Главная » 4 года » Петр Павлович Ершов Конек-Горбунок Русская сказка в трех частях (Отрывок). Отрывок из сказки "конек горбунок" Выучить отрывок из сказки конек горбунок

Петр Павлович Ершов Конек-Горбунок Русская сказка в трех частях (Отрывок). Отрывок из сказки "конек горбунок" Выучить отрывок из сказки конек горбунок

Начинает сказка сказываться…
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба – на земле
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына.
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу:
Знать, столица та была
Недалече от села.
Там пшеницу продавали,
Деньги счетом принимали
И с набитою сумой
Возращалися домой.
В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить.
Мужички такой печали,
Отродяся не видали;
Стали думать да гадать -
Как бы вора соглядать ;
Наконец себе смекнули,
Чтоб стоять на карауле,
Хлеб ночами поберечь,
Злого вора подстеречь.
Вот, как стало лишь смеркаться,
Начал старший брат сбираться:
Вынул вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь ненастная настала,
На него боязнь напала,
И со страхов наш мужик
Закопался под сенник.
Ночь проходит, день приходит;
С сенника дозорный сходит
И, облив себя водой,
Стал стучаться под избой:
«Эй вы, сонные тетери!
Отпирайте брату двери,
Под дождем я весь промок
С головы до самых ног!»
Братья двери отворили,
Караульщика впустили.
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился,
Вправо, влево поклонился
И, прокашлявшись, сказал:
«Всю я ноченьку не спал,
На мое ж притом несчастье,
Было страшное ненастье:
Дождь вот так ливмя и лил,
Рубашонку всю смочил.
Уж куда как было скучно!..
Впрочем, все благополучно».
Похвалил его отец:
«Ты, Данило, молодец!
Ты вот, так сказать, примерно,
Сослужил мне службу верно,
То есть, будучи при всем,
Не ударил в грязь лицом».
Стало сызнова смеркаться,
Средний брат пошел сбираться:
Взял он вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь холодная настала,
Дрожь на малого напала,
Зубы начали плясать;
Он ударился бежать -
И всю ночь ходил дозором
У соседки под забором.
Жутко было молодцу!
Но вот утро. Он к крыльцу:

За горами, за лѣсами,
За широкими морями,
Не на небѣ, - на землѣ,
Жилъ старикъ въ одномъ селѣ.
У крестьянина три сына:
Старшій умный былъ дѣтина,
Средній сынъ и такъ и сякъ,
Младшій вовсе былъ дуракъ.
Братья сѣяли пшеницу,
Да возили подъ столицу:
Знать столица та была
Не далеко отъ села.
Тамъ пшеницу продавали,
Деньги счетомъ принимали,
И, съ телѣгою пустой,
Возвращалися домой.

Въ долгомъ времени, аль вскорѣ,
Приключилося имъ горе:
Кто-то въ поле сталъ ходить,
И пшеницу ихъ косить.
Мужички такой печали
Отъ рожденья не видали.
Стали думать да гадать -
Какъ бы вора имъ поймать,
И рѣшили всенародно:
Съ ночи той поочерёдно
Полосу свою беречь,
Злаго вора подстеречь.

Только стало лишь смеркаться, -
Началъ старшій братъ сбираться,
Взялъ и вилы и топоръ,
И отправился въ дозоръ.
Ночь ненастная настала;
На него боязнь напала,
И со страху нашъ мужикъ
Завалился на сѣнникъ.
Ночь проходитъ; день приходитъ.
Съ сѣнника дозорный сходитъ,
И обшедъ избу кругомъ,
У дверей стучитъ кольцомъ.
«Эй! вы, сонныя тетери!
«Отпирайте брату двери;
«Подъ дождемъ я весь промокъ
«Съ головы до самыхъ ногъ».
Братъя двери отворили,
Караульнаго впустили,
Стали спрашивать его,
Не видалъ ли онъ чего.
Караульный помолился,
Вправо, влѣво поклонился,
И прокашлявшись, сказалъ:
«Цѣлу ноченьку не спалъ;
«На мое жъ притомъ несчастье,
«Было страшное ненастье,
«Дождь вотъ такъ ливмя и лилъ;
«Подъ дождемъ я все ходилъ;
«Правда было мнѣ и скучно,
Похвалилъ его отецъ:
«Ты, Данило, молодецъ!
«Ты вотъ такъ сказать примѣрно,
«Сослужилъ мнѣ службу вѣрно,
«То есть, будучи при томъ,
«Не ударилъ въ грязь лицомъ».

Снова начало смеркаться,
Средній сынъ пошелъ сбираться,
Взялъ и вилы и топоръ
И отправился въ дозорь.
Ночь холодная настала,
На него тоска напала,
Зубы начали плясать,
Онъ - ударился бѣжать,
И всю ночь ходилъ дозоромъ
У сосѣдки предъ заборомъ.
Только начало свѣтать,
У дверей онъ сталъ стучать.
«Эй! вы, сони! что вы спите?
«Брату двери отоприте;
«Ночью страшный былъ морозъ,
«До костей я весь промерзъ».
Братья двери отворили,
Караульнаго впустили,
Стали спрашивать его,
Не видалъ ли онъ чего.
Караульный помолился,
Вправо, влѣво поклонился,
И сквозь зубы отвѣчалъ:
«Всю я ноченьку не спалъ.
«Да къ моей судьбѣ несчастной,
«Ночью холодъ былъ ужасной,
«До костей меня пробралъ;
«Цѣлу ночь я проскакалъ,
«Слишкомъ было несподручно.
«Впрочемъ все благополучно».
И ему сказалъ отецъ:
«Ты, Гаврило, молодецъ!»

Стало въ третій разъ смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Онъ и усомъ не ведетъ,
На печи въ углу поетъ
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасныя вы очи».
Братья ну его ругать,
Стали въ поле посылать;
Но сколь долго ни кричали,
Только время потеряли;
Онъ ни съ мѣста. Наконецъ
Подошелъ къ нему отецъ,
Говоритъ ему: «Послушай,
«Ты поди въ дозоръ, Ванюша,
«Я нашью тебѣ обновъ,
«Дамъ гороху и бобовъ».
Вотъ дуракъ съ печи слѣзаетъ,
Шапку на-бокъ надѣваетъ,
Хлѣбъ за пазуху кладетъ,
И шатаяся идетъ.

Ночь настала; мѣсяцъ всходитъ;
Поле все дуракъ обходитъ,
Озираючись кругомъ,
И садится подъ кустомъ,
Звѣзды на небѣ считаетъ,
Да краюшку убираетъ.
Вдругъ на полѣ конь заржалъ...
Караульный нашъ привсталъ,
Посмотрѣлъ сквозь рукавицу
И увидѣлъ кобылицу.
Кобылица та была
Вся какъ зимній снѣгъ бѣла,
Грива точно золотая,
Въ мелки кольцы завитая.
«Эхе-хе! такъ вотъ какой
«Нашъ воришко, но постой,
«Я шутить вѣдь не умѣю,
«Разомъ сяду те на шею.
«Вишь, какая саранча!»
И минуту улуча,
Къ кобылицѣ подбѣгаетъ,
За волнистый хвостъ хватаетъ,
И садится на хребетъ -
Только задомъ напередъ.
Кобылица молодая,
Задомъ, передомъ брыкая,
Понеслася по полямъ,
По горамъ и по лѣсамъ;
То заскачетъ, то забьется,
То вдругъ круто повернется;
Но дуракъ и самъ не простъ,
Крѣпко держится за хвостъ.

Наконецъ она устала.
«Ну, дуракъ, (ему сказала)
«Коль умѣлъ ты усидѣть,
«Такъ тебѣ мной и владѣть.
«Ты возьми меня съ собою,
«Да ухаживай за мною,
«Сколько можешь. Да смотри,
«По три утренни зари
«Отпускай меня на волю,
«Погулять по чисту полю.
«Не простымъ корми овсомъ, -
«Бѣлояровымъ пшеномъ;
«Не озерной пой водою,
«Но медовою сытою.
«По исходѣ же трехъ дней,
«Двухъ рожу тебѣ коней,
«Да такихъ, какихъ на свѣтѣ
«Не бывало на примѣтѣ;
«Еще третьяго конька,
«Ростомъ только въ три вершка,
«На спинѣ съ двумя горбами,
«Да съ аршинными ушами.
«Первыхъ ты коней продай,
«Но конька не отдавай,
«Ни за яхонтъ, ни за злато,
«Ни за царскую палату.
«Да смотри же не забудь:
«Только кони подростутъ,
«Не держи меня въ неволѣ
«А пусти на чисто поле».

Ладно, думаетъ Иванъ,
И въ пастушій балаганъ
Кобылицу загоняетъ,
Дверь рогожей закрываетъ,
И лишь только разсвѣло,
Отправляется въ село,
Напѣвая грокко пѣсню:
«Ходилъ молодецъ на Прѣсню».

Вотъ онъ всходитъ на крыльцо,
Вотъ берется за кольцо;
Что есть силы въ дверь стучится,
Такъ что кровля шевелится,
И кричитъ на весь базаръ,
Словно сдѣлался пожаръ.
Братья съ лавокъ поскакали,
Заикаяся, вскричали:
«Кто стучится сильно такъ?» -
«Это я! Иванъ дуракъ!» -
Братья двери отворили,
Караульнаго впустили,
И давай его ругать, -
Какъ онъ смѣетъ такъ стучать.
А дуракъ нашъ, не снимая
Ни лаптей, ни малахая,
Отправляется на печь,
И ведетъ оттуда рѣчь
Про ночное похожденье,
Старику на удивленье.
«Цѣлу ноченьку не спалъ,
«Звѣзды на-небѣ считалъ;
«Мѣсяцъ ровно также свѣтилъ,
«Я порядкомъ не примѣтилъ.
«Вдругъ приходитъ дьяволъ самъ,
«Съ бородою и съ усамъ;
«Рожа словно какъ у кошки,
«А глаза - такъ что те ложки.
«Онъ пшеницей сталъ ходить
«И давай хвостомъ косить.
«Я шутить вѣдь не умѣю,
«И вскоча ему на шею,
«Ужъ носилъ же онъ, носилъ,
«Такъ что выбился изъ силъ;
«Въ воровствѣ своемъ признался,
«И пшеницу ѣсть заклялся».
Тутъ разскащикъ замолчалъ,
Позѣвнулъ и задремалъ.
Братья, сколько ни сердчали,
Не смогли, захохотали,
Подпершися подъ бока,
Надъ разсказомъ дурака.
Самъ отецъ не могъ сдержаться,
Чтобъ до слезъ не посмѣяться;
Хоть смѣяться, такъ оно
Старикамъ ужъ и грѣшно.

Вотъ однажды братъ Данило,
(Въ праздникъ, помнится, то было)
Возвратившись съ свадьбы пьянъ,
Затащился въ балаганъ.
Тамъ увидѣлъ онъ красивыхъ
Двухъ коней золотогривыхъ,
Еще третьяго конька,
Ростомъ только въ три вершка,
На спинѣ съ двумя горбами
Да съ аршинными ушами.
«Хе! теперь-то я узналъ,
«Для чего здѣсь дурень спалъ,
(Говоритъ себѣ Данило)
«Дай скажу о томъ Гаврилѣ».
Вотъ Данило въ домъ бѣжитъ
И Гаврилѣ говоритъ:
«Посмотри, какихъ красивыхъ,
«Двухъ коней золотогривыхъ
«Нашъ дуракъ себѣ досталъ,
«Ты такихъ и не видалъ».
И Данило да Гаврило,
Что въ ногахъ ихъ мочи было,
Черезъ кочки, чрезъ бурьянъ,
Побѣжали въ балаганъ.

Кони ржали и храпѣли;
Очи яхонтомъ горѣли;
Въ мелки кольцы завитой,
Хвостъ раскинутъ золотой,
И алмазныя копыты
(Крупнымъ жемчугомъ обиты.
Любо-дорого смотрѣть!
Лишь Царю-бъ на нихъ сидѣть!

Братья такъ на нихъ смотрѣли,
Что чуть глазъ не проглядѣли.
«Гдѣ онъ это ихъ досталъ?
(Старшій младшему сказалъ)
«Но издавна рѣчь ведется,
«Что все глупымъ удается;
«Будь преумная душа,
«Не добудешь и гроша.
«Ну, Гаврило! въ ту седьмицу
«Отведемъ-ка ихъ въ столицу,
«Тамъ Боярамъ продадимъ,
«Деньги вмѣстѣ раздѣлимъ;
«А съ денжонками, самъ знаешь,
«И попьешь, и погуляешь,
«Стоитъ хлопнуть по мѣшку.
«А Ивану - дураку
«Не достанетъ вѣдь догадки,
«Гдѣ гостятъ его лошадки;
«Пусть ихъ ищетъ тамъ и сямъ.
«Ну, Гаврило, по рукамъ!»
Братья разомъ согласились,
Обнялись, перекрестились,
И вернулися домой,
Говоря промежъ собой
Про коней, и про пирушку,
И про чудную свиньюшку.

Время катитъ чередомъ
Часъ за часомъ, день за днемъ;
И чрезъ первую седьмицу
Братья ѣхали въ столицу,
Чтобъ товаръ свой тамъ продать,
И на пристанѣ узнать:
Не пришли ли съ кораблями
Нѣмцы въ городъ за холстами,
И нейдетъ ли Царь Салтанъ
Бусурманить Христіанъ?
Вотъ Иконѣ помолились,
У отца благословились,
Взяли двухъ коней тайкомъ
И отправились потомъ;
Удалаго погоняютъ,
Да о деньгахъ разсуждаютъ.

Вдругъ дуракъ - часовъ чрезъ пять -
Вздумалъ въ полѣ ночевать.
Дураку ли мѣшкать? Дѣло
У него въ рукахъ кипѣло;
Онъ околицей идетъ,
Ѣстъ краюшку да поетъ.
Вотъ рогожу поднимаетъ,
Руки въ боки подпираетъ,
И съ прискочкою Иванъ
Бокомъ входитъ въ балаганъ.

Все по прежнему стояло,
Двухъ коней какъ не бывало,
Лишь бѣдняжка Горбунокъ
У его вертѣлся ногъ,
Хлопалъ съ радости ушами
И приплясывалъ ногами.
Какъ завоетъ тутъ Иванъ,
Опершись о балаганъ:
«Ой, вы, кони буры-сивы,
«Мои кони златогривы!
«Я кормилъ-то васъ, ласкалъ;
«Да какой васъ чортъ укралъ?
«Чтобъ пропасть ему - собакѣ!
«Чтобъ издохнуть въ бояракѣ!
«Чтобъ ему на томъ свѣту
«Провалиться на мосту!
«Ой, вы, кони буры-сивы,
«Мои кони златогривы! »

Тутъ конекъ его прервалъ:
«Не тужи Иванъ! (сказалъ)
«Велика бѣда, - не спорю;
«Но могу помочь я горю.
«Ты на чорта не клепли,
«Братья коней увели,
«Какъ поѣхали изъ дому.
«Но что мѣшкать по пустому,
«На меня скорѣй садись,
«Только знай себѣ, держись.
«Я хоть роста не большаго,
«Но смѣню коня другаго;
«Какъ пущусь да побѣгу,
«Такъ и бѣса настигу».

Тутъ конекъ предъ нимъ ложится;
На него дуракъ садится,
Крѣпко за уши беретъ.
Горбунокъ-конекъ встаетъ,
Черной гривкой потрясаетъ,
На дорогу выѣзжаетъ;
Вдругъ заржалъ и захрапѣлъ,
И стрѣлою полетѣлъ,
Только черными клубами
Пыль вертѣлась подъ ногами.
И чрезъ нѣсколько часовъ
Нашъ Иванъ догналъ воровъ.

Братья, видя то, смѣтались,
Не на шутку испугались;
А дуракъ имъ сталъ кричать:
«Стыдно, братья, воровать!
«Хоть Ивана вы умнѣе,
«Да Иванъ-то васъ честнѣе;
«Онъ у васъ коней не кралъ».
Старшій братъ тогда сказалъ:
«Дорогой нашъ братъ, Ванюша!
«Не клади намъ грѣхъ на души:
«Мы, ты знаешь, какъ бѣдны,
«А оброкъ давать должны.
«Вотъ въ такой большой печали,
«Мы съ Гавриломъ толковали
«Всю сегоднишнюю ночь -
«Чѣмъ бы горюшку помочь?
«Такъ и эдакъ мы судили,
«Наконецъ вотъ такъ рѣшили:
«Чтобъ продать твоихъ коней
«Хоть за тысячу рублей.
«Нашъ отецъ-старикъ неможетъ,
«Работать уже не можетъ,
«Надо намъ его кормить -
«Самъ ты можешь разсудить».

«Ну, коль эдакъ, такъ ступайте,
«(Говоритъ Иванъ) продайте
«Златогриваго коня;
«Да возмите жъ и меня».
Оба брата согласились,
И всѣ вмѣстѣ въ путь пустились.

Стало на небѣ темнѣть
Воздухъ началъ холодѣть.
Братья, чтобъ не заблудиться,
Вздумали остановиться.
Подъ навѣсами вѣтвей
Привязали лошадей,
Взяли хлѣба изъ лукошка,
Опохмѣлились немножко,
И потомъ, кто какъ умѣлъ,
Пѣсни разныя запѣлъ.

Вотъ Данило вдругъ примѣтилъ:
Огонекъ во тмѣ засвѣтилъ.
На Гаврила онъ взглянулъ,
Лѣвымъ глазомъ подмигнулъ,
И прикашлянулъ легонько,
Показавъ огонь тихонько.
Тутъ затылокъ почесалъ,
И съ лукавствомъ такъ сказалъ,
Усмѣхаяся: «Послушай,
«Принеси огня, Ванюша!
«Ночь темна, а у меня
«Ни огнива ни кремня».
Самъ же думаетъ Данило:
«Чтобъ тебя тамъ задавило!»
А Гаврило говоритъ
Тихо брату: «Можетъ быть,
«Тамъ станичники пристали -
«Поминай его какъ звали».

Все пустякъ для дурака!
Онъ садится на конька
И схвативъ его руками,
Бьетъ въ круты бока ногами,
Изо всѣхъ горланитъ силъ...
Конь взвился и слѣдъ простылъ.
«Буди съ нами крестна сила!»
Закричалъ тогда Гаврило,
Осѣнясь крестомъ святымъ;
«Что за бѣсъ-конекъ подъ нимъ?»

Огонекъ горитъ свѣтлѣе,
Горбунокъ бѣжитъ скорѣе,
И чрезъ нѣсколько минутъ
При огнѣ конекъ - какъ тутъ.
Тотъ огонь въ лугу свѣтлѣетъ, -
Не дымится, и не грѣетъ.
Диву дался тутъ Иванъ.
«Что (сказалъ онъ) за Шайтанъ?
«Много блеску, много свѣту,
«А тепла и дыма нѣту.
«Эко чудо-огонекъ!»

Тутъ сказалъ ему конекъ:
«То перо, Иванъ, жаръ-птицы
«Изъ чертоговъ Царь-Дѣвицы.
«Но для счастья своего
«Не бери себѣ его.
«Много, много непокою
«Принесетъ оно съ собою».
- «Говори ты! какъ не такъ!»
Про себя ворчитъ дуракъ;
И поднявъ перо жаръ-птицы,
Завернулъ его въ тряпицы,
Въ шапку мигомъ положилъ
И конька поворотилъ.
Скоро къ братьямъ пріѣзжаетъ
И на спросъ ихъ отвѣчаетъ:
«Какъ туда я доскакалъ,
«Пень сгорѣлый увидалъ;
«Ужъ надъ нимъ я бился, бился,
«Такъ что чуть не надсадился;
«Раздувалъ его я съ часъ,
«Нѣтъ, вѣдь, чортъ возьми! угасъ».
Братья цѣлу ночь не спали,
Надъ Иваномъ хохотали:
А дуракъ подъ возъ присѣлъ,
Вплоть до утра прохрапѣлъ.

Тутъ коней они впрягали,
И въ столицу пріѣзжали,
«Становились въ конный рядъ,
Супротивъ большихъ палатъ.

Въ той столицѣ былъ обычай,
Коль не скажетъ городничій, -
Ничего не покупать,
Ничего не продавать.
Вотъ ворота отворяютъ,
Городничій выѣзжаетъ,
Въ туфляхъ, въ шапкѣ мѣховой,
Съ сотней стражи городской.
Рядомъ ѣдетъ съ нимъ брадатый,
Называемый глататый;
Онъ въ злату трубу трубитъ,
Громкимъ голосомъ кричитъ:
«Гости! лавки отворяйте,
«Покупайте, продавайте,
«Надзирателямъ сидѣть
«Подлѣ лавокъ, и смотрѣть,
«Чтобы не было содому,
«Ни смятенья, ни погрому,
«И чтобы купецкой родъ
«Не обманывалъ народъ!»
Гости лавки отворяютъ,
Покупальщиковъ сзываютъ:
«Эй! честные господа!
«Къ намъ пожалуйте сюда!
«Какъ у насъ ли тары-бары,
«Всяки разные товары».

Въ это время тотъ отрядъ
Пріѣзжаетъ въ конный рядъ;
Но отъ множества народу
Нѣтъ ни выходу, ни входу;
Такъ кишмя вотъ и кишатъ,
И смѣются и кричатъ.
Городничій удивился -
Что народъ развеселился,
И приказъ отряду далъ,
Чтобъ дорогу прочищалъ.
«Эй! вы, черти босоноги!
«Прочь съ дороги! прочь съ дороги!»
Закричали усачи,
И ударили въ бичи.
Тутъ народъ зашевелился,
Шапки снялъ и разступился.

Предъ глазами конный рядъ:
Два коня въ ряду стоятъ,
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотыя,
Въ мелки кольцы завитой,
Хвостъ раскинутъ золотой...
Городничій раздивился
И два разъ перекрестился.
«Чуденъ (молвилъ) Божій свѣтъ!
«Ужъ какихъ чудесъ въ немъ нѣтъ».
Весь отрядъ тутъ усмѣхнулся,
Самъ глашатый заикнулся.
Городничій между тѣмъ
Наказалъ престрого всѣмъ,
Чтобъ коней не покупали,
Не зѣвали, не кричали,
Что онъ ѣдетъ ко Двору -
Доложить объ томъ Царю.
И оставивъ часть отряда,
Онъ поѣхалъ для доклада.
Пріѣзжаетъ во дворецъ.
«Ты помилуй, Царь-отецъ!»
Городничій восклицаетъ,
И предъ трономъ упадаетъ:
«Не вели меня казнить,
«А вели мнѣ говорить».
Царь изволилъ молвить: - «Ладно,
«Говори, да только складно». -
«Какъ умѣю разскажу.
«Городничимъ я служу:
«Вѣрой, правдой отправляю
«Эту должность...» - «Знаю, знаю». -
«Вотъ сегодня, взявъ отрядъ,
«Я поѣхалъ въ конный рядъ:
«Подъѣзжаю - тма народу!
«Нѣтъ ни выходу, ни входу.
«Я отряду приказалъ,
«Чтобъ народъ онъ разогналъ.
«Такъ и сталось, Царь-Надёжа!
«И поѣхалъ я - и что же?
«Предо мною конный рядъ:
«Два коня въ ряду стоятъ,
«Молодые, вороные,
«Вьются гривы золотыя,
«Въ мелки кольцы завитой,
«Золотистый хвостъ трубой,
«И алмазныя копыты
«Крупнымъ жемчугомъ обиты...»

Царь не могъ тутъ утерпѣть.
«Надо коней посмотрѣть,
«(Говоритъ онъ) да не худо
«И завесть такое чудо».

Колесницу запрягли,
И ко входу подвезли.
Царь умылся, нарядился,
И на рынокъ покатился;
За Царемъ стрельцовъ отрядъ.

Вотъ онъ въѣхалъ въ конный рядъ.
На колѣни всѣ тутъ пали
И ура Царю кричали.
Царь раскланялся, и вмигъ
Съ колесницы къ конямъ прыгъ.
Вкругъ коней онъ ходитъ, хвалитъ,
То потреплетъ, то погладитъ;
И довольно насмотрясь,
Онъ спросилъ, оборотясь
Къ окружавшимъ: «Эй, ребята!
«Чьи такіе жеребята?
«Кто хозяинъ?» Тутъ дуракъ,
Спрятавъ руки за армякъ,
Изъ-за братьевъ выступаетъ
И надувшись отвѣчаетъ:
«Эта пара, Царь, моя,
«И хозяинъ тоже - я!»
- «Ну, я пару покупаю;
«Продаешь ты?» - «Нѣтъ, мѣняю».
- «Что въ промѣнъ берешь добра?» -
«Два – пять шапокъ серебра».
- «То есть, это будетъ десять». -
Царь тотчасъ велѣлъ отвѣсить,
И, по милости своей,
Далъ въ прибавокъ пять рублей.
Царь то былъ великодушный!

Повели коней въ конюшни
Десять конюховъ сѣдыхъ,
Всѣ въ нашивкахъ золотыхъ,
Всѣ съ цвѣтными кушаками
И съ сафьянными бичами.
Но дорогой, какъ на смѣхъ,
Кони съ ногъ ихъ сбили всѣхъ,
Всѣ уздечки разорвали,
И къ Ивану прибѣжали.

Царь отправился назадъ,
И сказалъ ему: «Ну, братъ,
«Пара нашимъ не дается;
«Дѣлать нечего, прійдется
«При дворцѣ тебѣ служить.
«Будешь въ золотѣ ходить,

«Всю конюшенну мою
«Я во власть тебѣ даю:
«Царско слово въ томъ порука.
«Что согласенъ?» - «Эка штука!
«Во дворцѣ я буду жить,
«Буду въ золотѣ ходить,
«Въ красно платье наряжаться,
«Словно въ маслѣ сыръ кататься,
«Весь конюшенный заводъ,
«Царь мнѣ даромъ отдаетъ;
«То есть я изъ огорода
«Стану царской воевода.
«Чудно дѣло! Такъ и быть,
«Стану, Царь, тебѣ служить.
. . . . . . . . . . . . . . . . .

Тутъ подкликнулъ онъ коней,
И пошелъ вдоль по столицѣ,
Вслѣдъ за царской колесницей.
И подъ пѣсню дурака,
Кони пляшутъ трепака,
А конекъ его - горбатко
Такъ и ломится въ присядку
Къ удивленью людямъ всѣмъ.

Два же брата между тѣмъ
Деньги царски получили,
Въ шапку накрѣпко зашили,
И отправили гонца,
Чтобъ обрадовать отца.
Дома дружно подѣлились,
Оба въ разъ они женились,
Стали жить да поживать
Да Ивана поминать.

Но теперь мы ихъ оставимъ,
Снова сказкой позабавимъ
Православныхъ Христіанъ,
Что надѣлалъ нашъ Иванъ,
Находясь во службѣ царской,
При конюшнѣ государской,
Со своимъ лихимъ конькомъ -
Неизмѣннымъ горбункомъ:
Какъ поймалъ Иванъ жаръ-птицу,
Какъ похитилъ Царь-дѣвицу,
Какъ кольцо ея досталъ,
Какъ онъ въ небѣ погулялъ,
Какъ онъ въ солнцевомъ селеньѣ
Киту выпросилъ прощенье,
Какъ, по милости своей,
Спасъ онъ тридцать кораблей,
Какъ въ котлахъ онъ не сварился,
Какъ красавцемъ учинился.

Ответ оставил Гость

К перьям близко прилегает
И что мочи есть кричит:
«Чудо-юдо рыба-кит!
Оттого твои мученья,
Что без божия веленья
Проглотил ты средь морей
Три десятка кораблей.
Если дашь ты им свободу,
Снимет бог с тебя невзгоду,
Вмиг все раны заживит,
Долгим веком наградит».
И, окончив речь такую,
Закусил узду стальную,
Понатужился - и вмиг
На далёкий берег прыг.

Чудо-кит зашевелился,
Словно холм поворотился,
Начал море волновать
И из челюстей бросать
Корабли за кораблями
С парусами и гребцами.
Тут поднялся шум такой,
Что проснулся царь морской:
В пушки медные палили,
В трубы кованы трубили;
Белый парус поднялся,
Флаг на мачте развился;
Поп с причётом всем служебным
Пел на палубе молебны;
А гребцов весёлый ряд
Грянул песню наподхват:
«Как по моречку, по морю,
По широкому раздолью,
Что по самый край земли,
Выбегают корабли...»
Волны моря заклубились,
Корабли из глаз сокрылись.
Чудо-юдо рыба-кит
Громким голосом кричит,
Рот широкий отворяя,
Плёсом волны разбивая:
«Чем вам, други, услужить?
Чем за службу наградить?
Надо ль раковин цветистых?
Надо ль рыбок золотистых?
Надо ль крупных жемчугов?
Всё достать для вас готов!» -
«Нет, кит-рыба, нам в награду
Ничего того не надо, -
Говорит ему Иван, -
Лучше перстень нам достань -
Перстень, знаешь, Царь-девицы,
Нашей будущей царицы». -
«Ладно, ладно! Для дружка
И сережку из ушка!
Отыщу я до зарницы
Перстень красной Царь-девицы»,-
Кит Ивану отвечал
И, как ключ, на дно упал.
Вот он плёсом ударяет,
Громким голосом сзывает
Осетриный весь народ
И такую речь ведёт:
«Вы достаньте до зарницы
Перстень красной Царь-девицы,
Скрытый в ящичке на дне.
Кто его доставит мне,
Награжу того я чином:
Будет думным дворянином.
Если ж умный мой приказ
Не исполните... я вас!»
Осетры тут поклонились
И в порядке удалились.
Через несколько часов
Двое белых осетров
К киту медленно подплыли
И смиренно говорили:
«Царь великий! не гневись!
Мы всё море уж, кажись,
Исходили и изрыли,
Но и знаку не открыли.
Только ёрш один из нас
Совершил бы твой приказ:
Он по всем морям гуляет,
Так уж, верно, перстень знает;
Но его, как бы назло,
Уж куда-то унесло». -
«Отыскать его в минуту
И послать в мою каюту!» -
Кит сердито закричал
И усами закачал.
Осетры тут поклонились,
В земский суд бежать пустились
И велели в тот же час
От кита писать указ,
Чтоб гонцов скорей послали
И ерша того поймали.
Лещ, услыша сей приказ,
Именной писал указ;
Сом (советником он звался)
Под указом подписался;
Чёрный рак указ сложил
И печати приложил.
Двух дельфинов тут призвали
И, отдав указ, сказали,
Чтоб, от имени царя,
Обежали все моря
И того ерша-гуляку,
Крикуна и забияку,
Где бы ни было нашли,
К государю привели.

Тут дельфины поклонились
И ерша искать пустились.
Ищут час они в морях,
Ищут час они в реках,
Все озёра исходили,
Все проливы переплыли,
Не могли ерша сыскать
И вернулися назад,
Чуть не плача от печали...
Вдруг дельфины услыхали
Где-то в маленьком пруде
Крик неслыханный в воде.
В пруд дельфины завернули
И на дно его нырнули, -
Глядь: в пруде, под камышом,
Ёрш дерётся с карасём.
«Смирно! черти б вас побрали!
Вишь, содом какой подняли,
Словно важные бойцы!» -
Закричали им гонцы.
«Ну, а вам какое дело? -
Ёрш кричит дельфинам смело. -
Я шутить ведь не люблю,
Разом всех переколю!» -
«Ох ты, вечная гуляка
И крикун и забияка!
Всё бы, дрянь, тебе гулять,
Всё бы драться да кричать.
Дома - нет ведь, не сидится!..
Ну да что с тобой рядиться, -
Вот тебе царёв указ,
Чтоб ты плыл к нему тотчас».
Тут проказника дельфины
Подхватили за щетины
И отправились назад.
Ёрш ну рваться и кричать:
«Будьте милостивые, братцы!
Дайте чуточку подраться.
Распроклятый тот карась
Поносил меня вчерась
При честном при всём собранье
Неподобной разной бранью...»
Долго ёрш ещё кричал,
Наконец и замолчал;
А проказника дельфины
Всё тащили за щетины,
Ничего не говоря,
И явились пред царя.
«Что ты долго не являлся?
Где ты, вражий сын, шатался?»
Кит со гневом закричал.
На колени ёрш упал,
И, признавшись в преступленье,
Он молился о прощенье.
«Ну, уж бог тебя простит! -
Кит державный говорит. -
Но за то твоё прощенье
Ты исполни повеленье». -
«Рад стараться, чудо-кит!» -
На коленях ёрш пищит.
«Ты по всем морям гуляешь

Отрывок из сказки

Ну-с, так вот что! Раз Данило
(В праздник, помнится, то было),
Натянувшись зельно пьян,
Затащился в балаган.
Что ж он видит? - Прекрасивых
Двух коней золотогривых
Да игрушечку-конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
«Хм! Теперь-то я узнал,
Для чего здесь дурень спал!» -
Говорит себе Данило...
Чудо разом хмель посбило;
Вот Данило в дом бежит
И Гавриле говорит:
«Посмотри, каких красивых
Двух коней золотогривых
Наш дурак себе достал:
Ты и слыхом не слыхал».
И Данило да Гаврило,
Что в ногах их мочи было,
По крапиве прямиком
Так и дуют босиком.

Спотыкнувшися три раза,
Починивши оба глаза,
Потирая здесь и там,
Входят братья к двум коням.
Кони ржали и храпели,
Очи яхонтом горели;
В мелки кольца завитой,
Хвост струился золотой,
И алмазные копыты
Крупным жемчугом обиты.
Любо-дорого смотреть!
Лишь царю б на них сидеть!
Братья так на них смотрели,
Что чуть-чуть не окривели.
«Где он это их достал? -
Старший среднему сказал. -
Но давно уж речь ведётся,
Что лишь дурням клад даётся,
Ты ж хоть лоб себе разбей,
Так не выбьешь двух рублей.
Ну, Гаврило, в ту седмицу
Отведём-ка их в столицу;
Там боярам продадим,
Деньги ровно поделим.
А с деньжонками, сам знаешь,
И попьёшь и погуляешь,
Только хлопни по мешку.
А благому дураку
Недостанет ведь догадки,
Где гостят его лошадки;
Пусть их ищет там и сям.
Ну, приятель, по рукам!»
Братья разом согласились,
Обнялись, перекрестились

И вернулися домой,
Говоря промеж собой
Про коней и про пирушку
И про чудную зверушку.

Время катит чередом,
Час за часом, день за днём.
И на первую седмицу
Братья едут в град-столицу,
Чтоб товар свой там продать
И на пристани узнать,
Не пришли ли с кораблями
Немцы в город за холстами
И нейдёт ли царь Салтан
Басурманить христиан.
Вот иконам помолились,
У отца благословились,
Взяли двух коней тайком
И отправились тишком.

Вечер к ночи пробирался;
На ночлег Иван собрался;
Вдоль по улице идёт,
Ест краюшку да поёт.
Вот он поля достигает,
Руки в боки подпирает

И с прискочкой, словно пан,
Боком входит в балаган.

Всё по-прежнему стояло,
Но коней как не бывало;
Лишь игрушка-горбунок
У его вертелся ног,
Хлопал с радости ушами
Да приплясывал ногами.
Как завоет тут Иван,
Опершись о балаган:
«Ой вы, кони буры-сивы,
Добры кони златогривы!
Я ль вас, други, не ласкал,
Да какой вас чёрт украл?
Чтоб пропасть ему, собаке!
Чтоб издохнуть в буераке!
Чтоб ему на том свету
Провалиться на мосту!
Ой вы, кони буры-сивы,
Добры кони златогривы!»

Тут конёк ему заржал.
«Не тужи, Иван, - сказал, -
Велика беда, не спорю,
Но могу помочь я горю.

Ты на чёрта не клепли:
Братья коников свели.
Ну, да что болтать пустое,
Будь, Иванушка, в покое.
На меня скорей садись,
Только знай себе держись;
Я хоть росту небольшого,
Да сменю коня другого:
Как пущусь да побегу,
Так и беса настигу».

Тут конёк пред ним ложится;
На конька Иван садится,
Уши в загреби берёт,
Что есть мочушки ревёт.
Горбунок-конёк встряхнулся,
Встал на лапки, встрепенулся,
Хлопнул гривкой, захрапел
И стрелою полетел;
Только пыльными клубами
Вихорь вился под ногами.
И в два мига, коль не в миг,
Наш Иван воров настиг.

Братья, то есть, испугались,
Зачесались и замялись.

А Иван им стал кричать:
«Стыдно, братья, воровать!
Хоть Ивана вы умнее,
Да Иван-то вас честнее:
Он у вас коней не крал».
Старший, корчась, тут сказал:
«Дорогой наш брат Иваша,
Что переться - дело наше!
Но возьми же ты в расчёт
Некорыстный наш живот.

Сколь пшеницы мы ни сеем,
Чуть насущный хлеб имеем.
А коли неурожай,
Так хоть в петлю полезай!
Вот в такой большой печали
Мы с Гаврилой толковали
Всю намеднишнюю ночь -
Чем бы горюшку помочь?
Так и этак мы вершили,
Наконец вот так решили:
Чтоб продать твоих коньков
Хоть за тысячу рублёв.
А в спасибо, молвить к слову,
Привезти тебе обнову -
Красну шапку с позвонком
Да сапожки с каблучком.
Да к тому ж старик неможет,
Работать уже не может;
А ведь надо ж мыкать век, -
Сам ты умный человек!» -
«Ну, коль этак, так ступайте, -
Говорит Иван, - продайте
Златогривых два коня,
Да возьмите ж и меня».
Братья больно покосились,
Да нельзя же! согласились.

Стало на небе темнеть;
Воздух начал холодеть;
Вот, чтоб им не заблудиться,
Решено остановиться.

Под навесами ветвей
Привязали всех коней,
Принесли с съестным лукошко,
Опохмелились немножко
И пошли, что боже даст,
Кто во что из них горазд.

Вот Данило вдруг приметил,
Что огонь вдали засветил.
На Гаврилу он взглянул,
Левым глазом подмигнул
И прикашлянул легонько,
Указав огонь тихонько;
Тут в затылке почесал,
«Эх, как темно! - он сказал. -
Хоть бы месяц этак в шутку
К нам проглянул на минутку,
Всё бы легче. А теперь,
Право, хуже мы тетерь...
Да постой-ка... мне сдаётся,
Что дымок там светлый вьётся...
Видишь, эвон!.. Так и есть!..
Вот бы курево развесть!
Чудо было б!.. А послушай,
Побегай-ка, брат Ванюша!
А, признаться, у меня
Ни огнива, ни кремня».
Сам же думает Данило:
«Чтоб тебя там задавило!»
А Гаврило говорит:
«Кто-петь знает, что горит!

Коль станичники пристали
Поминай его, как звали!»

Всё пустяк для дурака.
Он садится на конька,
Бьёт в круты бока ногами,
Теребит его руками,
Изо всех горланит сил...
Конь взвился, и след простыл.
«Буди с нами крестна сила! -
Закричал тогда Гаврило,
Оградясь крестом святым. -
Что за бес такой под ним!»

Огонёк горит светлее,
Горбунок бежит скорее.
Вот уж он перед огнём.
Светит поле словно днём;
Чудный свет кругом струится,
Но не греет, не дымится.
Диву дался тут Иван.
«Что, - сказал он, - за шайтан!
Шапок с пять найдётся свету,
А тепла и дыму нету;
Эко чудо-огонёк!»

Говорит ему конёк:
«Вот уж есть чему дивиться!
Тут лежит перо Жар-птицы,
Но для счастья своего
Не бери себе его.
Много, много непокою
Принесёт оно с собою». -
«Говори ты! Как не так!» -
Про себя ворчит дурак;
И, подняв перо Жар-птицы,
Завернул его в тряпицы,
Тряпки в шапку положил
И конька поворотил.
Вот он к братьям приезжает
И на спрос их отвечает:
«Как туда я доскакал,
Пень горелый увидал;
Уж над ним я бился, бился,
Так что чуть не надсадился;
Раздувал его я с час -
Нет ведь, чёрт возьми, угас!»
Братья целу ночь не спали,
Над Иваном хохотали;
А Иван под воз присел,
Вплоть до утра прохрапел.

Сценарий отрывка из сказки П.Ершова «Конек-горбунок»

«За горами, за лесами…»

Действующие лица

Скоморохи

Данила

Гаврила

Иван

Торговцы на ярмарке

Конек-горбунок

Кобылица

2 коня

На сцену перед занавесом выходят скоморохи, занавес закрыт

Скоморох 1

Зачинается рассказ
От Ивановых проказ
И от сивка, и от бурка,
И от вещего каурка.

Скоморох 2

Козы на море ушли,
Горы лесом поросли,
Конь с златой узды срывался,
Прямо к солнцу поднимался

Скоморох 3

Лес стоячий под ногой,
Сбоку облак громовой;
Ходит облак и сверкает,
Гром по небу рассыпает.

Это присказка: а вот

Вместе: Сказка чередом пойдёт.

Скоморох 1

За горами, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе, - на земле
Жил старик в одном селе.

Скоморох 2

У старинушки три сына (Музыка «Камаринская» П.И.Чайковского. Из-за занавеса выходят братья по очереди )
Старший умный был детина,

Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак

( Братья вместе приплясывают под музыку )

Скоморох 3

Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу.

(Братья ходят по рядам между лавочниками)

Торговец 1

Внимание! Внимание! Внимание!
Открывается веселое гуляние!
Торопись, честной народ,
Тебя ярмарка зовет!

Торговец 2
На ярмарку! На ярмарку!
Спешите все сюда!
Здесь шутки, песни, сладости
Давно вас ждут, друзья!

Торговец 3

Что душа твоя желает -
Все на ярмарке найдешь!
Всяк подарки выбирает,
Без покупки не уйдешь!

Торговец 1
Эй, не стойте у дверей,
Заходите к нам скорей!
Народ собирается -
Наша ярмарка открывается! (Под русскую народную мелодию «Ах вы сени») (Братья ходят, товар смотрят, сами торгуют)

Скоморох 2

Братья также торговали,

Там пшеницу продавали,

Деньги ж счетом принимали.

А потом всех зазывали

И с ребятами играли

Брат 1

Будем всех зазывать:

Кто готов со мной играть

В интересную игру?

А в какую - не скажу!

Брат 2

Тай, тай, налетай

Да игру затевай!

А какую - не скажу!

Кто опоздает –

В небо улетает.

Братья делят зал на четыре части. Каждая группа встает и говорит свои слова на мотив «Барыни».

Первая группа (1,2 ряд) : «Мы на ярмарку ходили».

Следующая группа (3, 4 ряды): «Самовар себе купили».

Следующие (5,6 ряд): «Ты садись скорее с нами».

Следующие (7,8 ряд): «Пить чай с пирогами».

Игра повторяется несколько раз с увеличением темпа.

Скоморох 1

И с набитою сумой

Возвращалися домой.

Скоморох 2

В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить

Скоморох 3

Мужички такой печали
Отродяся не видали.
Стали думать да гадать
Как бы вора соглядать.

Наконец себе смекнули:
1-й Брат
- Чтоб стоять на карауле,
2-й Брат
- Злого вора постеречь,
Иван
- Да пшеницу поберечь.

Скоморох 3

Вот как стало лишь смеркаться

Начал старший брат сбираться.

Вынул вилы и топор

И отправился в дозор (Старший брат ходит, с опаской посматривая по сторонам )

Скоморох 1

Ночь ненастная настала

На него боязнь напала,

И со страхов наш мужик

Закопался под сенник (Данило дрожит от страха, испуганно озирается и прячется под навесом. Приходят братья )

Брат 1

Всю я ноченьку не спал,

На мое ж притом несчастье,

Было страшное ненастье:

Дождь вот так ливмя и лил,

Рубашонку всю смочил.

Уж куда как было скучно!...

Впрочем все благополучно

Брат 2 и Иван

Ты вот, так сказать, примерно.

Сослужил нам службу верно.

Скоморох 1

Стало сызнова смеркаться

Средний брат пошел сбираться:

Взял и вилы и топор

И отправился в дозор.

Скоморох 2

Ночь холодная настала,

Дрожь на малого напала,

Зубы начали плясать;

Он ударился бежать.

( Гаврила сбегает со сцены )

Скоморох 3

Стало в третий раз смеркаться,

Стал и Ваня собираться .

(Иван бредёт вдоль сцены)

Скоморох 1

Ночь настала, месяц всходит,
Поле всё Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;

Скоморох 2

Звёзды на небе считает
Да краюшку уплетает .(Фонограмма: ржание коня )

Скоморох 3

Вдруг о полночь конь заржал…
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу (Из дверей в зал выбегает "Кобылица" Музыка и танец "Кобылицы").

Иван

Э-хе-хе! Так вот какой
Наш воришко!.. Но, постой,
Я шутить ведь не умею,
Разом сяду те на шею! (Иван присоединяется к танцу Кобылицы, ловит её. Конец музыки "Кобылицы")

Скоморох 1

Наконец она устала.

Кобылица

Ну, Иван – ему сказала –
Коль сумел поймать меня,
Подарю тебе коня (Из дверей зала появляется Горбунок)

На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами
И ещё дам двух коней,
Покрасивей, постройней (Выходят два "коня")

Красоты такой поныне
Не бывало и в помине!
Двух коней, коль хошь, продай,
А конька не отдавай.

На земле и под землёй
Он товарищ будет твой. (Музыка рус.нар.пес. "Коробейники", два "коня" и Горбунок пляшут).

Скоморох 1

Но теперь мы их оставим

Позже сказкой позабавим

Православных христиан,

Что наделал наш Иван,