момент встречи невесте и ее родне (а также и многочисленным собравшимся, в том числе нищим, от которых откупались по заранее достигнутой договоренности) раздавали подарки. Жених и невеста вместе кланялись Небу и Земле, совершали еще ряд обрядов и поклонений. Им подносили две рюмки вина, связанные красным шнурком. Угощали пельменями. Все это имело свой смысл,. все было полно глубокой символики-и поклоны, и слова, и даже пища (пельмени, например, символизировали пожелание множества детей), и изображения вокруг. Наконец, основные обряды окончены. Жених удалялся, а невеста совершала необходимый туалет, в частности причесывалась уже как замужняя женщина. После этого молодые отправлялись в спальню.

На следующий день все поздравляли молодых, гости и родня приглашались на пир. И лишь после того как все торжественные обряды были окончены, жена специально представлялась свекрови, под начало которой она отныне поступала, и всей мужниной родне. Через несколько месяцев она также представлялась предкам мужа в храме предков и принимала участие в обрядах жертвоприношений. Теперь она уже по-настоящему становилась женой и членом семьи (до этого ее еще можно было возвратить родителям -в случае, если бы она, например, оказалась поражена каким-либо» недугом).

В трактате «Или» указывается, что девушкам из знатных домов вместо надевания шляпы в волосы втыкалась специально выделанная для свадебной церемонии и весьма заметная шпилька. Ее появление в прическе у девушки - знак того, что она стала невестой, точнее, входила в возраст, когда следует готовиться выйти замуж.

В песнях «Шццзина» много говорится свадебных церемониях. В среде высшей знати часто практиковался сорорат, когда вместе с невестой в дом мужа ехала ее младшая сестра или племянница в качестве своего рода заместительницы жены, наложницы. Кроме того, достаточно типичными были гаремы из ряда жен и наложниц. Разумеется, при этом в женской половине дома всегда поддерживался достаточно строгий порядок и всем обычно заправляла старшая, т.е. главная жена, чей сын, к слову, обычно считался наследником. В тех нередких случаях, когда интриги в гареме приводили к тому, что правитель своевольно менял иерархический порядок в женской половине дома, как то было, в частности, во времена Ю-вана, нарушение нормы могло вести к плачевным результатам.

Вообще же положение женщины в гареме владетельного аристократа не было столь приниженным, как, скажем, в гареме турецкого султана. Женщины из правящего дома имели немалое политическое влияние и порой активно вмешивались в дела государства или удела, не говоря уже об упоминавшихся интригах, которые чаще всего тоже имели политический характер. Важно заметить, что, выходя замуж, женщина представлялась перед алтарем предков предкам мужа, после чего считалась как бы составной частью дома и рода мужа и соответственно себя ощущала и вела.

Браки среди представителей правящего класса были строго экзогамными. Женитьба на женщинах с таким же самым именем, независимо от того, будет ли она главной женой, дополнительной женой или наложницей, была строго запрещена. Считалось, что подобный «инцест через имя» обрекает мужа, саму женщину и их потомство на страшные несчастья. По свидетельствам классической литературы, никаких подобных табу для простолюдинов не существовало, но это не совсем так. Хотя классические источники гласят, что «ритуалы и церемонии не опускаются до нижних людей», у простолюдинов существовали свои су, или обычаи. Поскольку антропологи считают, что в целом архаичные общины имеют еще более жесткую систему табу, чем высокоразвитые общества, можно с уверенностью говорить, что и среди древнекитайских крестьян браки были связаны всевозможными табуирующими ограничениями, хотя письменно они не зафиксированы. В более поздние времена табу на брак людей с одной и той же фамилией применялось в равной степени ко всем сословиям и сохраняется и по сей день.

Представители правящего класса могли только однажды взять себе главную жену. Если она умирала или муж ее прогонял, вторично он жениться не мог, во всяком случае с соблюдением такого же ритуала, как при первом браке. Браки устраивались через сватов.

Именно сват проводил все предварительные переговоры. Убедившись, что небесные знаки благоприятствуют планируемому союзу, он должен был выяснить, действительно ли невеста принадлежит к другому клану, на самом ли деле она девственница, подготовлены ли свадебные подарки, и одновременно в его обязанности входило узнать о социальном положении и влиятельности ее родителей. Представители правящего сословия руководствовались разработанным кодексом чести, и в случае, если одна из сторон сочла бы союз неподходящим, это могло привести к кровной вражде. Как правило, сама девушка не имела права голоса при выборе будущего супруга, вопрос решали ее родители по согласованию со сватами.

После успешного завершения всех предварительных переговоров жених наносил визит родителям невесты, приходя в дом с гусем; впоследствии комментаторы давали этому гусю разные толкования, но все они явно позднейшего происхождения. Затем жених забирал невесту к себе домой, и на торжественном ужине вечером того же дня происходило обручение. Во время этой церемонии устанавливался союз жениха с младшими сестрами или подружками невесты, которых обычно она приводила с собой, чтобы те заняли место дополнительных жен или наложниц ее мужа. На следующее утро муж представлял свою жену родителям и в специальном зале предков оповещал о ней их души. По прошествии трех месяцев повторялась церемония представления жены, но на этот раз в более скромном масштабе. Только после проведения второй церемонии жена считалась окончательно утвердившейся в своем новом статусе.

Иногда невеста не проявляла желания привести с собой дополнительных жен для будущего мужа.

Женитьба представителей правящего класса называлась хунь. Этим загадочным древним термином, очевидно, обозначали «сумеречную церемонию», подчеркивая, что ее проводили в ночное время.

Браки простолюдинов носили название бэнь («случайные встречи»). С наступлением весны, когда семьи покидали свои зимние жилища и перемещались в поля, в деревенских общинах устраивали праздники. Молодые парни и девушки вместе танцевали и пели призывные песни и песни-считалки, которые почти всегда были как-то связаны с культами плодородия и нередко носили откровенно эротический характер. Во время этих праздников каждый юноша выбирал себе девушку, за которой ухаживал, а потом вступал с ней в половые отношения. Заключенный таким образом союз продолжался все лето и осень и признавался - чаще всего деревенскими старейшинами - еще до того, как семьи возвращались в свои зимние жилища. Вероятно, главным основанием для признания была беременность девушки.

Девушка могла принять или отвергнуть ухажера или принять его, а потом передумать, причем молодой человек имел такую же свободу выбора, - все это говорит о том, что девушки из простых семей, как правило, вели сексуальную жизнь более открыто, чем их сверстницы из высшего общества.

Отмечается роль куртизанок в брачных церемониях позднего Древнего Китая. Через посредника осуществлялся обмен информацией между двумя семьями, которые одновременно прибегали к услугам гадателя по вопросу о желательности предполагаемого союза. Если результат гадания оказывался благоприятным, происходил обмен документами по надлежащей форме. В этих документах содержались подробные сведения об обоих брачующихся: с указанием имен, рангов и должностей, занимаемых главами семей на протяжении трех последних поколений; даты рождения сына и дочери; перечисление родственников, проживавших вместе с ними, и список всего семейного имущества. Со стороны невесты прилагался еще список ее приданого и заявление об имущественном состоянии, причитавшемся ей после замужества. Если обе стороны были удовлетворены приведенными данными, то устраивали встречу между будущими супругами во время пиршества, когда они могли увидеть друг друга; такая церемония называлась сянцинъ. Они выпивали за здоровье друг друга, и если невеста устраивала жениха, он втыкал ей в прическу золотую шпильку. Если же она оказывалась ему не по нраву, он преподносил ей две штуки шелка. При условии, что обе стороны всем удовлетворены, происходил обмен подарками, и выбирали благоприятную дату для бракосочетания. После еще нескольких обменов подарками, большинство из которых имело чисто символическое значение (например, пара золотых рыбок, отождествляемых с плодородием), жених в сопровождении большой свиты, куда входили куртизанки и наемные музыканты, отправлялся за невестой. По прибытии в дом невесты юноша должен был облагодетельствовать ее родных, преподнеся им яства и напитки, которые захватил с собой. Тогда невеста занимала положенное место в церемониальном паланкине, в котором ее торжественно доставляли в дом жениха, причем ее сопровождали множество куртизанок, которые несли цветы и красные свечи. Именно куртизанки вводили невесту в брачные покои, а будущего супруга сопровождал туда церемониймейстер. Новобрачные обменивались чарками с вином и завязывали узлом пряди волос. На этом брачная церемония завершалась, после чего молодых выводили в центральные покои, где новобрачная официально представала перед родными мужа и табличками с посмертными именами предков.

Впоследствии эта церемония претерпела некоторые существенные видоизменения. По-видимому, при династии Мин предварительная церемония встречи брачующихся была предана забвению; вместо этого они впервые встречались лицом к лицу, когда супруг в зале предков приподнимал вуаль, закрывавшую лицо невесты. Однако первоначальный обряд сохранился в Японии в старомодных бракосочетаниях, где он носит название миай.

Свадебные обряды в Древнем Китае имели свои, прежде всего, сословные различия. Что касается простого народа, то там брачные обряды были проще. Из песен «Шицзина» явствует, что весной и летом молодые свободно знакомились и проводили время, летом и осенью часто встречались, подбирая себе пару по вкусу. Все заканчивалось свадьбой, причем невеста сохраняла до последнего момента право изменить свое решение. Иными словами, хотя и тут мнение семьи было существенным, как при необходимости играло свою роль и посредничество сватов, свобода личного выбора была большей, чем в верхах. Показательно, что в песнях нет сетований на горькую долю насильно выданной замуж женщины, упоминаний о неравных браках и т.п.

Зато некоторые из девушек-простолюдинок, приглянувшихся аристократу, достаточно легко оказывались в господском доме, где они выполняли работу служанок и горничных, а то и вообще считались проданными туда. Естественно, что судьбой их всецело распоряжался хозяин. Он мог выдать их замуж за своих слуг, мог взять в качестве наложниц себе или отдать своим сыновьям. Впрочем, не только мог, но и обязан был. Неписаная норма требовала от него, чтобы каждая женщина имела своего мужчину или, во всяком случае, право на внимание со стороны мужчины. К слову, подобный принцип был непременной частью и норм гаремного быта: существовало нечто вроде расписания, достаточно строгого и справедливого, - вниманием хозяина должны пользоваться все женщины гарема, пусть даже не в равной мере. И этим, к слову, никогда и никто из владетельных аристократов обычно не пренебрегал.

Как и во всем мире, строгие нормы церемонии вступления в брак и вообще брака не исключали внебрачных связей и адюльтера. Но ни о каких жестоких наказаниях за это - вроде побивания виновной камнями - упоминаний нет. Складывается впечатление, что ревность не была санкционирована обычной нормой, а семейно-домашние коллизии считались делом хозяина. Что же касается поведения вдовы - то можно было осудить его, если оно того заслуживало, но не более... Во всяком случае, стоит подчеркнуть, что более поздний и наиболее отчетливо сформулированный конфуцианцами тезис, согласно которому государство - большая семья, а семью можно и должно уподоблять государству, распространялся и на интимную сферу взаимоотношений: все в конечном счете суверенное дело самой семьи, включая, разумеется, в это понятие большую родню.

Таким образом, изучая свадебную церемонию в древнем Китае, необходимо прежде всего уяснить роль брака, отношения мужского и женского начал в этой древней культуре.

Список использованной литературы

1. Боровкова Л. А. Царства «западного края», М, 2001

2. Васильев Л. С. Древний Китай, М., 1995, т. 1

3. Васильев Л. С. Культы, религии, традиции в Китае, М, 2001

4. Гулик Ван Р. Х. сексуальная жизнь в Древнем Китае. СПб, 2000

5. Китай в эпоху древности, Новосибирск, 1990

6. Кобзев А. И. Эрос за китайской стеной, СПб, М, 2002

7. Кравцова М. Е. Поэзия Древнего Китая, СПб, 1994

8. Хьюмана Ч. Тайны китайского секса, М, 2001

Семья носила в Древнем Китае патриархальный характер. Большие семейные связи отличались прочностью. Во главе большой семьи как хозяйственной единицы стоял старший в семье мужчина, которому подчинялись все члены семьи: жены и наложницы, сыновья и внуки, их жены и дети, рабы и слуги.

Глава семьи выступал в роли ее властителя, хозяина имущества. Понятие "отец" обозначалось иероглифом "фу", выражавшим руку, державшую прут, - символ наказания за непослушание членов семьи.

Большие семейные связи стали ослабевать вместе с развитием частной собственности на землю. Этот процесс был ускорен политикой легистов. Борясь против сепаратизма влиятельных больших семей, семейных кланов, являющегося препятствием на пути создания сильной центральной власти, Шан Ян в 356 - 350 гг. до н.э. санкционировал принудительный раздел больших семей, но большая семья, вместе с жесткими патриархальными порядками, как социально-хозяйственная ячейка не исчезла и в последующие века.

Основы брачно-семейного права строились на конфуцианских представлениях о семье как о первичной социальной ячейке, функционирующей на основе естественных законов в общей системе социального порядка. Первейшей целью брака было обеспечение физического и духовного воспроизводства семьи, которое достигалось рождением прежде всего мужского потомства, "чтобы человек, - как было записано в Ли цзы, - был в состоянии правильно служить усопшим предкам и иметь возможность продолжать свой род". Отсутствие потомства рассматривалось конфуцианцами как проявление сыновней непочтительности, наиболее тяжким из других видов непочтения к родителям.

Для заключения брака необходимо было соблюдение ряда условий. Брак заключался семьями жениха и невесты или самим женихом и скреплялся частным соглашением, нарушение которого влекло за собой не только определенные материальные потери, но и наказание в уголовном порядке старших в семье. Традиционное убеждение, что брак - это не только соглашение между живыми, но и умершими предками, крайне заинтересованными в приобретении жены и ее плодовитости, находило выражение в соответствующем ритуале сватовства, включавшем в себя не только дары от семьи жениха семье невесты (деньги, украшения, скот и пр.), но и молебен в храме предков.

Если в шаньско-иньском Китае допускались браки между родственниками, то впоследствии были запрещены браки не только между родственниками, но и утвердилось правило, что жених и невеста не должны носить одну и ту же фамилию, чтобы ненароком не смешать родственные семьи. Скудность семейных фамилий в китайском обществе предопределила определенное исключение из этого жесткого правила - при покупке "второстепенной жены" (Ли цзы, кн. I).

В книге V Ли цзы были закреплены своеобразные нижний и верхний пределы брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20 лет, фиксировавшие как бы пределы терпения и сдерживания гнева предков на неблагодарного и непочтительного потомка. В соблюдение этих возрастных пределов в древности было вовлечено и само государство, следившие за тем, чтобы они не нарушались. С этой целью, по свидетельству Чжоу ли (кн. XI), особый чиновник составлял списки мужчин и женщин, достигших предельного возраста, и наблюдал, чтобы мужчины, достигшие 30 лет, брали себе в жены девиц, которым исполнилось 20 лет.

Одним из основополагающих принципов установленного социального порядка был принцип "Один муж - одна жена", но действовал он своеобразно, требуя лишь строгой верности жены мужу. Муж мог иметь "второстепенных" жен и наложниц (особенно в случае бесплодия жены), число которых определялось в зависимости от социального положения мужчины (Ли цзы, кн. XIV, Чжоу ли, кн. VII). Служили препятствием к браку и определенные сроки ношения траура по мужу и его родителям, а также браки с лицами, совершившими преступление. Запрещались и межсословные браки, влекущие за собой уголовную ответственность, особенно браки свободных с рабами. Свободный, взявший в жены рабыню, наказывался как вор. В китайском традиционном праве в отличие от большинства других восточных правовых систем развод не только разрешался, но и поощрялся или прямо предписывался под угрозой уголовного наказания в случае "нарушения супружеского долга". Имелось в виду, например, причинение вреда путем оскорблений, побоев, ранений и пр. самому супругу и его родственникам. Требование развода могло предъявляться не только супругами, но и членами их семей. "Ли" предписывали развод мужчине под страхом наказания, если жена не "оправдала надежд предков", была непослушна свекру и свекрови, бесплодна, распутна, завистлива, болтлива, тяжело больна, а также воровски использовала семейное имущество.

Возможности женщины оставить своего мужа или протестовать против развода были незначительны. Согласно древнему правилу, жена должна была оставаться с мужем в "жизни земной и загробной" (Ли цзы, кн. XI), ей нельзя было выходить второй раз замуж, но и мужу, требующему развода без оснований, грозила каторга. Он не мот развестись, если жене некуда было уйти или она носила траур по его родителям и пр. Ответственность мужа за жену выражалась и в том, что при всех ее правонарушениях, кроме тяжкого преступления и измены, она выдавалась ему на поруки.

В древности отец мог продавать детей, кроме старшего сына, пользовавшегося рядом преимуществ перед другими детьми. Безнаказанность убийства отцом, матерью, дедом и бабкой по отцу сына, внука, невестки, явившегося следствием нанесения им побоев, сохранилась до XIX в. Члены семьи, связанные обязанностью ношения траура по умершим родственникам, несли ответственность за целый ряд "семейных" преступлений, например несоблюдение сроков ношения траура. Наказывались сыновья, внуки, пытавшиеся без разрешения отселиться от большой семьи или присвоить часть семейного имущества. Родственные отношения, положение старших и младших в семье влияли на тяжесть наказания как за "семейные", так и за другие преступления. Например, кража отца у сына не считалась преступлением, но донос на старшего в семье, даже совершившего преступление, строго наказывался.

Социальной единицей в Китае является не индивидуум, а семья, и отношения между отдельными членами семьи определены точнейшим образом. При этом существует резкое отличие между отношениями к родственникам отца, с одной стороны, и к родственникам матери - с другой. Это объясняется тем, что в китайских семьях три или четыре поколения прямой нисходящей линии живут большей частью вместе, одним домом. Родственники же со стороны жен, матерей принадлежат к другим семьям, живут отдельно и считаются менее близкими родственниками. Семейное начало и семейный интерес всецело господствуют над индивидуальным. Этот же принцип вполне проводится и в вопросе о браке. Китаец женится не потому, что любит, а потому, что это нужно для общих семейных интересов. Естественно, поэтому личный выбор и вкус не играют во всем этом деле никакой роли. Вопрос решается всецело старшими членами семьи.

Д. Покотилов. Китайцы о европейцах

С древних времен до наших дней семья в Китае считалась основополагающим общественным институтом. Традиционная модель сформировалась на основе конфуцианских представлений о семье, культе предков и учении о сыновней почтительности. Знаменитое высказывание Конфуция о том, что «государство - это большая семья, а семья - малое государство», уравняло в сердцах людей два очень разновеликих понятия.

Брак как учреждение общественное до возникновения государства и права находился в ведении обычаев и традиций, запрещающих китайцам безбрачие. Основа отношений в семье и государстве базировалась на трех главных принципах подчинения: сына - отцу, народа - правителю, женщины - мужчине. Стабильность в семье поддерживалась правильным распределением властных функций и надлежащим выполнением каждым членом семьи своих обязанностей. «Для императора на его престоле и для простого рабочего в его хижине - все держится на идее семейного родства. Империя представляет собой одну большую семью, семья является маленьким государством», - вторит Конфуцию П. Лоуэль в книге «Душа Дальнего Востока». В Китае брак и семья расценивались как частное пространство, государство вмешивалось в эту сферу общественных отношений только при совершении преступлений членами семьи или против членов семьи.

Китайскому обществу известно четыре формы брака: групповой брак, полиандрия, полигамия, моногамия. Эти формы брака невозможно расположить в определенной хронологической последовательности, поскольку они сосуществовали одновременно в разные эпохи. Даже в настоящее время при законодательно закрепленной моногамии распространены и другие формы брака. Так, существование в Тибете многомужества и многоженства сложилось исторически в связи с распространением на Тибете ламаизма, одного из течений буддизма. По выборочным исследованиям, проводимым в конце 80-х годов прошлого века, «многомужество занимает 5,15 % замужних возраста свыше 15 лет, а в группе 15–29 лет оно превышает 8 %». Проживающие в тибетских монастырях монахи-ламаисты не женятся.

Конфуцианский культ предков и нормы «сяо» способствовали расцвету культа семьи и клана. Перед каждым китайцем стоял долг соблюдения интересов семьи, то есть рождение детей, прежде всего сыновей, призванных продолжить род и упрочить позиции семьи в веках.

В Китае браки заключались в форме купли-продажи женщины, ее согласие не считалось обязательным при заключении брака.

Древнее китайское изречение гласило: «Если я выйду замуж за птицу - я должна летать за ней; если выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побежит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его».

До середины ХХ века положение женщины в полуколониальном, полуфеодальном Китае было абсолютно бесправным, в период брака и при его расторжении она не обладала ни правами на воспитание детей, ни правами на владение имуществом и его наследование. Родители были обязаны научить свою дочь трем правилам подчинения и четырем добродетелям. В девичестве женщина всецело зависела от воли отца, после замужества - от воли мужа, а в случае его смерти - от воли старшего сына. В этом ей должны были помочь четыре добродетели: супружеская верность, правда в речах, скромность в поведении и усердие в работе.

С древности в Китае говорили: «Если жена нравится сыну, но не нравится его родителям, то он должен расстаться с ней. И наоборот, если жена не нравится сыну, а его родители говорят, что она хорошо им служит, то он не смеет расставаться с ней». Как бы безжалостно муж ни обращался с женой, ей оставалось лишь безропотно покоряться судьбе, потому что возвращение в родной дом считалось позором.

Кроме законной жены, богатый человек мог иметь несколько наложниц, которых называли «вторая жена», «третья жена», часто в хозяйстве они выполняли обязанности прислуги. Всеми ими управляла законная жена - «первая жена» и хозяйка дома, которая при этом не имела права жаловаться мужу на присутствие той или иной наложницы. Законная жена признавалась матерью всех детей своего мужа и вместе с ним распоряжалась их судьбой. В случае смерти законной супруги муж мог либо обзавестись новой, либо возвести в сан законной жены и хозяйки дома одну из наложниц.

Жена, сбежавшая из дома, подвергалась телесному наказанию, а если, сбежав, она выходила замуж, то ее могли казнить. Свод законов маньчжурской династии Цин обязывал ношение траура по мужу в течение 27 месяцев, такой траур назывался «трехлетним глубочайшим». Муж по жене носил «годичный глубокий» траур.

В феодальном Китае женщине, похоронившей мужа, запрещалось повторно вступать в брак. Если помолвка будущих супругов состоялась в детстве, а будущий муж умирал до свадьбы, обычай повелевал обвенчать девушку с поминальной дощечкой умершего жениха, тогда она становилась вдовой сразу же после венчания и, как всякая другая вдова, была лишена возможности вторично выйти замуж.

Символом супружеских отношений в Китае с древних времен было зеркало, поэтому в момент ссоры или смерти одного супруга говорили: «Зеркало разбилось». Если в семье отношения налаживались, в народе говорили: «Разбитое зеркало снова стало круглым».

Еще в прошлом веке счастливой в Китае считалась та семья, в которой вместе жили четыре поколения. Существует красивая легенда, что в далекие времена в Китае жила огромная семья, которая объединяла девять поколений и насчитывала несколько тысяч человек. В семье царили счастье и благополучие, все жили в мире и согласии. Когда молва об этом удивительном семействе дошла до императора, он пригласил к себе главу семейного клана и спросил, как ему удалось сохранить мир в столь большой семье. Вместо ответа тот попросил лист бумаги и стал быстро писать на нем иероглифы. Рецептом семейного счастья оказалось написание сто раз иероглифа, означающего «терпение».

На самом деле китайская семья чаще всего строилась по принципу главенства старшего над младшим, родителей над детьми, мужа над женой и полного подчинения всех и во всем главе семейного клана. По-китайски слово «жениться» буквально означает «брать в дом жену», а «выходить замуж» - «покидать семью». Сын мог быть недоволен избранной для него родителями женой, а жене мог не нравиться муж - не это считалось главным в брачном союзе. Насильственное соединение молодых людей породило поговорку: «Муж и жена вместе живут, а сердца их за тысячу ли друг от друга».

С конца 70-х годов прошлого века во всех городах и деревнях правительством Китайской Народной Республики (КНР) была объявлена кампания строительства семьи «пяти хорошо»: любить родину, соблюдать законы и правила, хорошо работать и учиться, хорошо планировать деторождение, уважать старших и воспитывать детей. Мероприятия кампании были призваны играть важную роль в создании дружных и счастливых семей.

За 20 с лишним лет провозглашенной в Китае реформы наметились серьезные перемены в сфере брака и семьи. До реформы средняя численность семей сохраняла тенденцию повышения, но после она стала снижаться. Это повлекло за собой изменения в типах семьи. Непрерывно повышается число «сердцевинных семей», состоящих из родителей с неженатым сыном или дочерью.

В настоящее время традиции многодетных семей уходят в прошлое - все большее количество китайских семей решают родить только одного ребенка, растет количество разводов и число одиноких людей, широко распространены внебрачные связи. Особенно очевидны изменения в отношениях представителей разных полов. Статистические данные свидетельствуют о том, что свыше 80 % опрошенных китайцев уже не желают иметь большую семью и не отдают предпочтения определенному полу ребенка (совсем недавно желанными детьми были только мальчики).

Современное представление о семье как малой социальной группе сложилось в Китае лишь в прошлом столетии. Китайскому обществу известны следующие формы семьи: клановая, матриархальная, патриархальная, нуклеарная современность добавила еще одну форму - неполная семья. В среднем на каждую семью приходится около 3–4 человек, в основном это небольшие семьи из двух поколений, родителей и несовершеннолетних детей. Заметно повысился статус женщин, особенно в городских семьях, произошло перераспределение нагрузки по ведению домашнего хозяйства и уходу за детьми.

Пройдя все известные человечеству этапы цивилизации, по мере развития общественных отношений в Китае изменялись и формы семьи. Первая исторически известная семья имела матриархальный характер, в более поздний период древнекитайского государства утвердился патриархат с главенствующей ролью мужчины в семье и с запретом на браки принадлежащих к одному роду людей.

Зародившись в древности, патриархальная семья просуществовала до середины ХХ века. Памятники китайского писаного права содержали нормы, регламентирующие семейные правоотношения: уголовные установления Тан, Законы Великой династии Мин, Свод законов Цинской империи. Например, по Танскому законодательству, с требованием о разводе мог обратиться только мужчина. Основанием для развода могли служить бесплодие и прелюбодеяние жены, непочтение к родителям мужа, а также воровство, ревность, «дурные болезни», порочная болтливость. По Цинскому уложению, женщина уже могла получить разрешение на прекращение брака при отсутствии мужа дома более трех лет и ей было позволено повторно вступить в брак. Уложение Цин - первый нормативный акт, допускавший развод по взаимному согласию супругов.

Более детальному регулированию брачно-семейные отношения подверглись после революционных преобразований в начале ХХ века. Гражданский кодекс Китайской республики 1929 года закрепил патриархальную форму семьи и регулировал неимущественные отношения между ее членами. Семьей признавался круг родственников, живущих вместе. К числу родственников были отнесены и лица, состоявшие в иных семейных отношениях - таких, как брачные отношения и отношения свойства. В семье имелся глава, который избирался группой родственников либо был самым старшим. В его обязанности входило управление делами дома.

По Гражданскому кодексу, основанием для расторжения брака могло служить дурное обращение жены с родственниками мужа по восходящей прямой линии. Гражданский кодекс Китайской республики 1929 года был основополагающим документом в области брачно-семейных отношений до образования демократической республики в 1949 году.

Законодательство демократического китайского государства о браке и семье уже не содержит определений семьи. Китайское законодательство признает лишь разнополые браки. Закон о браке стал первым законодательным актом, принятым после образования Китайской Народной Республики и регулирующим брак и семейные отношения. Обнародованный 1 мая 1950 года закон установил равенство мужчины и женщины в браке и свободу от воли родителей при заключении брачного союза. Закон уравнял в правах внебрачных детей и детей, рожденных в браке, закрепил обязанность родителей воспитывать и содержать своих детей, а также объявил недействительными все насильственно заключенные браки. Таким образом, существовавшая в Китае более двух тысячелетий система семейно-брачных отношений, имеющая в своей основе беспрекословный авторитет главы семьи при полном бесправии женщин, становилась незаконной.

Второй «Закон о браке», вступивший в силу с 1 января 1981 года, закрепив основные принципы матримониальной системы и отношений между членами семьи, провозгласил единобрачие, равенство мужчины и женщины, свободное вступление в брак. Принятый закон пополнился некоторыми новыми положениями, связанными прежде всего с планированием семьи, также были внесены уточнения относительно запретов на вступление в брак по состоянию здоровья, смягчен запрет на вступление в брак с родственниками, введена судебно-правовая ответственность для лиц, нарушающих закон о браке.

Брачный возраст был повышен на два года: 22 года для мужчин и 20 лет для женщин. Законом стали регулироваться взаимоотношения дедушек, бабушек и внуков, а также старших и младших братьев и сестер. Теперь в случае смерти родителей или их финансовой несостоятельности старшие члены семьи должны содержать и воспитывать несовершеннолетних внуков и племянников. Расторжение брака сделалось возможным на основе договоренности сторон и в судебном порядке.

Но, несмотря на все позитивные изменения в законодательстве, эксперты в области семьи и брака считают, что семейные ценности в Китае находятся под угрозой. Вызывают тревогу широкое распространение внебрачных связей (более 20 % женатых китайцев имеют связи на стороне), рост разводов, нарушение имущественных прав женщин в случае расторжения брака и насилие в семьях, от которого чаще всего страдают женщины, дети и старики. Согласно социологическому исследованию, проведенному Всекитайской федерацией женщин, более 90 % опрошенных в 10 провинциях и в крупных городах КНР высказались за необходимость обновления действующего закона о браке. Внесение поправок в закон о браке должно быть направлено на стабилизацию семьи в условиях быстро изменяющегося общества.

В парламенте бурно обсуждали поправку, предусматривающую при расторжении брака выплату компенсации жене мужем, нарушившим супружескую верность. В действующем законе о браке денежные выплаты женщине предусматривались только в случаях двоеженства и издевательств со стороны мужа.

Ведущие специалисты по семейному праву уделяют особое внимание следующим формам существования внебрачных отношений: двоеженство (наличие двух семей), гражданский брак (неоформленные законом супружеские отношения), внебрачные связи (сексуальные отношения вне семейных рамок). Распространение внебрачных связей в среде состоятельных мужчин некоторыми китайскими социологами расценивается как возрождение многоженства, характерного для феодального Китая, когда мужчина с определенным уровнем дохода мог иметь несколько жен и наложниц, живших под одной крышей.

Современные китайские мужчины не стремятся афишировать свои внебрачные отношения, поскольку двоеженство запрещено и карается законом. Исторически в Китае существовал «двойной стандарт», предписывающий супружескую верность исключительно женам, именно поэтому Всекитайская федерация женщин настаивала на более четком определении прав женщин и защиту их интересов со стороны закона.

Китайским законодательством закреплена форма брачного договора, но только 1 % пар заключают его. И если молодые люди, вступающие в брак первый раз, не располагают значительным имуществом и не обеспокоены его сохранением в случае развода, то вступающие в повторные браки все чаще заключают брачные договоры. Такое условие заключения брака впервые было введено законом «О браке» 1950 года.

Закреплено это условие и в действующем законодательстве, в законе «О браке» 1981 года в редакции 2001 года. В новой редакции появилась статья о запрещении совместного проживания одного из супругов с другим лицом противоположного пола. Такого рода сожительство является нарушением закона и является основанием для привлечения к ответственности. Лица, уличенные в двоеженстве, подлежат аресту и тюремному заключению до двух лет в соответствии с Уголовным кодексом КНР, а пострадавшая сторона гарантированно получает денежную компенсацию при расторжении брака. Еще одна статья содержит положение об отношениях в семье: «Супруги должны быть верными друг другу и взаимно уважать друг друга; члены семьи должны почитать пожилых, любить детей и помогать друг другу; они должны соблюдать равноправие, поддерживать гармоничные и цивилизованные супружеские и семейные отношения».

Глава закона, посвященная вступлению в брак, теперь дополнена требованием обязательной регистрации брака. Таким образом, китайское семейное право не признает законным так называемый гражданский, или фактический, брак. В соответствии с новой редакцией закона лица, состоящие в гражданском браке и обратившиеся в народные суды с имущественными исками, должны в первую очередь зарегистрировать брак, и только после этого народные суды могут принять иски к делопроизводству.

Данная поправка внесена в закон с целью ограничения распространенной в сельских районах практики супружеских отношений без регистрации. Объявление вне закона фактических браков - попытка государства изменить негативную ситуацию, сложившуюся с ростом числа фактических браков и сложностями, возникающими с реализацией жесткой демографической политики. Если же посмотреть на непризнание фактических браков с точки зрения интересов женщин, то их права и интересы при отказе мужчины регистрировать брак остаются незащищенными. В то время как права детей от фактических союзов защищены другой статьей закона, уравнивающей внебрачных детей и детей, рожденных в браке.

Абсолютно новые статьи закона «О браке» посвящены недействительным бракам и процедуре аннулирования брака. В настоящее время брак считается недействительным в четырех случаях: наличие другого зарегистрированного брака; вступление в брак с родственником; с лицом, страдающим заболеванием, не позволяющим ему вступать в брак; с лицом, не достигшим брачного возраста. Статья закона «О браке» устанавливает запрет на заключение брака между родственниками по прямой линии и тремя поколениями родственников боковой линии родства.

Истории института брака в Китае известны запреты на заключение брака однофамильцами: «Два дома однофамильные, то есть имеющие одно прозвание, не могут вступать в брачные связи, хотя бы они выше ста колен не имели никакого родства между собой».

Закон о браке 1950 года запрещал браки между лицами, состоящими в родстве до пятого поколения. Браки, заключенные по принуждению, аннулируются. Действие еще одной статьи направлено на защиту прав женщин и на борьбу с насилием в отношении женщин. К сожалению, торговля женщинами все еще не изжита в КНР, и руководство страны в соответствии с взятыми международными обязательствами предпринимает меры по устранению этого позорного явления.

Впервые в китайское семейное право введена статья, защищающая имущественные права стороны, пострадавшей в случае аннулирования брака по факту двоеженства. В статье особо оговаривается, что «имущественные интересы стороны, которая состояла в законном браке, при урегулировании имущественных отношений не должны нарушаться». Не допускается расторжение брака по требованию жены в период прохождения мужем военной службы. Статья, ограничивающая права мужчины на расторжение брака в период беременности жены, дополнена положением об аналогичном ограничении права мужчины на развод на 6 месяцев в случае прерванной беременности жены, что дает возможность женщине восстановиться после пережитого стресса.

Разводы, являясь характерной чертой развивающегося и быстро изменяющегося общества, угрожают социальной стабильности государства в целом. Ежегодно в брак вступают примерно 9 миллионов пар, более 1 миллиона пар брак расторгают и около 40 % пар, обратившихся за разводами в народные суды, получают отказ.

Раньше развод считался в китайском обществе чем-то предосудительным, в настоящее время китайцы стали толерантными к процессу расторжения брака.

Расторжение брака не влияет на правоотношения между родителями и детьми. Оба родителя имеют право на общение с ребенком, должны выполнять обязанности по его воспитанию и содержанию, нести ответственность за его поведение. Традиционно в Китае после развода родителей несовершеннолетние дети оставались с отцом, соглашения об установлении местожительства несовершеннолетних детей по местожительству матери решались в порядке исключения, мнение ребенка при решении этого вопроса не учитывалось.

При разрешении вопросов по разделу совместно нажитой супружеской собственности принимается во внимание добросовестность каждого из супругов в период брака. Если жена не работала, но ухаживала за старшими членами семьи, заботилась о детях, помогала мужу в бизнесе, создавала необходимые условия, ограждала от обязанностей по дому, она имеет право на часть имущества, а если развод произошел по вине мужа, - и на определенную компенсацию. При расторжении брака супруги вместе оплачивают долги кредиторов, возникшие в период брака, в случае недостаточности общего имущества - за счет личного имущества каждого из супругов на основе заключенного ими соглашения.

Есть в законе «О браке» специальный пункт, обязывающий оказать посильную помощь нуждающейся стороне в предоставлении жилья. Внесудебный порядок расторжения брака установлен для случаев обоюдного согласия супругов, когда нет спора по поводу имущества, нажитого в период брака, и решен вопрос о воспитании и содержании детей.

По статистике, более половины разводов в Китае обусловлены насилием в семьях. Помимо правовой ответственности, сторона, применяющая насилие, в случае расторжения брака должна выплатить компенсацию за причиненный ущерб потерпевшей стороне. В цивилизованном обществе ничто не должно ограничивать право гражданина на личную жизнь и безопасность.

По мнению одного из ведущих китайских специалистов по проблемам семьи и брака Ли Иньхэ, «взгляды молодого поколения на семью и брак становятся все более свободными, что связано как с бурным экономическим развитием и модернизацией, так и с пагубным влиянием чуждой западной культуры». Совершенно очевиден переход от традиционных семейных ценностей патриархальной семьи к существованию гармоничных и цивилизованных отношений между членами современной семьи. По мнению ученых, на изменение менталитета потребуется смена трех-четырех поколений, живущих в условиях рыночной экономики и информационного общества. Руководство Китая основной своей задачей считает обеспечение «социальной стабильности», осознает всю серьезность процессов, происходящих в сфере семейных отношений, и пытается найти способы их урегулирования.

Специалисты по вопросам семьи и брака Всекитайской федерации женщин считают, что в XXI веке в Китае проявляется тенденция к разнообразию форм семьи. Уровень свободы в браке возрастает, заключение брака становится личным и осознанным выбором; жизнь без заключения брака и с?мьи, состоящие из двух человек, получают все большее распространение в китайском обществе.

Вместе с тем увеличивается количество людей, не состоящих в браке и не желающих иметь детей. Около 70 % молодых людей собираются ограничиться одним ребенком или вообще не собираются заводить детей, опасаясь тяжелого финансового бремени. Заместитель председателя Всекитайской федерации женщин Гу Сюлянь сделала заявление для прессы, что лично она не может одобрить гражданские браки, внебрачные связи и другие подобные взаимоотношения, которые приобретают все большую популярность в обществе. По словам Гу Сюлянь, каждый человек обязан осмотрительно и ответственно относиться к браку и семье. Необходимо сохранять и наследовать лучшие традиции китайской нации.

По статистике, китайские юноши готовы к вступлению в брак на 28-м году жизни, а девушки - приблизительно в 27 лет, идеальный возраст для рождения первого ребенка - около 30 лет.

В настоящее время в китайской семье совместно проживают 3–4 человека. Среди молодых людей встречаются поклонники браков DINK (double income no kids - буквально: «двойной доход, отсутствие детей»). Если такой подход к браку на Западе никого не удивляет, то в китайском обществе брак типа DINK все еще считается радикальным, как и другое нововведение - брак выходного дня , когда пары сохраняют свою независимость, встречаясь лишь в выходные.

Повышение возраста на вступление в брак характерно для развитых стран по мере социального прогресса и напрямую связано с повышением благосостояния общества, с ростом жизненного уровня и продолжительностью жизни в целом по стране. Поскольку в обществе существует тенденция к заключению поздних браков и, соответственно, к более позднему рождению детей, скорее всего, такая структура семейного уклада сохранится в ближайшее время. При выборе спутника жизни больше внимания будет уделяться качеству отношений, экономический фактор не будет играть решающей роли. Распространение бытовой техники заметно сократило время, отпущенное на ведение домашнего хозяйства, снизило интенсивность домашнего труда и количество противоречий между супругами, возникающих в ходе распределения домашних обязанностей.

Поскольку в Китае взят курс на научное и комплексное половое воспитание молодежи, специалисты по вопросам семьи и брака надеются на снижение количества добрачных половых связей, но вполне допускают возможность расширения практики сожительства. Информационное агентство Xinhua сообщает, что 33 % молодых китайцев с пониманием относятся к «внебрачной любви»; 34 % уверены, что сексуальные отношения до вступления в брак помогают в будущей супружеской жизни; 25 % не сомневаются в возможности найти настоящую любовь в Интернете.

Эти данные свидетельствуют о том, что взгляды современных молодых китайцев на семейную и половую жизнь значительно шире, чем у предшествующих поколений. Тем не менее результаты опроса, проведенного среди молодых людей в крупнейших городах страны, показывают, что традиции по-прежнему оказывают на молодое поколение китайцев достаточно сильное влияние. Почти 75 % участников опроса рассматривают брак как «необходимый этап жизни»; 65 % готовы хранить верность своей половине до конца супружеских дней; 64 % считают, что мужчина должен быть опорой семьи.

Форма управления семейным имуществом меняется: до заключения брака будет происходить нотариальное фиксирование имущества и подписываться брачное соглашение, согласно которому муж и жена берут на себя экономические обязательства по участию в совместной жизни. Развод по согласованию сторон и развод с испытательным сроком стали первыми формами разумного развода, но количество разводов все-таки имеет тенденцию к росту. Большую роль стали играть неоправдавшиеся ожидания счастья в браке, стремление к личной свободе и наличие свободы выбора.

У всех стран имеются свои свадебные обычаи, а семья в Индии и семья в Камбодже очень сильно отличаются друг от друга. Китайская семья тоже имеет свои особенности и традиции.

Многие интересуются, как женятся в Китае и сильно ли отличается семейная жизнь китайцев от нашей. Любовь, она и в Китае любовь, но вот особенности семейной жизни у всех разные.

Брак в Древнем Китае

В Древнем Китае мужчина мог иметь столько наложниц сколько хотел и мог себе позволить. Ситуации, когда молодая наложница подросток, в то время как муж - древний старик, были в порядке вещей. Бедные семьи часто продавали своих молодых дочерей богатым семьям, чтобы получить немного денег, а также избавиться от бесполезных женщин в семье.
И лишь в 1950 году китайское правительство обнародовало закон, по которому один мужчина мог вступать в брак только с одной женщиной.

Еще несколько десятилетий назад были очень распространены браки, которые организовывали родители. Молодые люди женились только потому, что так решили их родители. Иногда молодые люди видели друг друга в первый раз только на собственной свадьбе. Также были распространены браки по договоренности. Свадьба организовывалась еще до рождения ребенка, по согласию родителей с двух сторон.

Брак в Китае сегодня

В наши дни все сильно изменилось. Сегодня китайские молодые люди женятся на тех, кого они любят. Но для того, чтобы показать свое уважение к родителям, официальное разрешение от родителей на свадьбу должно быть получено заранее.

• Как проходит свадьба в Китае

Прежде чем жениться, молодые люди должны нанести официальный визит родителям своего избранника. При посещении родителей девушки, молодой человек должен принести с собой подарки. Когда девушка посещает дом жениха, его родители должны подготовить небольшой подарок для будущей невестки.

После свадьбы молодые люди предпочитают жить одни, без родителей, если они могут позволить себе заплатить за новую квартиру или дом.

Один из свадебных обычаев является подготовка приданного. Семья невесты покупает различные вещи, которые пригодятся в молодой семье - одежду, аксессуары, белье, посуду, предметы первой необходимости и т.д.

• Выбор дня для свадьбы

Нужно обязательно выбрать хороший день, чтобы провести свадьбу. Это очень важно в китайской культуре. Свадьба должна быть проведена в день, который символизирует добро и хорошую энергию. Выбор дня для свадьбы делается на основе китайского лунного календаря. На тоже обращается большое внимание. Впрочем даты почти всех праздников в Китае основаны на лунном календаре.

• Церемония бракосочетания в Китае

Жених приезжает к дому родителей невесты, приветствует своих будущих свекровь и оказывает им всяческое уважение. Затем пара направляется к дому родителей жениха, где молодые вместе приветствуют его родителей. Как и на европейских свадьбах, жених и невеста сопровождаются лучшими подружками и друзьями, которые, как правило, еще не состоят в браке. Одеты все, как правило, не в традиционную одежду, а в европейские наряды.

Банкет проходит после свадьбы. Приглашаются все родственники и друзья. На банкете молодожены должны выпить полстакана вина из стакана, перевязанного лентой. Затем молодожены меняют руку и выпивают другую половину вина. Считается, что после этой церемонии молодожены будут любить друг друга крепко и долго.

В некоторых провинциях Китая подают рыбу на банкетный стол, которая не должна быть съедена полностью. Голова, хвост и целый скелет рыбы должны быть оставлены нетронутыми. Это символизирует хорошее начало и конец браку.
После банкета, друзья молодых продолжают ночь с играми и танцами.

Однако в наши дни многие молодые люди пытаются пропустить большую часть этих ритуалов и церемоний. Одни делают это потому, что они считают, что новые поколения не обязаны следовать старыми традициями, а другие отказываются о традиционного бракосочетания из экономии, стараясь сохранить побольше денег на дальнейшую семейную жизнь.

Если вам интересно как живут в Китае, что едят, где работают и делают покупки в Китае, читайте мои статьи в рубрике “ ” на этом сайте. Там много интересного!

В Древнем Китае было весьма необычное для нас отношение к семье и вступлению в брак. История знает один интересный факт. В эпоху Хань один из влиятельных чиновников выпустил своего рода приказ, в котором говорилось о вступлении в брак всех мужчин от 20 до 50 лет и женщин от 15 до 40 лет. Старые правила и свадебные обычаи показались чиновнику неправильными.

Согласно древнекитайским свадебным обычаям вступать в брак могли мужчины не моложе тридцати лет и женщины не моложе двадцати лет. Но не редко были и исключения, как например свадьба Сянь-ди состоялась, когда ему исполнилось только пятнадцать лет. В исторических документах встречаются упоминания свадеб важных особ, многим из которых было по тринадцать – пятнадцать лет от роду.

Молодые люди не могли самостоятельно принимать решение о вступлении в брак. Как правило, это решение принимали родители и другие близкие родственники. Отец молодого мужчины сам выбирал будущую супругу своему сыну и обращался с предложением к ее родителям. В высших слоях общества родители не могли принять в семью женщину низшего сословия, так как это отрицательно сказалось бы на авторитете всей их семьи.

Свадьба у бедных людей не отличались пышностью и торжественностью. Пару своему сыну так выбирали родители, но руководствовались они исключительно физическим здоровьем будущей невесты. Дело в том, что бедные люди могли рассчитывать на помощь своей невестки в хозяйственных делах и в работе на полях, на продолжение рода и на уход за собой во время глубокой старости, все остальное их мало интересовало.

Женщины в китайской семье (независимо от статуса) имела весьма мало прав. Например, женщинам запрещалось выходить на улицу, в собственном доме она могла находиться только в определенных комнатах дома, так называемой «женской половине». Отдавая девушку замуж, родители понимали, что могут больше не увидеть ее. Женам разрешалось навещать своих родных только по большим праздникам. В семье женщины выполняли роль прислуги. Они готовили пищу, подавали блюда, но не имели права сидеть за одним столом с мужчинами.

В Древнем Китае уже практиковались разводы, причем только мужчина мог развестись с женщиной, последняя не могла даже говорить об этом. Причинами развода могли стать: тяжелая болезнь женщины, бесплодие, неуважительное отношение к членам семьи, непокорный характер супруги, чрезмерная расточительность.

К рождению детей у древних китайцев так же было весьма непривычное для нас отношение. В богатых семьях к рождению потомства относились относительно спокойно, так как у родителей была возможность воспитать его. Но вот бедные семьи не могли себе позволить иметь нескольких детей, так как прокормить их они были не в силах. «Лишних» детей родители просто оставляли на улице, не редко младенцев топили в реке.