Зачем идут учиться на врачей. Почему я больше не хочу быть врачом

Здравствуйте, дорогие сообщники.
Меня зовут Полина, мне 24 года, я родилась и живу в Москве. Перед началом небольшая ремарка: свой пост я разделю на две части: первую вы можете прочитать уже сейчас, а вторую - в конце лета.

Наверное, вы удивитесь, но я никогда не хотела быть врачом. Помню, как рассказывала маме классе в 5м, что хочу быть учительницей, да еще младших классов, даже помню, как мама, услышав это, хваталась за сердце и молчала...
Я училась в школе с углубленным изучением языков, в частности того же английского, а потом и французского. И именно языки я усиленно учила, у нас был английский театр, мы ездили в Англию, Германию выступать. До 9 класса мы с мамой были уверены, что я пойду в инъяз, но потом я перешла к другому преподавателю английского, а в октябре моего 9 класса мама, забирая меня домой на машине, фактически решила мою судьбу. Она вдруг начала говорить о том, что есть курсы по химии, русскому и биологии для поступления в 10ый медицинский класс в другой школе. Я была растеряна и просто молчала. Тогда она спросила в лоб, хочу ли я быть врачом - и я расплакалась. Немного помолчав, мама спросила, боюсь ли я крови. Я ответила «Нет», и мы поехали на курсы. Вот так один нелепый вопрос решил всё.
Тут стоит отметить, что несмотря на всю хорошесть моей языковой школы химия у нас была нулевая, нам не объясняли даже расположение электронов вокруг атомов и я практически ничего не понимала. И мама записала меня в РХТУ им. Менделеева на курсы химии, с которых я приезжала с благостным выражением лица, практически ничего не понимая. Но однажды после допроса с пристрастием я во всём созналась и мама, которая много лет была заведующей лаборатории неорганической химии в РУДН, за меня взялась.

Я и мама

По ночам мы читали толстую книгу «Начала химии» Кузьменко, разбираясь вместе в молекулярных массах, электронах, типах реакций, видах химических соединений. Моя дела пошли гораздо лучше и вскоре в РХТУ я была среди первых, но вот курсы в школе меня подкашивали. С русским мне никогда не было трудно, с биологией тоже - надо было только учить, к тому же в своей языковой школе мы проходили похожие темы, а химия была адом. Её вела преподавательница (с инициалами МВД), которая не объясняла НИ-ЧЕ-ГО и, легко высмеивала твое невежество и/или глупость, не считаясь с твоими чувствами и очень долго я не высовывалась, сидя на задних рядах. Мама моя - большая молодец - вдруг начала разбираться в решении задач и объясняла их мне, пока я не усваивала тему. Однажды дома мы решали задачу на сложную химическую реакцию с гидрофосфатами, пирофосфатами, фосфатами и бог еще знает, чем. И я никак не могла понять, почему там получается так, а не эдак. На самом деле, мне уже не хотелось даже думать, когда мама принесла банку, налила в нее воду, шампунь, насыпала сахар (каждый ингредиент соответствовал элементу химического уравнения), но и это не помогло, тогда мама в сердцах вылила мне на голову содержимое банки и, пока я отмывала эту жижу с голову, пришло долгожданное озарение:)
На химии я теперь сидела на 2 ряду и ходила часто к доске. Свои школьные контрольные, итоговые контрольные, тесты, лабораторные работы я решала обычно за 10 минут себе, остальные 3 варианта еще минут за 25, а остаток времени ребята переписывали все друг у друга, а на перемене шли передавать параллельным классам. Не подумайте, я не хвастаюсь, просто хочется показать, насколько вдруг я резко продвинулась вперед с абсолютного нуля. Экзамены я сдала на 4-5-4 и поступила в 10ый медкласс. Классной руководительницей у нас была та самая МВД, которая оказалась очень крутой:)
10ый класс пролетел быстро, в новой школе, с новыми друзьями, с новыми во многом замечательными учителями и - с дополнительными занятиями по химии, физике и биологии с преподавателями из РГМУ, куда мы все собирались поступать после школы. Преподаватели были не слишком удачными, а каждые полгода мы сдавали настоящую сессию на разных кафедрах, перед которой надо было получить зачеты по всем школьным предметам и курсам, и в которой было по 3 экзамена: сочинение, биология, химия.
А потом мы перешли в 11ый класс, который сейчас мне вспоминается как настоящий ад, потому что несмотря на имевшиеся преимущества у медклассников во время поступления (а именно досрочные экзамены в мае до основного потока на тех же условиях), надо было брать репетиторов по русскому-химии-биологии и заниматься, хотя это гарантий тоже не давало: конкурс на место огромный (до 7 человек на лечебной факультете, чуть меньше на педиатрии, и совсем маленький на других факультетах), везде блат. И это абсолютная правда.

Перед занятием по химии где-то в Солнцево

Я уходила из дома в 7 утра, а приезжала обычно к полуночи. 4 раза в неделю репетиторы по 3-4 часа (в том числе на выходных) + преподаватели из института в школе + задания обычных учителей. Я писала конспекты со бешеной скоростью и зубрила их, сдавала и непонятно как всё успевала. Снова 2 сессии и ужасающее ощущение приближающейся катастрофы вступительных. Незадолго до лета отменили льготы для медклассников и мы стали как все и расчитывать можно было только на себя. До медали в школе мне не хватило пересдачи одной четверки, но мне не хотелось распыляться.

Последний звонок и выпускной

Было очень страшно: не сдать, не поступить, расстроить маму после стольких сил, вложенных в это дело... Я думала, что не написала химию, потому что у меня не выходило целое число в ключевой задаче, за которую давали половину баллов, я вышла с экзамена, плача, и следующие полчаса до дома были самыми ужасными в моей жизни. Дома я перерешала и поняла, что вместо 1,9888 в ответах должно было получиться 2,0 и успокоилась. Мне поставили 5. Если бы у меня была медаль - на этом бы все закончилось, а так впереди было сочинение и биология. На сочинении я выбрала тему по «Мёртвым душам», похожую я писала совсем недавно и помнила текст почти дословно со всеми цитатами и запятыми. Я расстроилась, получив 4, хотя знала что 5 ставят далеко не всем и скорее по договоренностям. На экзамен по биологии я пришла в 8 утра, и до 15.15 сидела в душной аудитории, ожидая своей очереди. Когда я наконец взяла билет, мне было уже все равно, что поставят. Поставили 5, и я вышла, пошатываясь, считая баллы. 14 из 15. Проходной был 12.
Сейчас, оглядываясь на то лето, я понимаю, что никогда в жизни не смогла бы это повторить, но дело было сделано - я стала студенткой лечебного факультета 2го медицинского университета и впереди было 6 лет учебы и еще специализация.
Сама учеба давалась тяжело: с первых дней началась анатомия. С первых дней нам выдали настоящие кости, а наш преподаватель ставил двойки направо и налево, если не получалось ответить на его вопросы, а меня он просил проводить вместо него занятия, что было очень интересным опытом. Однажды он выдал мне череп, с которым я ехала в метро, изучая каждое отверстие и каждый бугорок. Потом его уволили, и он выдал мне на память пакет, в котором лежала бедреная кость, бедреная кость карлика, ключица и коробочка с шейными позвонками младенца.

На анатомии с тем самым преподавателем. У меня в руках тазовая кость (настоящая)

Уже на 1м курсе мы работали с трупами. Помню, мы всё ждали, а их не привозили, но однажды мы увидели в чужом зале что-то, завернутое в мешок, и с криками «Ура, трупы привезли!» всей группой ломанулись к себе в зал. Я не скрипела зубами, не падала в обморок (хотя были и такие, которые падали с завидным постоянством), меня не тошнило и не рвало, я не думала о том, что когда-то «это» было человеком - такие мысли просто нельзя допускать, когда учишься. И препарировать мне нравилось всегда, кроме моментов, когда из-за формалина невозможно было подойти к трупу ближе, чем на 2 метра.

На анатомии с другим преподавателем (царствие ему небесное). В углу фотографии виден кусочек трупа

Все вертелось очень быстро: коллоквиумы-тесты-зачеты-экзамены-автома ты, я училась на отлично (красный диплом), по-другому не могла и не хотела. Но на каждый экзамен (особенно на 5-6 курсах) я шла, зная, сколько людей заплатили за «5» и «4», и что на остальных может не хватить. Зато теперь я точно знаю, к кому не пойду лечиться:)
На самом деле нас «заставляли» учиться и сдавать все-все только на первых 3х курсах: требовали выучить наизусть цикл Кребса или уметь написать огромные формулы всех витаминов по памяти. До сих пор не понимаю, зачем. Потом, когда пошли клинические дисциплины (такие как ЛОР, терапия, хирургия, онкология), которые мы проходили в больницах, началась «халява», хочешь - учишь, не хочешь - никто учить и заставлять не будет. А начиная со 2 курса каждое лето мы в течение одного месяца проходили практикув больницах и поликлиниках: санитарскую, медсестринскую, субординаторскую, врачебную (поликлиническую). После них я умела перестилать десяток кроватей за 15 минут, мыть начисто полы, колоть уколы и ставить капельницы, выносить утки и реабилитировать бабушек, потому что любую практику, если можно было выбирать, я проходила в отделении «Травматологии и ортопедии». Если вы спросите - почему - я не отвечу. Это было секундное вдохновение, которое не отпускало долгие годы.
Получается, что работать с людьми мы начали на 3-ем курсе, когда научились их опрашивать, осматривать, прослушивать, проступивать, прощупывать, когда написали первую историю болезни. Страшно не было, но именно тогда, заходя в палату в белом халате я начинала чувствовать себя немного врачом. На последнем курсе во время поликлинической терапии, когда мы должны были ходить на вызовы в качестве терапевтов, у меня началась настоящая паника, поскольку я выбрала себе хирургическую специальность и в памяти держала очень мало лекарств, а в диагнозе и своих рекомендациях я должна была быть уверена на 99,9%. Отвертеться не было возможности, но уже зайдя в первую квартиру к простудившемуся мужчине я поняла, что мандраж проходит и возвращается трезвость мысли, как на экзамене. А одна пациентка даже спрашивала мою фамилию, чтобы и дальше вызывать именно меня.
А самым сложным циклом за все время я считаю психиатрию, которая кардинально отличается подходом к пациенту, заболеванию и лечению. В психиатрической больнице сначала казалось, что вокруг нормальные люди, потом становилось смешно, когда тебе говорили, что какой-то экстрасенс Громов сидит в переносице и вкладывает в голову мысли, а потом становилось страшно.
Если вспомнить, как я попала в медкласс, может быть интересно, осталась ли я довольна выбором профессии. Я ни разу не пожалела, ни разу не хотела бросить, наоборот, с каждый годом все больше понимала, что это - мое призвание, помогать людям, хоть наши врачи получают мало, уважают их иногда и того меньше, а оборудование в больницах в большинстве своем убого и не дает развивать науку и практику. Только на 6м курсе, когда я нос к носу столкнулась с неорганизованностью нашего деканата по вопросу постдипломного образования, бюрократией, нервотрепкой и 8-часовым сидением в институте, чтобы увидеть списки зачисленных, я захотела всё бросить, потому что достало, когда тебя не принимают за человека. Но, пересилив себя, я закончила учебу, получила свой красный диплом и поступила в ординатуру по желанной специальности, которую я закончу летом и буду тогда уже не просто врачом, а специалистом.

Продолжение следует.

PS В своем журнале я много пишу про свою работу, иногда выкладываю фотографии не для слабонервных. А совсем недавно решила публиковать посты из серии "Популярная травматология", поэтому если вдруг вам будет интересно - добро пожаловать.

Иногда меня спрашивают, а стоит ли выбирать профессию врача в России. Что делать студенту- медику, чтобы нормально работать врачом?

Постараюсь ответить честно. Профессия врача – это здорово и интересно. Это яркая и наполненная жизнь, по крайней мере первые 10 лет работы. Однако рассчитывать, что следующие 10 лет будут такими же яркими или через 10 лет жизнь врача в России станет лучше, на мой взгляд не стоит. Уже ясно, как в ближайшие 20 лет будет совершенствоваться отечественная медицина.

Поэтому, если хочешь быть врачом, а не каким-нибудь клерком или медицинским представителем, не готов продолжать слушать про повышение зарплаты врачам на 31% или модернизацию здравоохранения и национальный проект «Здоровье», тогда — «Беги доктор, беги»

Как бежать? Зависит от страны. Вот реалистичный путь получения резидентуры в Америке, один из наиболее понятных.

Американский экзамен сдать довольно просто, если студент не идиот и всё делает правильно. Нужно, конечно, знать английский, но это не сложно. Читай учебники на английском, заодно и выучишь.

Первый этап, американский экзамен USMLE step 1 можно и нужно сдать ещё в институте.

Покупаешь книги для подготовки к экзамену, они продавались в Москве в ЦМБ, можно заказать и в Амазоне, и читаешь параллельно с Российскими учебниками.

Смотришь в интернете, где сдать экзамен, по-моему сейчас это можно сделать в Москве и сдаешь. Сразу после окончания готовишься и сдаёшь 2 step. Третий сдаёшь уже в штатах и ищешь себе резидентуру (к тому времени уже будешь знать как и что).

Дальше проще. Тем, кто нашёл резидентуру дают J1 визу на учёбу. После окончания резидентуры могут выгнать из США на год (таковы правила J1 визы). Но после резидентуры более-менее приличное место можно найти в Москве и в Питере.

Если этого не сделать жизнь твоя, доктор, будет печальной. Население, на порядок менее образованное и честное, чем ты, будет ругать тебя взяточником и сволочью. Тебе придется пахать на 1.5-2 ставки. Люди будет общаться с тобой по панибратски, а ряд «лучших» представителей общества презрительно.

Квартиру, даже с хорошей врачебной специальностью, ты не купишь никогда. Нормальной машины у тебя тоже скорей всего не будет. На нормальную одёжку и воспитание детей денег тоже будет не хватать.

Начальство будет «руководить» тобой всю твою жизнь, особенно активно после бессонных дежурств. И даже если, о чудо, ты станешь зав. Отделением, правила жизни тебе объяснит главврач.

Короче, беги, доктор, беги.

А вдруг, соскучишься по Родине, приезжай. Родной, наше здравоохранение тебя с радостью примет. Думаю, года работы на Родине тебе хватит чтобы понять, что ты был прав.

Вдумчивый читатель может спросить, а чего сам, то не побежал. Объясняю, затянул, USMLE 2 (клинические дисциплины) сдал без проблем, а дальше семья, дети. После 30 драйва мало, израбатываешься, треть месяца без сна даром не проходит. Потому и пишу, всё надо делать вовремя.

Около большой медицины

Положение врача в России, на мой взгляд, похоже на положение крепостного крестьянина. Врач в России — раб государства или раб места, где он работает
1) Раб государства — врач может работать за нищенскую зарплату и почти свободно менять место работы на похожее, с такой же нищенской зарплатой.
2) Раб места — врач может найти место работы с более или менее приличной зарплатой, но практически не может его поменять: другое место с достойной зарплатой найти очень сложно.
Вырваться из рабского круга удаётся единицам.

Владимир Будянский, врач, Москва

Медицинский директор, компания «Московский Врач»

http://ge-shem.livejournal.com/126495.html

Я ухожу из медицины. Осознание этого факта три месяца назад поразило меня больше, чем родных и знакомых. Было чему удивляться. Молодой перспективный врач, учёная степень, иностранные публикации, хорошая работа, отличные карьерные возможности. Жизнь успешна? Тогда почему набирало обороты осознание того, что это не моё место? А что тогда моё? Ответа на этот вопрос у меня ещё не было. Но понимание того, что дорога, которой я шла столько лет, гордо неся знамя уверенности в правильности выбранного пути и верности мечте, внезапно привела в тупик.

– Наша дочь будет врачом! – эта фраза, произносимая с неизменной гордостью, сопровождала меня всю сознательную жизнь. Я даже не помню, чтобы в детстве хотела быть кем-то другим. Ну, хотя бы учителем, если не космонавтом. Откуда взялась эта мечта у ребёнка – неизвестно. Это при том, что ни одного близкого живого примера я тогда перед глазами не видела. Но умело подхваченное и одобренное родственниками робкое желание быть врачом, пока выражающееся в играх в больницу с зайцами и медведями, быстро крепло и оформлялось во взрослое намерение поступать в медицинский вуз.

Этому помогала и неутолимая жажда чтения. Так уж вышло, что богатая домашняя коллекция классиков Булгакова, Чехова, Вересаева, Конан Дойля тоже вносила лепту в создание образа мудрого, доброго, внимательного и всегда готового помочь врача.

Что ж, романтический образ героя в белом халате сформирован, а значит можно покорять заветную вершину. Переезд из провинции, поступление в медицинскую академию, осознание своей взрослости и важности среди сверстников, выбравших более простые, как мне казалось, специальности. Это окрыляло и создавало иллюзию успеха. Я в белом халате, что ещё нужно для счастья?

Хотелось бы написать, что 10 лет учёбы в медицинском пролетели как один миг, но не буду. Это не так. Каждый год был по-своему сложен и одновременно интересен. Познание внутреннего мира человека оказалось не таким поэтичным и лёгким. Бесконечные зубрежки нового материала, непролазные дебри латыни, названия черепно-мозговых нервов, которыми кажется можно вызвать дьявола. Но неизменным бонусом шли самые лучшие друзья, самые весёлые вечеринки. И ох уж этот чёрный юмор, которым мы шокировали обычных людей из других вузов. Да-да, налёт исключительности присутствовал всегда. Не зря каждый студент медицинского считает своим долгом продефилировать в белом халате по улице. А уж открыть атлас по анатомии на самых интересных картинках в общественном транспорте – вообще классика студенчества.

Ещё одним подарком судьбы во время учёбы был на удивление лёгкий и быстрый выбор специальности. Замечали, как влюблённый в своё дело человек озаряет светом всё вокруг? Мне повезло. На 3 курсе я встретила сразу двух кардиологов от Бога, глубоко преданных своему делу и болеющих за каждого пациента. Выбор был определён. В последующие годы шаг за шагом шло изучение нелёгкой, но вдохновляющей перспективами профессии врача-кардиолога. Всё-таки болезни сердца – лидирующая причина смертности в мире, и я буду причастна к их изучению и лечению. Что там было про налёт исключительности? Я с головой погружалась в науку. Не пропускала ни одной новой книжки и конференции. Тогда я поняла смысл фразы – счастье познания. Это было оно.

Подходил к концу финальный восьмой год обучения. Но остановиться в изучении нового я уже не могла. Неисчислимое количество белых пятен на небосклоне медицинской науки манили, как манит очередная загадка хорошего детектива. Внутреннее преодоление, вызов самой себе, исследование неизвестных пока глубин – очередные ступеньки личностного роста. Моё очередное везение – вдохновляющий мудрый руководитель. В итоге – интересная тема, открывающая возможности раннего выявления самых смертельных болезней в мире. Огромное желание узнать её глубже, недюжинная сила воли и усидчивость – и вот, через 2 года досрочное торжественное присуждение ученой степени кандидата наук.

Учёная степень открывает многие двери. Однако в медицине имя заслуживается не только теоретическими трудами. Годы практики в самых разных условиях. Круглосуточные дежурства в отделениях неотложной кардиологии научили мгновенно принимать решения, бессонные ночи воспринимать обыденно, а отчаянье и нечеловеческую усталость побеждать чашкой кофе. Кардиологические консультации самых тяжелых онкологических пациентов научили не отводить взгляд, когда умирающий человек задаёт вопрос: “Доктор, а моё сердце это выдержит?” Сказать, что я этому привыкла? Нет, не могу. История каждого пациента проживалась и зачастую оплакивалась, как своя. И с этим вызовом медицины я так и не смогла справиться. Если продолжать работать, цинизм, как вторая кожа, не заставляет себя долго ждать. Но интуиция подсказывала, это не мой путь. Отказавшись от карьерного роста и привлекательной должности, ушла в поисках других мест и нового опыта, пока ещё в медицине.

Нравилось ли мне быть врачом? Да, очень! Видеть результаты работы в улучшении самочувствия своих пациентов, благодарность на лицах – это ли не главное? Но ещё я испытывала острую потребность в знаниях и новом опыте. Наука по-прежнему привлекала и создавала новые ориентиры впереди.

В поисках этих маяков я пришла в обычное кардиологическое отделение обычной городской больницы. Прекрасный коллектив, интересные клинические случаи, слава доктора Хауса маячит на горизонте. Внимание каждому пациенту, подробный сбор анамнеза, тщательная дифференциальная диагностика, самое правильное и нужное лечение – и вот они, плоды успеха. Это я искала в работе. И нет, волчанка встречается не так часто, как о ней говорят.

Внезапным открытием стала лопнувшая, как воздушный шар, иллюзия: главное, чем живёт больница – жизнь и здоровье пациентов. Перед этим всё остальное отступает на второй, третий и десятый план. Так думала и представляла себе я. Возможно, сейчас развенчаю чьи-то мифы, но подобные сериалы с нашей реальностью не имеют ничего общего. Разочаровываться всегда больно и неприятно. Понимать, что твоё представление о помощи пациентам не совпадает с принятыми стандартами и порядками. Больница – это огромный безучастный механизм, в бюрократических жерновах которого в пыль перемалывается искреннее желание помогать, спасать, улучшать. Приоритеты – в правильности оформления документации, не всегда логичной и за пределами здравого смысла. Не выйти за рамки бюджета, назначить препараты, у которых истекает срок годности, выполнить план по количеству госпитализаций – вот ежедневные трудовые подвиги героев в белых халатах. Когда уж тут заниматься наукой? Какое-то время я пыталась этому отчаянно сопротивляться. Но такая борьба оказалась не физиологичной. На выходе – психосоматика и потраченное впустую время и нервные клетки. Пытаться встроиться в систему, предварительно сломав свои убеждения и став удобной для кого-то, но для себя – нет, так тоже не могу.

Я ни в коем случае не обобщаю принцип устройства всех больниц. Мой опыт – лишь опыт отдельно взятого человека, хоть и примерившего на себя халаты нескольких больниц одного города.

В итоге я выбрала третий, самый простой и одновременно сложный путь – выйти из системы, которая не совпадает с моими убеждениями. Перестать быть винтиком в сложном механизме, собранном из нечеловеческих правил, стандартов и идей. Выйти, оставив там приятных мне, но выбравших другой путь людей.

Достижение мечты принесло свои плоды. Я познала и радость научных открытий, и горький вкус разочарований. Самый бесценный опыт научил меня главному – слушать себя и доверять внутреннему маяку.

А что с мечтами? Мечтать – полезно и нужно. Их исполнение – двигатель нашего развития. Вот только достигнув цели, не забыть спросить себя, то ли это, к чему я стремилась? Это приносит мне счастье и удовлетворение? Если нет, возможно, стоит – нет, не изменять мечте, а скорректировать её в соответствии с внутренним компасом.

Моя мечта – помогать людям – осталась со мной. Но я решила отправиться в самостоятельное плавание к единственно верному для меня маяку в медицине – развитию науки. Так что прощаться с белым халатом рано. Может об этом я и не мечтала в детстве. И пока не совсем понятны сроки и способы достижения цели. Но я там плавала и знаю, что не утону. Возможно, я старомодна, но верю, что даже маленькие достижения одного человека рано или поздно обязательно будут полезны миру и людям. Главное – оставаться целостным. Быть в гармонии с собой. А если окружающие не разделяют твоих взглядов и принципов – это не повод предавать себя. Это повод поменять окружение.