Для войны всегда требовались молодые и сильные мужчины, которым по многу дней и месяцев приходилось находиться в состоянии стресса в сугубо мужском коллективе. Женщины, сделавшие своим заработком торговлю собственным телом, среди солдат находили большой спрос на предлагаемые услуги. Два древнейших занятия — война и проституция нашли свое соприкосновение в борделях для военных.

История официального возникновения борделей уходит в VII век до нашей эры, когда законодатель Солон, впервые внес определение проституции в свод законов — «женщины для общего пользования, готовые к услугам за внесение платы». «Общественные женщины» нуждались в помещении, в котором они могли предоставлять услуги, — так среди городских построек появились бордели, они же дома терпимости, они же публичные дома. Последнее название относится к римскому праву, которое уже ввело и различие между проститутками, работающими официально и тайно. Позже появилось и специальное название публичного дома, размещенного в отдельном здании – лупанарий. Название происходит от латинского слова «волчица» (lupa) — так в Риме называли проституток.

Римское общество было милитаризированным. В мирное время численность армии составляла около 100 тысяч человек, а в случае войны троекратно возрастала. Поскольку легионерам запрещалось заводить семью, публичные дома обустраивались вблизи крепостных стен, где располагались казармы. В походе, проститутки составляли немалую часть военного обоза. Полководец Сципион (185–129 годы до нашей эры) был вынужден выгнать из обоза две тысячи проституток, чтобы «облегчить» войско. Иногда, особенно в отдаленных регионах империи, поселения проституток близ гарнизонов постепенно превращались в постоянные населенные пункты. Таким образом, уже в древнем Риме, бордели стали неотъемлемой частью функционирования армии.

После падения Римской империи проституция в Европе не исчезла, но господство христианской церкви вывело ее из легального поля. Так, в 1256 году французский король Людовик IX издал указ, в котором запрещал специализированные бордели и вводил очень жесткие меры против таверн, в которых велась торговля телом. Но европейское Средневековье отнюдь не было утраченным для развития публичных домов. Не последнюю роль в этом сыграли войны. Крестоносцы вернули в Европу банную проституцию, традиция которой была начисто забыта после Великого переселения народов. Совместные купания широко практиковались на Востоке, и участники крестовых походов, восхищенные этой практикой, стали активно пользоваться ею в Европе после возвращения домой. После Крестовых походов связь бань с проституцией стала настолько тесной, что в Авиньоне некоторые бани стали официально именоваться борделями. В связи с этим в 1441 году городскому руководству пришлось издать специальный указ, запрещающий посещать бани женатым мужчинам и представителям духовенства.

В XIV–XV веках бордели постепенно легализуются не только в форме бань, но и создаются специализированные заведения. В этот период в европейских городах власти рекомендуют открывать публичные дома на специально отведенных улицах, которые часто возводились вблизи казарм и университетов. Это было прообразом будущих «кварталов красных фонарей». Примечательно, что это название также происходит из Древнего Рима, где при входе в публичный дом горели свечи по количеству свободных женщин.

Расцвет борделей на излете Средневековья закончился в XVI веке, когда испанские и французские солдаты привезли из первых колониальных войн в Новом Свете сифилис, приведший к началу масштабной эпидемии в 1496 году. В 1512 году она достигнет Японии. Историки называют сифилис основной причиной смертности в Европе в XVI веке. В течение нескольких столетий европейские государства стремились регулировать проституцию, уделяя особое внимание гигиене. Развитие науки и появление научной картины мира стимулировало введение особых правил для держателей борделей и занимающихся проституцией. К середине XIX века проституция была легализована практически во всех европейских странах. В России это произошло в 1843 году. В связи с этим вопрос о создании специальных «военно-полевых борделей» в XVII–XIX веках почти не ставился. Завоевание вражеского города сулило солдатам и офицерам доступ к публичным домам, работницы которых, придерживались интернациональных убеждений.

В начале XX века армии продолжали разрастаться. Первая Мировая война стала триумфом идеи массовой призывной армии – под ружье было поставлено 71 миллион мужчин. Чтобы содержать армию годами, теперь требовалась целая индустрия. В такой ситуации вопрос с сексуальными услугами для солдат решался по-прежнему методом захвата близлежащих борделей. Они делились по качеству предоставляемых услуг на офицерские и солдатские. В крупных прифронтовых городах действовали стационарные «части сексуальной разгрузки». Австрийцы, специально организовали гражданско-дополнительный корпус, где проходили нелегкую сексуальную службу тысячи женщин. Схожую функцию в российской армии выполняли медицинские сестры.

Во Франции подошли с новаторским решением в деле обеспечения многомиллионной армии борделями. Были созданы и прикреплены к воинским частям мобильные бордели. Это были грузовые прицепы, в которых «работало» до десяти женщин. Позже это нововведение появилось во многих европейских армиях.

Уже в ходе Первой мировой военные медики заявили, что, несмотря на предусмотренные меры гигиены, мобильные бордели превратились в рассадники венерических заболеваний. Но военное командование предпочло пропустить эти жалобы мимо ушей.

БОРДЕЛИ ВЕРМАХТА

Основой семейной политики в нацистской Германии был «принцип трех K» — Kinder, Küche, Kirche (ребенок, кухня, церковь), очерчивающий границы интересов женщины. Декларируя семейные ценности, в Третьем Рейхе одновременно приветствовалась проституция. Шеф немецкой полиции Генрих Гиммлер считал ее противоядием от гомосексуализма и изнасилования, которые процветали в вермахте. При этом жизнь проституток была жестко регламентирована, как и любая деятельность в нацистском государстве. Истинно немецкое желание все делать наилучшим способом вело к тому, что были составлены абсолютно точные инструкции, предписывающие не только во что должна быть одета труженица борделя, встречающая клиента, но и сколько раз этот самый клиент должен был намылиться перед доступом к постельным утехам.

Все бордели подразделялись по категориям: солдатские, унтер-офицерские (сержантские), фельдфебельские (старшинские) и офицерские. В солдатских публичных домах по штату полагалось иметь проституток в соотношении: одна на 100 солдат. Для сержантов эта цифра было снижена до 75. А вот в офицерских одна проститутка обслуживала 50 офицеров. В авиационных частях полагалось иметь одну проститутку на 20 летчиков и одну на 50 человек наземного обслуживающего персонала. Помимо «стационарных» борделей, существовали и мобильные, которые представляли собой вагончики на колесах. Чтобы они успевали за наступающими частями, их делали небольшими – 5, 10 и 20 работниц в каждом.

Все связанное с «сексуальным обеспечением» солдат было организовано с немецкой педантичностью — практически за каждой воинской частью (особенно в первые два года войны) следовал полевой публичный дом, закрепленный за ней по штату. Скрупулезные немцы вели строгий учет фронтовых публичных домов и проституток. Все проститутки, работавшие в полевых публичных домах, числились государственными служащими оборонного ведомства. Они получали жалованье, страховку, униформу, имели определенные льготы. Для каждой проститутки были установлены «нормы выработки». Солдатская проститутка в сухопутных войсках должна была обслужить в месяц не менее 600 клиентов. В авиации и флоте ежемесячно нужно было принимать лишь 60 клиентов.

Критерии отбора проституток в бордели поначалу были очень жесткими. В офицерских публичных домах имели право работать только истинные немки, выросшие во внутренних, исконно германских землях Баварии, Саксонии или Силезии. Они должны были быть ростом не ниже 175 см, обязательно светловолосые, с голубыми или светлосерыми глазами и обладать хорошими манерами. Немки в публичные дома шли исключительно добровольно и из патриотических побуждений. Причем эта работа считалась почетной: немецкие девушки искренне считали, что они вносят свою лепту в победу великой Германии. После нападения на СССР в публичных домах для сержантов и старшин разрешалось иметь проституток латышек по национальности, коренных жительниц Карелии, немок из колонистов, осевших на украинских землях бывшей Австро-Венгерской империи. Солдатам доставались работницы еще проще. Когда были оккупированы Белоруссия и Украина, местным фольксдойче тоже разрешили участвовать в конкурсах на работу в борделях. Старались отбирать девушек, максимально приближенных к арийским нормам — рост, цвет волос и глаз, отсутствие уродств и знание языка. Подбор проституток с оккупационных территорий был на контроле у местных гауляйтеров. В претендентках дефицита не было, так как, даже фольксдойче получали зарплату, пищевой паек, определенные льготы. Однако государственными служащими они уже не считались и им не полагались ни трудовая книжка, ни страховка, ни отпуск.

Существовали и правила поведения солдат и девушек в борделе, причем каждый род войск к общим параграфам добавлял свои. К примеру, летчиков проститутка непременно должна была встречать в одежде, с аккуратным макияжем. Нижнее белье девушки, равно как и постельное, должно было быть безукоризненно чистым и меняться для каждого посетителя. А вот в сухопутных войсках, где с комфортом дело обстояло похуже, да и время на каждого клиента было ограниченным (в день нужно было принимать 10-20 человек), девушка могла встречать очередного счастливчика уже лежа в постели в одном нижнем белье. Постельное белье в офицерских заведениях менялось для каждого клиента, а в солдатских борделях полагалось менять после каждого десятого клиента. Но это не означало, что проститутка могла позволить себе принимать солдат в антисанитарных условиях. Всех девушек, а также их комнаты ежедневно осматривал врач, при необходимости он тут же назначал профилактические или лечебные процедуры. За этим строго следил управляющий борделем, обычно имеющий медицинское образование.

Кроме того, что каждый немецкий солдат имел право расслабиться с девочкой пять-шесть раз в месяц, командиры могли от себя лично выдать ему поощрительные талончики. Такая награда могла ожидать того, кто уничтожит вражеского офицера выше командира роты или пулеметный расчет. В то же время талончик в публичный дом в руках командира был орудием (и очень действенным) для поддержания дисциплины в роте или батальоне. Ведь за нарушения порядка солдата могли лишить полагающегося по графику посещения борделя. Кстати, непосредственно за войсками двигались лишь солдатские и сержантские публичные дома. Они размещались в деревушке или городке неподалеку от части, куда солдат и получал увольнительную. Офицеров же обслуживали в специально созданных гостиницах. Тем же офицерам, которым нельзя было далеко отлучаться, проституток доставляли на дом. А солдаты и сержанты к увольнительной получали специальный талончик-пропуск. Их выдавали по строгому списку, а перед походом к даме солдата обязательно осматривал врач подразделения, дабы не допустить заражения девочек очень распространенными среди солдат кожными и грибковыми заболеваниями. Солдаты имели талончик голубого цвета, сержанты — розового. Но с этого все строгости только начинались. Во-первых, солдату для посещения проститутки отводился всего лишь час. При входе в бордель он должен был предъявить солдатскую книжку, зарегистрировать талон (корешок с отметкой о посещении потом следовало вернуть в канцелярию части), получить средства личной гигиены (в этот джентльменский набор входил кусочек мыла, маленькое полотенце и три презерватива). Потом полагалось помыться, причем по регламенту мылиться нужно было дважды! И лишь после этого солдат мог явиться к проститутке. Время на подготовку к процессу засчитывалось в общее время, положенное по правилам. Стоимость посещения солдатского публичного дома составляла от одной до трех марок. Врачи и фельдшеры из воинских подразделений должны были обеспечивать публичные дома не только мылом, полотенцами и дезинфицирующими средствами, но и достаточным количеством презервативов. Последние, кстати, до конца войны централизованно поставлялись из Главного санитарного управления в Берлине. Даже когда в Третьем рейхе стали возникать проблемы со снабжением, а для отдельных отраслей резина предоставлялась по особому графику, нацисты никогда не скупились на презервативы для собственных солдат. Кроме как в самих борделях, солдаты могли приобрести презервативы в буфетах, на кухнях и у ответственных за снабжение.

О своих союзниках (венграх, болгарах, словаках, финнах и пр.) немцы заботились уже поменьше. Питание, оружие и обмундирование поставляли, а организацию публичных домов возложили на самих союзников. И только венгры смогли организовать что-то наподобие полевых борделей. Остальные же выкручивались как могли, так как доступ в немецкие заведения для солдат сателлитных армий был закрыт. Например, в Сталино (ныне Донецк) был бордель под названием «Итальянское казино для итальянских солдат и офицеров». В нем в поте лица трудилось 18 украинок.

«Салон Китти»

Элитный публичный дом в нацистской Германии существовал в единственном экземпляре. С 1939 по 1942 год в Берлине находился так называемый «салон Китти» для важных иностранных гостей. Но любили туда захаживать и представители нацистской верхушки. Идея создания элитного борделя принадлежала руководителю Главного управления имперской безопасности СС Р. Гейдриху, а в жизнь ее воплотил Вальтер Шелленберг. Учитывая специфику службы, под эгидой которой создавался «салон Китти», не приходится удивляться, что бордель был нашпигован прослушивающей техникой. Подбор персонала осуществлялся строго. Шелленберг лично отобрал 20 женщин, которые должны были интеллигентно выглядеть, знать несколько иностранных языков, быть убежденными нацистками и обладать ярко выраженными склонностями к нимфомании. После этого они прошли обучение шпионажу. Фактически в салоне Китти проверяли, насколько высшие функционеры верны режиму и идеям национал-социализма. В своих мемуарах «Лабиринт», Шелленберг отмечал, что затраты на подготовку девиц и оборудование не покрывались теми крупицами добытой информации, несмотря на то, что бордель посещали и высокопоставленные иностранцы и чиновники имперского правительства. В 1942 году в дом, где находился «салон Китти», попала авиабомба. Салон частично восстановили, и под контролем службы безопасности он просуществовал почти до 1945 года. С 1946 года он стал функционировать по своему прямому назначению до своего конца – 1994 года.

Бордели на оккупированной территории

9 сентября 1939 года министр внутренних дел Германии В. Фрик, стремясь удержать солдат от изнасилований, гомосексуализма и венерических заболеваний, приказал создать бордели для вермахта на оккупированных территориях. В 1942 г. насчитывалось уже 569 официальных борделей, разделенных приблизительно поровну между Западным и Восточным фронтами. Несмотря на это уголовная статистика вермахта за 1944 год насчитывала 5349 мужчин, осуждённых за моральные проступки, педерастию, педофилию… За изнасилование несовершеннолетних трибунал мог приговорить к смерти. И в большинстве своём дела были заведены во Франции. На Востоке к таким преступлениям относились более лояльно, хотя существовали приказы, запрещающие солдатам вермахта вступать в половые отношениями с женщинами неарийского происхождения, мотивированные необходимостью сбережения семенного фонда.

Бордель в здании бывшей синагоги. Франция. 1940 г

Типовые «стационарные» французские бордели

Немецкие солдаты на отдыхе с француженками. Побережье Франции 1940 год

Уличные проститутки в Париже

Франция, как признанная всем миром страна любви, внесла один из самых значительных вкладов в сексуальное обслуживание оккупантов. Страна капитулировала в конце июня 1940 года, а уже в середине июля появились указы о борьбе с уличной проституцией и создании борделей для военнослужащих вермахта. Немцы просто проводили конфискацию приглянувшихся им борделей, в том числе и передвижных, меняли в них руководство и строго следили за выполнением установленных ими правил. Только в Париже по решению оккупационных властей было сохранено 20 борделей. По некоторым подсчетам, в годы Второй мировой во французских мобильных и «стационарных» публичных домах, заразились венерическим заболеванием около 400 тысяч немецких солдат. А в целом за годы войны переболело около 1 млн. немецких солдат.

В странах Скандинавии и Бенилюкса вермахт также широко использовал возможности уже существующих борделей. Причем их владельцы получали значительно больше доходов при сотрудничестве с армией, нежели в обычных условиях.

В СССР официальный рынок сексуальных услуг отсутствовал, и оккупантам пришлось его создавать. Поначалу на Восточный фронт девушек привозили из Западной Европы. Например, в Житомире бордель с голландками немцы открыли после того, как среди находившихся в городе войск участились случаи венерических заболеваний. В Смоленске был открыт фешенебельный бордель для офицеров Люфтваффе. Персонал в него был завезен из Франции и Польши. Вскоре арийских гражданок стало не хватать и в марте 1942 г. был отдан приказ комплектовать бордели местными женщинами, соответствующими арийским стандартам красоты и владеющих немецким языком. Чем дальше в глубь страны продвигались оккупанты, тем мягче становились критерии отбора – уже смотрели лишь на внешние показатели. Женщин из оккупированных народов брали на работу в бордели далеко не всегда по их согласию. Кому-то предлагали отработку телом через биржи труда, которые функционировали в оккупированных городах, кого-то забирали силой. А кто-то шел на подобные крайности, спасаясь от голода. Порой немецкие власти просто обманывали славянок. Например, в Киеве городская биржа труда одно время предлагала украинкам работу официантками. Но после двух-трех дней в офицерских столовых их насильно отправляли в офицерские же бордели. Как правило, в борделях работало от 10 до 30 женщин.

В населенных пунктах со значительной численностью подразделений вермахта полевой комендант давал разрешение на открытие борделя и брал на себя ответственность за его оборудование в строгом соответствии с гигиеническими стандартами. Обязательным было наличие ванных с горячей водой и санузлов, а над кроватью висел плакат, запрещающий делать «это» без средств индивидуальной защиты.

Известны случаи, когда бордели официально и не оформлялись. В некоторых столовых и ресторанах, где обедали немецкие солдаты, были, так называемые, комнаты свиданий. Официантки, посудомойки помимо основной работы на кухне и в зале, дополнительно оказывали сексуальные услуги.

Бордель на Украине.1941 г

Регламентирующие приказы о действии домов терпимости издавали коменданты оккупированных немцами населенных пунктов. Вот как выглядел распорядок дня среднестатистического борделя:

6.00 – медосмотр.

9.00 – завтрак (суп, сушёный картофель, каша, 200 г хлеба).

9.30–11.00 – выход в город.

11.00–13.00 – пребывание в гостинице, подготовка к работе.

13.00–13.30 – обед (первое блюдо, 200 г хлеба).

14.00–20.30 – обслуживание клиентов.

21.00 – ужин.

Регламентировалась также и индивидуальная проституция. Вот один из таких приказов коменданта Курска от 19 сентября 1942 года под названием «Предписание для упорядочения проституции»:

— Проституцией могут заниматься только женщины, состоящие в списках проституток, имеющие контрольную карточку и регулярно проходящие осмотр у специального врача на венерические болезни.

— Проститутка должна при выполнении своего промысла придерживаться следующих предписаний:

а) заниматься своим промыслом только в своей квартире, которая должна быть зарегистрирована ею в жилищной конторе и в Отделе службы порядка;

б) прибить вывеску к своей квартире по указанию соответствующего врача на видном месте;

в) не имеет права покидать свой район города;

г) всякое привлечение и вербовка на улицах и в общественных местах запрещена;

д) проститутка должна неукоснительно выполнять указания соответствующего врача, в особенности регулярно и точно являться в указанные сроки на обследование;

е) половые сношения без резиновых предохранителей запрещены.

В предписании также предусматривались наказания для провинившихся жриц любви. Смертью карались женщины, заражающие немцев или лиц союзных наций венерической болезнью, если они перед половым сношением знали о ней. Тому же наказанию подвергалась проститутка, имевшая сношения с немцем или лицом союзной нации без, как писалось в документе, «резинового предохранителя» и заразившая его. Полгода работ могли получить те девицы, которые занимались древнейшим ремеслом, не подав документы на внесение в список проституток.

Заработки девиц в борделях составляли примерно 500 рублей в неделю (советский рубль ходил на этой территории параллельно с маркой, курс 10:1). Уличные проститутки могли работать и просто за еду или мелкие подарки. Наиболее удачливые имели постоянных клиентов и вели достаточно обеспеченный образ жизни.

Следует отметить, что кроме проституции, оккупанты многих женщин просто принуждали к сожительству, запугивая их возможностью расстрела или шантажируя детьми и родственниками, иногда за возможность получать еду.

Однако наличие борделей и свободных тружениц проституток, не уберегло советских женщин от массового изнасилования немецкими военнослужащими.

Несмотря на все меры, предпринимаемые оккупантами в предупреждении и борьбе с венерическими заболеваниями, они оставили довольно тяжелое наследство стране. После войны средний показатель заболеваемости сифилисом в СССР составил 174,6 человек на 100 тысяч населения. Хотя главная заслуга в этом принадлежала не женщинам, выдержавшим оккупацию, а мужчинам, побывавшим в Европе с освободительной миссией. Чтобы вернуть средний уровень заболевания к довоенному уровню (3,5 случая на 100 тысяч человек), советской медицине понадобилось 10 лет.

Бордели для иностранцев и наёмных рабочих

После захвата Польши, в Германию начался наплыв вольнонаёмных рабочих, в 1940 году их уже насчитывалось больше миллиона. Чтобы предотвратить нежелательные беременности немецких женщин и дать возможность выходу сексуальной энергии иностранцев, с осени 1941 года стали организовываться бордели для наёмных рабочих. В ноябре численность заведений, которые должны были не только сохранять чистоту арийской расы, но и повышать работоспособность, достигала 60-ти. В этих домах терпимости работали исключительно иностранки — в большинстве своём полячки и француженки. В конце 1944 года численность вольнонаёмников превысила 7,5 миллионов. За копейки, поднимая экономику воюющей Германии, живя в закрытых поселениях, они имели возможность отовариться по талончику в публичном доме, что поощрялось работодателем.

Бордели в концлагерях

По предложению рейхсфюрера СС Гиммлера публичные дома на территории концлагерей должны были повышать производительность труда лояльных заключённых. Посещение борделей было включено в список разрешённых поощрений узников лагерей, наряду с улучшенными условиями содержания, усиленными рационами, денежными вознаграждениями и покупкой табачных изделий. Всего в 1942-1945 годах были открыты 10 лагерных борделей, через которые прошли несколько сотен женщин. Такие лагеря существовали в лагерях «Маутхаузен», «Гузен», «Аушвиц», «Бухенвальд», «Флоссенбюрг», «Нойенгамме», «Дахау», «Дора-Миттельбау» и «Заксенхаузен». Невольниц-проституток рекрутировали в основном из концентрационного лагеря Равенсбрюк, основной контингент которого составляли женщины.

Здание борделя в концлагере Маутхаузен

Инспекция Гиммлером лагерного борделя

Первый публичный дом для узников открыли в лагере Маутхаузен в Верхней Австрии в помещении барака №1. Он располагался в десяти небольших комнатках с зарешеченными окнами, рассчитанных на 10 женщин. По разработанному нормативу — одна проститутка полагалась на 300-500 мужчин. Самым большим был бордель в концлагере Освенцим – из числа заключенных было отобрано 60 женщин, которые «работали» практически до последнего дня существования лагеря. Для отличия проституток от обычных заключенных, к рукавам их курток нашивали «черные треугольники».

Всего через лагерные бордели в десяти лагерях прошло, по различным оценкам до 500 женщин в возрасте от 17 до 35 лет. Более 60 % из заключённых-проституток были немками, кроме того, в «командах особого назначения» были польки, узницы из Советского Союза и одна голландка. Евреек среди них не было, евреи-заключённые также не имели права посещать лагерные бордели. Кроме того, бордели использовались для принудительного тестирования «исправления» узников-гомосексуалов. Примерно 70 % заключённых-проституток попали в концлагеря как «асоциальные элементы», причём некоторые ранее на свободе занимались проституцией и в борделях использовались в качестве наставниц. Персоналу лагерей из числа СС строго запрещалось вступать в половые связи с проститутками борделей.

Отобранных для лагерных борделей женщин помещали в лазарет, где их приводили в «форму» — им делали уколы кальция, они принимали дезинфицирующие ванны, отъедались и загорали под кварцевыми лампами. Затем они переводились в сами бордели, которые представляли собой типично огороженные строения на краю лагеря, охранявшиеся вначале женским персоналом СС, а с конца 1943 года — заключёнными, набиравшимися преимущественно из пожилых узниц Равенсбрюка. В борделях имелись комнаты для врачей, комнаты ожидания, ватерклозеты и душевые.

В соответствии с расистской иерархией вначале лагерные бордели разрешалось посещать только заключенным немцам из привилегированных «сословий»: надсмотрщикам, старостам и тому подобным, при этом стоимость посещения была велика — 2 рейсхмарки, которые шли в имперскую казну. Позже правила распространились на иностранцев. Для посещения борделя клиенты получали специальный талон — «Sprungkarte», который можно было выгодно обменять на пропитание. Клиенты борделя могли выбирать женщину, но сначала проходили медосмотр и получали разрешение. Разговоры и просто общение, без полового акта, запрещались. Длительность посещения была регламентирована 15 минутами, уединение во время соития не предоставлялось — комнаты имели глазки для надзора, разрешалась только миссионерская поза. Ежедневная норма одной узницы составляла до 10 мужчин за два-три часа. Как правило, бордель работал вечером, с 19 до 22 часов. В те вечера, когда не было света или воды, объявляли воздушную тревогу или передавали по радио речь фюрера, публичный дом закрывался.

Беременели в борделях редко как из-за принудительной стерилизации многих узниц, так и из-за тяжёлых условий содержания, при выявлении беременности женщину заменяли и обычно отправляли на аборт. Презервативы не выдавали, и как предохранятся — женщины должны были придумывать сами. Для профилактики распространения венерических заболеваний посетителям предоставляли дезинфицирующие мази, а у проституток постоянно брали мазки на триппер и кровь на сифилис, заражённых также заменяли. Среди узниц возникала своя иерархия: были любимые и не пользующиеся популярностью. «Любимые» девушки, дабы не быть замученными посещениями, платили надзирателям за перенаправление клиентов. За одного клиента девушке полагалось 45 пфеннигов, но только 20 приходили на руки. Надзиратели исполняли роль сутенёров, обеспечивая особо примечательных девушек новыми клиентами, расплачиваясь с девушками одеждой и едой.

Положение лагерной проститутки, крайне унизительное с обычной точки зрения, в чудовищных условиях концлагеря многими узницами расценивалось как желанное и престижное, почти все лагерные проститутки дожили до освобождения. Кроме того, женщин завлекали слухи о том, что после шести месяцев работы в борделе узниц освобождают, хотя обычно после этого срока их либо оставляли работать дальше, либо возвращали в лагерь. Мнимая «добровольность» участия женщин в лагерных борделях послужила одной из причин стигматизации жертв и последующего табуирования исследований этого явления. Тема сексуального рабства в концлагерях не затрагивалась на Нюрнбергском процессе и была табуирована в научных исследованиях до 1990-х годов. Даже в настоящее время она замалчивается под лозунгом отсутствия сексуального насилия в европейском обществе.

«СТАНЦИИ УТЕШЕНИЯ» В ЯПОНИИ

«Станции утешения» (комфорта) — военные бордели, функционировавшие в 1932-1945 годах на оккупированных Японией территориях в Восточной и Юго-Восточной Азии, обслуживавшие японских солдат и офицеров. Рассматривая материалы о массовых изнасилованиях местных женщин японскими солдатами на оккупированной территории Китая, генерал-лейтенант Ясудзи Окамуры обратился к командованию с предложением о создании «станций утешения», обосновав это тем, что «станции создаются для уменьшения антияпонских настроений, возникавших на оккупированных территориях, а также ради необходимости не допустить снижения боеспособности солдат из-за появления у них венерических и других заболеваний».

Женщины «утешения». 1945 г

Первая «станция утешения» была открыта в 1932 году в Шанхае, куда брались на работу женщины-добровольцы из Японии. Однако со временем число станций увеличилось, а вместе с этим вырос спрос. Тогда женщин стали привозить из индонезийских и филиппинских лагерей для интернированных, а также на оккупированных территориях публиковались объявления о приёме на работу молодых женщин. По разным подсчётам через «станции утешения» прошло от 50 до 300 тыс. молодых женщин, многие из которых были моложе 18 лет. До конца войны дожила лишь четвёртая часть из них ввиду ужасных условий существования — они обслуживали по 20-30 солдат в день. Из-за невыносимых условий «работы» на станциях были часты случаи суицида женщин. Кроме того, японские солдаты могли безнаказанно измываться над женщинами, избивать и калечить их и даже убивать. Также убивали истощенных и заболевших. Особенно великой смертность женщин была в походных борделях, которые следовали за линией фронта.

Перед посольством Японии в Республике Корея стоит бронзовая статуя девушки, символизирующая «женщин для утешения»

С 1910 по 1945 годы Корея была японской колонией, и ее жителей вынуждали учить японский язык, а это означало, что корейских женщин было легче использовать и общаться на «станциях», по сравнению с женщинами других национальностей. Японские военные совместно с полицией отлавливали корейских женщин во время облав и насильно тысячами отправляли в сексуальное рабство. На «станции» попадали как девочки 11-14 лет, так и женщины, имеющие грудных детей, от которых их насильно отлучали. По различным оценкам, до 200 тысяч корейских женщин содержались в качестве «женщин для утех» в японских военных борделях. Двадцать лет назад правительство Японии публично извинилось за действия японской армии в Корее. В том заявлении говорилось, что «японская армия прямо и косвенно участвовала в учреждении и эксплуатации публичных домов и поставкой в них корейских женщин, часто против их воли».

Малайские девушки, насильно вывезенные японскими военными для работы на «станциях утешения». 1945 г

«Станции утешения» были разделены на три группы. Первые находились под прямым управлением японского военного командования. Это были элитные учреждения, где работали смазливые молодые японки. Клиентами здесь были лишь старшие офицеры. Вторые, самые большие по численности, формально контролировались частными лицами, но де-факто находились в подчинении военных. Ими владели приближенные к старшим офицерам лица. Поставку «живого товара» в них осуществляли как они сами, так и военные. Третьи же, сугубо частные заведения, в которых при наличии денег и желания могли обслужить как военного, так и гражданского клиента.

Еженедельно женщины проходили медосмотр на предмет венерических заболеваний. Бывали случаи, когда военные доктора сами насиловали здоровых. В случае заражения им вводили «препарат 606» — мышьяксодержащее лекарство сальварсаном. Этим же лекарством, но в повышенных дозах, медики избавляли девушек от нежелательной беременности. Плод просто не выдерживал агрессивного химиката и умирал в утробе. После чего забеременеть вновь не представлялось возможным. В случае, если матка женщины не отторгала плод, женщина могла и вовсе умереть от сепсиса.

С 1938 г. количество «станций утешения» стало резко возрастать, покрывая всю территорию Японской империи. К середине 1942 г. в Северном Китае находится 100 «станций утешения», в Центральном Китае — 140, в Южном — 40, в Юго-Восточной Азии — 100, в Южных морях — 10, на Сахалине — 10. А всего действовало 400 «станций утешения». Однако, несмотря на такое количество «станций утешения» изнасилование местных женщин не прекратились, поскольку за каждый визит солдат на «станцию», нужно было платить.

«Станции утешения» прекратили своё существование с поражением и уходом японцев с оккупированной территории.

Допрос китайской секс-рабыни.1945 г

Оценки количества «женщин для утешения» варьируются от 20 тысяч (японские данные) до 410 тысяч (китайские данные). По поводу характера и масштабов этого явления в японской, китайской и корейской историографии идёт полемика. Японские историки, как правило, подчёркивают сугубо частный и добровольный характер проституции. Китайские и корейские историки указывают на факты похищения и насильственного принуждения девушек к проституции на «станциях утешения», свидетельствующие о прямом умысле на совершение данных преступлений со стороны японского командования. В 1990-е гг. японское правительство несколько раз приносило извинения за вовлечение женщин в проституцию, однако в финансовой компенсации им отказывало.

Дом бывшей японской «Станции утех» в Шанхае. 2011 г

В 1995 году для выплаты компенсаций «женщинам для утешения» из Южной Кореи, Филиппин, Тайваня, Нидерландов и Индонезии, японским правительством был создан Фонд азиатских женщин. Каждая женщина помимо денежной компенсации получала также письменное извинение, подписанное премьер-министром Японии. Фонд был создан правительством и финансировался государством, он находился под прямым контролем кабинета министров Японии и министерства иностранных дел. Фонд был квази-общественной организацией, но управлялся добровольцами, которые являлись частными лицами. В Китае и Северной Корее деятельность фонда не осуществлялась. С Китаем правительство Японии не удалось достигнуть соглашения, а с Северной Кореей Япония не поддерживает дипломатических отношений. Японские националисты выступали против деятельности фонда, поскольку он, по их мнению, пытался решить «несуществующую проблему». За период работы фонда сумма пожертвований составила 565 млн. йен (около 4,7 млн. долларов). Она была направлена на выплату компенсаций «женщинам для утешения», которые были живы на момент выплаты. Компенсации получили 285 женщин из Филиппин, Южной Кореи и Тайваня по 2 млн. йен (около 16,7 тыс. долларов) каждая. 770 млн. йен (6,5 млн. долларов) было выделено для оказания медицинской помощи вышеупомянутым женщина и 79 другим женщинам из Нидерландов. 370 млн. йен (3,1 млн. долларов) было выделено на постройку медицинских учреждений и домов для престарелых в Индонезии. В 2007 году фонд был закрыт.

Публичный дом в Японии. 1946 г

После 1945 года бывшие страны Оси были подвергнуты оккупации. Тяжелое экономическое положение способствовало вовлечению в проституцию женщин, желавших обеспечить себе пропитание. Спросом их услуги пользовались, прежде всего, у солдат оккупационных армий. Особого масштаба это явление достигло в странах Восточной Азии, оккупированных армией США. В Японии появилась Ассоциация отдыха и развлечений. Эта правительственная организация выступила к призывом к патриотично настроенным японкам не допустить массовых изнасилований, которые ожидались со стороны американцев. Японское руководство пребывало в уверенности, что американцы проявят себя на оккупированных территориях ничем не лучше солдат Императорской армии в Китае и Корее. К январю 1946 года в организацию было завербовано 55 тысяч женщин. Такое большое количество женщин к занятию проституцией удалось привлечь благодаря огромному количество сирот и воцарившейся нищете в послевоенной Японии. Довольно часто вербовщики обещали взамен за временную работу проститутками предоставить в будущем работу на заводах или в государственных учреждениях. В основном на предложение правительства откликнулись девушки в возрасте от 14 до 25 лет. Максимальный заработок проституток в борделях для американских солдат составлял около двух долларов. Американское командование приветствовало такое решение японских властей, и на первых порах в кварталы «красных фонарей» предоставляла даже военные патрули, следившие за порядком. Армейские врачи наладили постоянный контроль за здоровьем проституток, но, как это обычно бывает, ожидаемого результата это не дало. Среди солдат стали распространяться венерические заболевания. Так в 34-й Австралийской пехотной бригаде гонореей и сифилисом через полгода оккупации Японии болели 55% личного состава. Руководство оккупационной администрации было вынуждено распространять среди проституток недостающий даже для армии США пенициллин. После этого американцы стали настаивать на ликвидации проституции в Японии. В результате к ноябрю 1946 года масштабы проституции в Японии сократились до нескольких «кварталов красных фонарей» на всю страну.

Американские моряки у японского публичного дома. 1946 г

Схожей была ситуация и в соседней Корее, где японцы после 1945 года оставили огромное число армейских «женщин для утех». Во время Корейской войны (1950–1953) в проституцию были вовлечены 350 тысяч кореянок, из которых 60% работали с американскими клиентами. В последующие годы публичные дома в Южной Корее организовывались возле американских военных баз, где их услуги пользовались устойчивым спросом. В 1960-х годы около 25% южнокорейского ВВП формировалось за счет рынка сексуальных услуг. Считается, что за все годы американские солдаты у корейских проституток оставили 1 миллиард долларов. Несмотря на то, что в Южной Корее проституция официально запрещена, довольно часто возникают скандалы, с ней связанные. В 2010 году американский Госдепартамент признал, что одно из основных проявлений торговли людьми в Южной Корее — это проституция в барах возле военных баз армии США.

Музей «Станция утешения Синономэ» для японских солдат в Нанкине. Китай

После захвата в декабре 1937 года Нанкина в ходе японо-китайской войны и четырехнедельных массовых убийств и изнасилований, японские военные начали обустройство публичных домов в городе, назвав их «станциями утешения». Всего было открыто более 40 подобных «станций» в которых в сексуальное рабство было одновременно вовлечено свыше двухсот женщин из Китая, Кореи и Японии. В 2014 г. было принято решение — комплекс из семи сохранившихся зданий бывших «станций» на аллее Лицзи включить в перечень охраняемых памятников культурного наследия Нанкина для сохранение свидетельств о трагедии женщин, пострадавших от политики японского милитаризма.

ЖЕНСКИЙ ПОЛЕВОЙ БАТАЛЬОН В АЛЖИРЕ

В Алжире, который находился во время Второй мировой войны под юрисдикцией Франции, существовала организация «Женский полевой батальон». Очень скоро, правда, ее негласно переименовали в «Мобильный полевой бордель», потому что работавшие там алжирки не только перевязывали раненых после боя, но и оказывали другие услуги выздоравливающим солдатам, чтобы заработать хоть какие-то средства к существованию. Руководство закрывало глаза на эту ситуацию, так как, по их мнению, это уменьшало количество изнасилований и помогало сдерживать рост числа венерических заболеваний.

ПОХОДНО-ПОЛЕВЫЕ ЖЕНЫ В КРАСНОЙ АРМИИ

Походно-полевая жена (ППЖ) — в годы Второй мировой войны так называли женщин, как правило фронтовых сослуживцев, с которыми командиры Красной армии состояли в интимных отношениях по доброй воле или по принуждению последних. Известно, что это явление было распространено повсеместно, от комбатов – до маршалов. Данная тема, по коммунистической идеологии являлась антиморальной, практически не исследовалась ни учеными, ни журналистами. Тема являлась негласно закрытой. С одной стороны компрометировала коммунистический строй, где семейные ценности пропагандировались как единственно правильные. С другой – клеймила женщин, поскольку та же идеология, как и религия, воспитали у советского человека негативное отношение к супружеской неверности, не говоря уже о проституции. По-человечески тема сложная, неоднозначная, граничащая со светлыми чувствами, безысходностью и низменностью. Тема, носящая исключительно индивидуальный характер и не подлежащая обобщению. Тема, присущая войне и не понятная мирной жизни. Оправдывать мужчин или винить женщин так же бессмысленно, как опровергать законы природы. Надо принять все как есть, как историю…

Поскольку ППЖ являлась общеиствестной темой и на фронте, и в тылу, информация о явлении передавалась из уст в уста. О ней не писали в газетах, не упоминали в книгах и фильмах того времени. В конце 90-х тема ППЖ стала появляться в прозрачных намеках в фильмах о войне, более откровенно писали о ней в мемуарах. Отдельные журналисты, как правило, скандальной или желтой прессы пытались публиковать воспоминания фронтовиков на эту тему. Примечательно, что такие воспоминания были от участников войны, которые в силу своего положения в армии не имели ППЖ, а значит, объективность их всегда можно поставить под сомнение. Соответсвенно почти нет воспоминаний от офицеров имевших ППЖ, еще реже можно услышать их от самих женщин, побывавших в этой роли. В это же время появились и редкие документы, непосредственно подтверждающие явление. Например:

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

В штабах и на командных пунктах командиров дивизий, полков имеется много женщин под видом обслуживающих, прикомандированных и т. п. Ряд командиров, потеряв лицо коммунистов, просто сожительствуют…

Приказываю:

Под ответственность Военных Советов армий, командиров и комиссаров отдельных частей к 23.09.41 г. года удалить из штабов и командных пунктов всех женщин. Ограниченное количество машинисток оставить только по согласованию с Особым отделом.

Исполнение донести 24.09.41 г.

Подпись: Командующий Ленинградским фронтом Герой Советского Союза генерал армии Жуков».

Как видите, этот приказ появился в то время, когда СССР стоял на краю пропасти, отступали, не видя края, теряя оружия и технику. Не верится, что у Жукова в это время не было других более важных дел, чем бдить за супружеской верностью или моральным разложением командиров Красной армии. В тоже время, гриф документа «совершенно секретно», говорит о том, что явление ППЖ существенно мешало управлению войсками, превратив командные пункты в неофициальные бордели. Кроме того, гриф секретности и сутки на выполнение приказа, говорят не столько о нежелании разглашении явления, а об исключении возможности у командиров «спрятать» ППЖ. Поручение именно Военным Советам удалить женщин, свидетельствовало о том, что сами командиры могли саботировать приказ. В тоже время, обращает на себя внимание мягкость приказа Жукова, который всегда отличался крутым нравом. Ни наказания, ни трибунала не предусматривалось. Возможно потому, что и сам Жуков таскал за собой фельдшера женского пола.

Массовый характер явление ППЖ приняло во второй половине войны, после того, как Красная армия перестала отступать. Здесь уже не только комдивы возили за собой гарем, но и комбаты «устали» от воздержания. Особой кастой выступали особисты (позднее Смершовцы) и тыловики. Первые стращали женщин, вторые – покупали. Именно в это время на фронте уже было около полумиллиона женщин – связистки, фельдшера, машинистки, оружейницы … Еще столько же участвовали в войне в качестве санитарок и прачек, поварих и официанток… По скромным подсчетам ориентировочно 50-70 тысяч ППЖ находилось на фронте и в прифронтовой полосе. Взаимоотношения военных и местного женского населения в тылу к данному явлению не относятся и в расчеты не брались.

Несколько слов о самих ППЖ. В большинстве своем, независимо от способа попадания на фронт, добровольцем или по-призыву, а также от занимаемой должности или места службы, женщины попадали в безвыходное положение. Особенно сложным было положение в период фронтового затишья. Или в ППЖ, или на передовую, где через неделю-месяц смерть, или снова тот же выбор. Естественно попадались принципиальные, стойкие, сильные духом, но немногие выдерживали постоянный прессинг, как правило, попадали либо под трибунал, либо на передовую, где неделя-месяц… Единицам везло, командир был ОФИЦЕРОМ и в обиду не давал. В редких случаях, особенно на передке, солдатский коллектив горой стоял за свою медсестру, как за родную сестру. Кто был посмекалистей из женщин, выбирали командира постарше званием, тем самым защищаясь его должностью от домогательств меньших чинов, и само собой, от насмешек рядовых солдат. Меньшая часть женщин и сама была не против, и роман завести, и теплое место приобрести, и от передовой подальше пристроиться. Были и такие, что влюблялись, и взаимно, и замуж выходили. Ведь на войне та же жизнь, но только в другой, обостренной форме чувств.

Практически все ППЖ несли военную службу в полном соответствии занимаемой должности, а постельные услуги были дополнительной нагрузкой. Это касалось как подруг комбатов, так и соратниц маршалов. Повседневное поведение ППЖ также различалось, и зависело от характера самой женщины: одни вели себя тихо и скромно, другие понукали окружением своего командира. Одних ППЖ уважали и офицеры и солдаты, другим плевали в след. Однако в целом, отношение к ППЖ на фронте, особенно рядовых солдат, было крайне негативным, презрительным. О них писали соромницкие стихи, складывали скабрезные частушки и пошлые анекдоты, распускали сплетни дома, возвратившись по-комиссии или ранению с фронта.

За свою дополнительную нагрузку ППЖ, естественно, получали плату в зависимости от ранга своего командира. Кто дополнительный паек, кто отрез на платье из парашютного шелка, кто медаль, кто золотое кольцо из трофеев. Были и крайности: кто вместо благодарности получал синяки, а кто – грузовики картин и шуб. Благодаря солдатской неприязни к ППЖ, до сих пор живет байка о том, что их всех награждали одной из самых распространенных боевых наград «Медаль за боевые заслуги», которую бойцы называли «за половые услуги». В тоже время, за годы войны, эту награду получили более 3,3 млн. человек. Была она и у некоторых ППЖ. Удельный вес этой награды среди незаслуженных, не больше чем и других наград. Касательно ППЖ высокопоставленных армейских чинов, картина с наградами вырисовывается несколько иная. Например, ППЖ маршала Жукова Захарова Л.В. не только получила офицерское звание ст. лейтенанта, что не полагалось по должности, но и была награждена десятью боевыми орденами, в том числе орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды. И подобных примеров с генералитетом, пусть и с далеко меньшим наградным иконостасом, около 5 тысяч.

Дальнейшая судьба ППЖ складывалась по весьма простым сценариям. Больше половины, на языке военных канцелярий, получали командировку по «приказу 009» — беременность и отправка в тыл. Часть меняла командира, либо по причине его смерти, либо перевода на другое место, либо проигрыша в конкуренции с преемницей. Часть, при высшем командовании, хвостиком моталась по фронтам за своим генералом. Везучие — выходили замуж.

После войны ППЖ, получив главный выигрыш, — остаться в живых, — в большинстве своем разделили обычную жизнь страны. Некоторые сумев понудить своих командиров развестись с прежними женами, заняли их место. Некоторые вернувшись домой, вынуждены были сменить место жительства, скрывая даже свое участие в войне, ибо дурной имидж ППЖ, сложившейся в солдатской среде, в послевоенные годы зачастую преследовал всех фронтовичек. Большинство же, в одиночку воспитатывало детей войны, которых поначалу называли байстрюками, а потом нелегкая жизнь уравняла в правах и званиях и военных и повоенных детей.

Не особо счастливо сложилась послевоенная судьба ППЖ генералов и маршалов, а были они почти у всех видных полководцев: Жукова, Конева, Рокоссовского, Еременко, Малиновского и даже у предателя Власова. Была своя ППЖ и будущего руководителя СССР Л.И. Брежнева. Многие, привезя домой молодых подруг, столкнулись с организованным протестом законных жен. В 1947 году 60 генеральских жён написали гневное письмо в Президиум Верховного Совета СССР. Их мужья привезли с войны фронтовых подруг и оставили своих законных жён без былого солидного статуса и всех положенных льгот. Похоже, что воспитательная работа на высшем уровне дала результат. Из всех генеральских «Ромео» только маршал Малиновский официально развелся с женой и женился на молоденькой ППЖ.

О сексуальной жизни рядовых солдат Красной армии рассказывать нечего. Официально ни этим вопросом, ни предупреждением венерических заболеваний никто не занимался. Офицеры были обеспечены, а сытый голодного не понимает. На фронте, кто из солдат был пошустрее и весьма сексуально озабоченный всегда находил куда «вскочить в гречку». Оставалось и после офицеров, были и «многостаночницы» в обозах, да и местное женское население, годами остававшееся без мужиков, особенно вдовы, уже не надеявшиеся найти своего, неповторимого, уступали солдатикам. А так, могли хоть ребеночка нажить, не век же одной прозябать.

Еще одной причиной относительного сексуального спокойствия в армии было то, что прежняя, кадровая армии и первый мобилизационный резерв, состоящие из старшего поколения мужчин, в начале войны или погибли, или были в плену. В дальнейших призывах, кто постарше, кому было по 25-30 лет, у кого уже была семья и какая-то профессия, попадали в танкисты или устраивались шоферами, на кухню, в денщики, в сапожники и могли остаться в тылу. А семнадцати — восемнадцатилетним давали в руки ружья и отправляли их в пехоту. И были в пехоте юнцы, вчерашние школьники, которые ещё не достигли того возраста, когда человек хочет и может жить активной половой жизнью. Миллионы таких полегли, так и не зная женщины, а некоторые — даже не испытав радости первого поцелуя.

Кроме того, на передовой людям было совсем не до этого. Многие никогда не загадывали дальше, чем до вечера, до темноты, когда бой стихал. После этого можно было перевести дух, расслабиться. В такие часы хотелось только спать, даже голод не так ощущался — лишь бы забыться… Стрессовое состояние основной массы солдат было настолько велико, что и в более спокойной обстановке не вспоминали о женщинах.

Вместе с тем, ситуация кардинально изменилась с 1943 г., когда Красная армия стала наступать и освобождать оккупированные территории. Красноармейцы с «промытыми» политруками мозгами жестоко относились к населению, побывавшему под оккупацией. А такого было без малого 70 миллионов, 50 из которых были женщины. Их считали «подстилками немцев», пособниками фашистов, гулящими …, хотя многие немцев-то и в глаза не видели. Зачастую по доносам или оговорам их в первые дни освобождения расстреливали, не забыв изнасиловать. Становились на постой, заходили водички попить – и грабили, и насиловали. Более того, венерические болезни начали косить ряды бойцов не хуже вражеских пулеметов. Ситуация зашла настолько далеко, что Сталин был вынужден издать специальный приказ, с установлением реальной ответственности и контролем со стороны политуправлений и СМЕРШа. В тоже время далеко не все женщины противились «освободителям».

Красная армия приближалась к границам Европы, а пропагандисты и политруки поднимали боевой дух, накачивая бойцов ненавистью, призывами к мести. Да и сами солдаты, пройдя Украину и Белоруссию, воочию видели, что натворили захватчики. Вызывала злость и ожесточенная стойкость гражданских немцев, взявших оружие в руки. А огромные потери в боях не добавляли советскому солдату милосердия. Поэтому поход в Европу Красной армии был грешен. Были изнасилования, было и зверство, был и грабеж. Особенно пострадали беженцы, заполонившие дороги Германии. К насилию были причастны и войска других союзных армий, и бывшие иностранные рабочие, насильно вывезенные в Германию во время оккупации. Командующим фронтами, Верховному Главнокомандующему пришлось издавать специальные приказы по наведению порядка в войсках, прекращению грабежей и насилия. Как правило, с образованием местных комендатур в занятых населенных пунктах, восстанавливалась дисциплина. Активно заработали военные трибуналы, применялись расстрелы насильников и грабителей перед строем. После лета 1945 г. с массового явления, грабежи и насилие стали случаями, хотя и довольно частыми. В дальнейшем сексуальная жизнь красноармейцев перешла на бартерные отношения – продукты в обмен на постельные услуги. Кроме того, советские бойцы, как правило, получали еще и бонус, которым щедро поделились и дома. Более 3,5 миллионов советских граждан переболело различными венерическими болезнями, привезенными с цивилизованной Европы. Это в 50 раз превысило обычный уровень этих заболеваний в союзе.

СОЮЗНИКИ

Как американцам, так и англичанам пришлось воевать на тех территориях, где проституция была легализована и они с успехом пользовались «благами цивилизации». Американская армия просто запретила своим солдатам посещать публичные дома: «Они предпочитали контролировать своих солдат следующим образом: каждый мужчина, имевший сексуальный контакт, должен был в течение 3 часов прибыть в профилактический центр, где ему оказывалась помощь. Если больные не выполняли предписания, у них вычиталась половина жалования». Но этих мер было не достаточно. В Сен-Назере, где американцы высаживались во Франции с кораблей, они разнесли сифилис по всему городу, используя незарегистрированных проституток.

Что касается британских властей, они ничего не осуществляли из-за неприкосновенности личности, английские законы гарантировали личную свободу: «Любой контроль был невозможен. Единственные меры, которые они принимали, это присоединились к действиям американцев по запрету посещать публичные дома».

Вместе с тем, за фронтом союзников под видом мелких торговых частных фирм следовали полевые бордели, на которые командование не обращало внимание.

По материалам: http://maxpark.com; http://fakty.ua; http://rama909.livejournal.com; http://voprosik.net; evoradikal.ru; http://levoradikal.ru; http://scisne.net; http://foto-history.livejournal.com; http://zagadki-istorii.ru; http://russian7.ru; http://h.ua/story; http://dok-film.net; smolbattle.ru; http://fishki.net; http://win-bit.ru; http://repin.info; http://nvo.ng.ru; https://vitrenko.io.ua.

Часть первая

К вечеру похолодало. Лейтенант Хельга Крайчекова опустила воротник кожаного форменного плаща и вошла в караульное помещение Галицкого женского воспитательного интерната. При ее появлении надзирательницы, две рослых блондинки с сержантскими нашивками, похожие друг на друга, как сестры, вытянулись в "струнку" и вскинули руки в приветствии. Хельга предъявила пропуск и подняла в ответ руку в лайковой перчатке. "Землю роют", - подумала лейтенант о девушках. Место в караульной считалось престижным и многие в интернате завидовали этим двум сержанткам. Предыдущая пара - полная женщина восточного типа и молоденькая, похожая на школьницу, девочка были отправлены в исполнительную команду на самые грязные работы по экзекуциям. Этим двум подобное, похоже, не грозило. "Надо к ним присмотреться", - лейтенант давно подыскивала себе ассистенток для работы в информационно - исполнительном центре (ИИЦ). Дежурные по ИИЦ были всякий раз новые и помощи даже при простом дознании было от них немного. "Попытаюсь пробить себе две штатные единицы в помощницы, - Крайчекова усмехнулась про себя, - хватит самой плеткой махать." Она вышла на внутреннюю площадь и, зябко поежившись от холодного ветра, опять подняла воротник плаща. "Проклятая страна, я тут уже больше года, а все никак не могу привыкнуть к этому проклятому климату", - она пошла к зданию комендатуры, обходя стоящий в центре площади высокий помост с виселицей. Сегодня казней не было, висела только наказанная воспитанница интерната. Она прошла через руки лейтенанта Крайчековой, о чем свидетельствовали многочисленные плеточные рубцы и следы от ожогов на обнаженном теле. Это была низенькая жизнерадостная толстушка, вчера она была подвергнута пыткам, затем наказанию в виде трехсот ударов резиновой дубинкой по пяткам и сейчас висела на виселице, подвешенная за руки, связанные сзади. Голова ее безжизненно свесилась на грудь, голое тело посинело от холода, изо рта, растянутого резиновым кляпом, текла слюна. "Зато вчера хохотала от щекотки, когда ее раздевали перед допросом", - Крайчекова вошла в комендатуру и с облегчением расстегнула плащ. Спустившись в подвал, где находились помещения ИИЦ, она подошла к своему кабинету и, сняв перчатки и достав ключ, открыла дверь. Центр занимал три комнаты в подвале интерната: кабинет заведующей ИИЦ, комната дознания и что-то вроде подсобки, которую Хельга называла "душегубкой". Кабинет Крайчековой не блистал обстановкой: стол Хельги с креслом, шкаф для одежды и стул для допрашиваемых, оснащенный фиксирующими ремнями. Хельга практически не била воспитанниц в этой комнате. Как только упрямство раздетой и привязанной допрашиваемой требовало применения специальных мер устрашения, дежурные девушки отвязывали воспитанницу от стула и уводили в комнату пыток, где несчастную ждали крест, дыба, "кобыла", колодки и прочие приспособления. Из этой комнаты было лишь три пути: обратно в барак, если допрашиваемая отделывалась лишь легким испугом, на площадь для публичной казни или в "душегубку", на медленную смерть по выбору Крайчековой. Лейтенант вошла в кабинет, бросила перчатки и ключи на стол, сняла кожаный плащ и повесила его в шкаф. Хельга занималась ночными допросами, поэтому работала, когда за маленьким зарешеченным окошком под самым потолком кабинета уже были глубокие сумерки. Она села в кресло, положила стройные ноги в высоких хромовых сапожках на край стола и позвонила дежурной. Вошла девушка - сержант, щелкнув каблуками сапог, вскинула руку в приветствии и положила на стол перед лейтенантом несколько папок с бумагами. Движением руки Хельга отпустила дежурную, с неудовольствием вспомнив, что это та самая сержантка, которая во время прошлого своего дежурства избила в дежурной комнате резиновой дубинкой одну из воспитанниц, ожидавших допроса. Избила, якобы, при сопротивлении, хотя одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что у высокой, полной охранницы и худенькой девочки двенадцати лет, к тому же в наручниках, были явно разные весовые категории. Сержантка тогда отделалась пощечиной от Хельги и выговором от начальницы интерната.

Часть вторая

Папки с делами воспитанниц были выделены цветовым кодом. Зеленая папка означала первую степень допроса: воспитанница должна была выйти из ИИЦ пригодной для работы. Желтая папка позволяла Хельге делать с допрашиваемой все, что ей было угодно для получения необходимой информации. Помеченных красной папкой ожидали просто пытки без цели получения информации - это была папка для наказанных. И, наконец, черная папка приговаривала воспитанницу к мучительной смерти в подвале Крайчековой. "Черные" воспитанницы проходили все круги ада: их мучения продолжались по несколько суток. Сегодня была только две красных папки и две зеленых. Хельга просмотрела сопроводительные документы, вызвала сержантку: - Божену Иолович.- через несколько мгновений в кабинет ввели молодую привлекательную женщину. Иолович послушно держала руки высоко поднятыми над головой, неподвижно замерев лицом к стене, широко расставив ноги в дорогих черных ботфортах на высоком каблуке. Она была только что задержана, поэтому одежда ее была деловой и элегантной, прическа изящна, макияж слегка размазан слезами, водительские перчатки на руках говорили, что ее взяли прямо в автомобиле. Зеленая папка сегодня давала пани Божене возможность бесплатного устрашающего зрелища пыток "красной" воспитанницы. Завтра утром перепуганную, сломленную и избитую женщину уведут на работы по благоустройству интерната. Хельга повернулась к сержантке: - Приведите Крюгер и разденьте ее,- взяла со стола перчатки и хлыст, открыла дверь во второе помещение,- пожалуйста, пани Иолович, пройдите в камеру для пыток. Лейтенант с удовольствием отметила расширившиеся глаза арестованной, переступившей порог камеры. Божена не опустила рук: - Что вы собираетесь со мной делать?- из глаз снова брызнули слезы. Хельга встала прямо перед арестованной и медленно натянула перчатки: - Молчать!!! - пощечина, затем еще одна,- В колодки!!! - она показала хлыстом в угол, где стоял колодочный станок. Через минуту Божена была зафиксирована колодками, стоя на коленях. Первые колодки держали щиколотки, вторые - шею и руки. Крайчекова отошла к стене, на которой висели орудия пыток и вернулась с резиновой дубинкой. Она несколько раз аккуратно, но жестоко ударила Иолович дубинкой по лицу, разбив нос и губы, затем вставила в рот женщине надувной кляп и несколькими нажатиями на грушу кляпа надула его, максимально растянув рот Божены. - Сержант, давайте Крюгер! - открылась дверь и вторая дежурная сержантка, молоденькая худенькая девушка в очках, ввела Барбару Крюгер, "красную" подопечную. Барбара была толстой сорокалетней дамой, находилась в интернате уже несколько месяцев и попала в красную папку скорее для профилактики, чем за провинность. Интернатская выучка была видна сразу. Она вошла в камеру, держа руки за головой и низко нагнувшись в поясе. Сразу встала на колени, смотря прямо перед собой. Она была раздета донага и готова ко всему. - Сержант, наденьте ей на руки и ноги браслеты, вставьте в рот кляп, положите на пол и сапогами проведите обработку первой степени. - Девушка щелкнула каблуками, вывернула пытаемой руки за спину, надела наручники. Затем забила ей в рот резиновый кляп, выбрав самый большой, зафиксировала ремешок кляпа на затылке. За волосы отвела в угол камеры, положила на пол, надела на ноги кандалы, притянув их к скованным рукам. Иолович молча следила за всем этим и только слезы выдавали ее эмоции. Началась пытка: глухие удары сапог по телу, глухие стоны, заглушаемые кляпом. Девушка пинала очень расчетливо, похоже, с удовольствием. Хельга села в кресло, стоящее в углу, положила ноги на невысокую подставку, задумчиво осмотрела свои сапоги. - Достаточно, сержант, подвесьте ее за грудь и приведите вторую "зеленую", как ее там..., - Хельга пощелкала пальцами. - Анна Чернова, - доложила девушка сержант, одновременно перетягивая грудь Крюгер веревочными петлями. Хельга довольно кивнула, явно одобряя отношение подручной к своей работе. - Ваша фамилия, сержант? - Сержант Снежана Иванова.- щелкнула каблуками девушка. Барбара уже висела на крюке. Ее груди, схваченные веревкой и притянутые к крюку, вытянулись и потемнели, запрокинутое назад лицо было отлично разбито сапогами Снежаны, что лейтенант тоже про себя отметила. Сержант ввела Чернову. Тоже воспитанница со стажем, восьмилетняя девочка, Анна замерла на коленях посреди камеры, руки за голову, из одежды только широкий кожаный ошейник, взгляд в пол.

Часть третья

Наручники, кляп-кольцо и к ногам, лизать сапоги.- Снежана вывернула руки девочки, вставила ей в рот кольцевой кляп и через десять секунд та уже усердно вылизывала язычком правый сапог Крайчековой. - Пани Иолович не присоединится? - Хельга посмотрела в сторону Божены. Пани, насколько ей позволили колодки и растянутый кляпом рот, энергично закивала головой. Лейтенант кивнула Ивановой и Иолович в наручниках и кольцом во рту присоединилась к Анне, на коленях обрабатывая языком левый сапог. - Снежана, подайте, пожалуйста, плеть, вторую справа.- Хельга взяла короткую резиновую плетку и коротко приказала, - Чернова, встать! Спиной ко мне! Нагнуться! - и несколько раз сильно ударила восьмилетнюю воспитанницу плетью по ягодицам. Анна, привыкшая к побоям, только застонала, но не заплакала, - Продолжать работу! - и девочка, опустившись на колени, склонила лицо к сапогу. - Введите Руббер.- это была последняя "пациентка" на сегодня, приговоренная красной папкой к мучительным пыткам. Ей оказалась молодая высокая девушка, привлекательность которой слегка портило выражение фанатичной решимости на лице. Она была в наручниках и Хельга поняла, что здесь покорности ожидать не приходилось. Девушки-сержантки поставили Эльзу Руббер на колени перед Крайчековой, Снежана рукой в перчатке грубо взяла воспитанницу за волосы и заломила ей голову назад. - Противогаз и на дыбу! - лейтенант сняла ноги с подставки. Анна и Божена поднялись на колени и замерли с широко открытыми ртами, растянутыми кольцевыми кляпами. Хельга приказала Иолович: - Голову назад! - и опустила рукоять плетки в рот Божены. Крайчекова часто использовала пытаемых, особенно "зеленых" для выполнения бытовых поручений. Так и сейчас, кроме того, что девушки вылизали ей сапожки, Хельга применила открытый рот Иолович как подставку для резиновой плетки. Испуганная женщина покорно стояла на коленях, запрокинув голову и придерживая языком рукоятку плети. Лейтенант подошла к дыбе, широкой горизонтальной полке с приспособлениями для растягивания пытаемой. Ноги и руки Эльзы уже были привязаны ремнями и сержант Иванова крутила винт дыбы, раздвигавший планки. Тело Руббер напряглось и начало растягиваться. Она застонала и, наконец, из-под маски противогаза донесся заглушенный резиной крик. Хельга сделала сержантке знак и винт остановился. - Сержант, возьмите дубинку и отсчитайте Крюгер сто раз по пяткам.- Иванова щелкнула каблуками, сняла со стены резиновую палку, отошла к висящей на крюке Барбаре и начала бить женщину по подошвам. Не обращая внимания на сдавленные кляпом крики Крюгер, Хельга приступила к пытке растянутой жертвы. Для начала Крайчекова решила применить электрошок, закрепила зажимы электродов электрошоковой установки на сосках Руббер, выставила среднее значение пыточного регулятора и включила ток. Эльза молча забилась на дыбе. Хельга прекратила пытку и жертва закричала. Все было в порядке и лейтенант несколько раз повторила. Затем к электрошоку она добавила пытку противогазом. Она закрыла клапан вдоха маски и опять включила ток, немного уменьшив его значение. Теперь криков не было. Руббер задыхалась в маске, ее тело били конвульсии. Лейтенант спокойно наблюдала за реакцией пытаемой, дожидаясь потери сознания. Наконец, Эльза замерла на миг и упала на полку дыбы. В этот момент Крайчекова выключила ток и пустила в противогаз воздух. Затем зачерпнула немного воды и залила в шланг противогаза. Жертва пытки очнулась и начала громко, со стоном, кашлять и жадно глотать воздух. Хельга не дала ей отдохнуть и, перекрыв клапан, включила пыточную установку. Две "зеленые" девушки, стоя на коленях, с ужасом наблюдали за парой палачей и зверскими пытками, которым они подвергали своих жертв. Подвешенная за грудь Барбара уже теряла сознание под пыткой, но, приведенная в чувство Снежаной, вновь стонала под дубинкой беспощадной сержантки, вслух отсчитывавшей удары по подошвам пытаемой. Божена слегка опустила голову и резиновая плетка, выскользнув изо рта Иолович, с глухим стуком упала на пол камеры. На глазах девушки навернулись слезы, когда она увидела, что Хельга направляется к ней, поправляя перчатки на руках. Хельга действительно решила наказать будущую воспитанницу, для чего зафиксировала Божену в колодках так, чтобы лицо девушки быль направлено вверх, вставила ей в рот кляп. Затем она вынула кляп Анны и освободила ей правую руку, притянув левую к ошейнику сзади и пристегнув браслетом. Анна была прикована ножными кандалами к колодочному станку, получила в руки ту самую резиновую плеть и короткую инструкцию: - Двадцать плетей по лицу. Считать вслух. Хельга, уже отходя, посоветовала Божене: - Закройте глаза, пани Иолович.

Часть четвертая

Теперь к счету Снежаны, избивавшей Крюгер, добавился детский голос, отсчитывавший плети, а Крайчекова тем временем опять занялась пыткой Руббер. Она повернула винт дыбы, чем снова вызвала крик пытаемой, затем одела на шею Эльзы кожаную удавку и затянула ее. Когда Руббер перестала биться от удушья, Хельга ослабила удавку и плеснула немного воды в шланг противогаза. Пытку она повторила и так увлеклась, что не заметила тишины в камере. Девушки, избивавшие своих подопечных, закончили и молча стояли. Анна на коленях возле колодочного станка, Снежана постукивала дубинкой по голенищу сапога. Божена плакала, ее лицо было красным и распухшим. Крюгер также в слезах висела, покачиваясь. Хельга приказала снять Барбару с блока, вывести на площадь и повесить до утра за наручники на виселицу. Божену она отправила в регистрационный отдел. Чернову и Руббер ненадолго задержала. Взгляд Эльзы через стекла противогаза был полон боли, но не покорности. Ее еще предстояло обработать дополнительно, чем и займется маленькая Анна. Девочка, как выяснила Хельга, неплохо работала плеткой. Лейтенант приковала Чернову к дыбе, вручила ей вместо резиновой плетки узкий кожаный хлыст и велела бить растянутую Руббер по всему телу, пока Хельга не сочтет достаточным. Хлыст обжег Эльзу, она закричала под маской, Анна начала монотонно считать удары. Крайчекова села в кресло и, устроившись поудобнее, наблюдала за ходом пытки.

Из всех стран и народов, участвовавших в войне, немцы наиболее ответственно подходили к сексуальному обслуживанию своих солдат. Для учета фронтовых публичных домов и проституток военное ведомство создало специальное министерство. Разобраться в том, как обстояло с сексуальным обслуживанием в вермахте, нам помогут труды известного исследователя Третьего рейха Андрея Васильченко.

В городах северо-запада России бордели, как правило, размещались в небольших двухэтажных домах. Работниц сюда гнал не автомат, а лютый военный голод. Посменно работали от 20 до 30 девушек, каждая из которых в день обслуживала до нескольких десятков клиентов.
Месячная зарплата составляла порядка 500 рублей. Уборщица борделя получала 250 рублей, врач и бухгалтер - по 900.

Единожды разработанную систему, не мудрствуя, применяли в разных занятых регионах.
В одном из борделей г. Сталино (ныне - Донецк) жизнь проституток протекала по такому распорядку: 6.00 - медосмотр, 9.00 - завтрак, 9.30 - 11.00 - выход в город, 11.00 - 13.00 - пребывание в гостинице, подготовка к работе, 13.00 - 13.30 - обед, 14.00 - 20.30 - обслуживание солдат и офицеров, 21.00 - ужин. Ночевать девушек обязывали только в гостинице.


В некоторых ресторанах и столовых для немцев имелись так называемые комнаты свиданий, в которых посудомойки и официантки за плату могли оказать дополнительные услуги.
А. Васильченко приводит выдержку из немецкого дневника:
«В иной день у крыльца выстраивались длинные очереди. За сексуальные услуги женщины чаще всего получали натуральную оплату. Например, немецкие клиенты банно-прачечного комбината в Марево Новгородской области частенько баловали возлюбленных славянок в “бордель-хаусах” шоколадными конфетами, что тогда было почти гастрономическим чудом. Денег девушки обычно не брали. Буханка хлеба - плата гораздо более щедрая, чем быстро обесценивающиеся рубли».

А в воспоминаниях немецкого артиллериста Вильгельма Липпиха, воевавшего под Ленинградом, находим следующее:
«В нашем полку я знал солдат, которые пользовались хроническим голодом местных молодых женщин для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Захватив буханку хлеба, они отправлялись за пару километров от линии фронта, где за еду получали желаемое. Я слышал байку о том, как один бессердечный солдат в ответ на просьбу об оплате отрезал женщине лишь пару ломтей, а остальное оставил себе».


В Бресте, который не был прифронтовым городом, ситуация была немного другой по форме, но не по сути. Брестчанке Лидии Т., которая в оккупацию была девочкой-подростком, врезалась в память миловидная, хорошо одетая барышня, вышедшая из здания гестапо. Она шла по улице (нынешняя Островского), и по каким-то необъяснимым флюидам было понятно, что это не тайный агент или информатор и не жертва застенков, это совсем другое…

Публичные дома для немцев были во многих оккупированных городах Северо-Запада России.
В годы Великой Отечественной войны многие города и поселки Северо-Запада были оккупированы фашистами. На передовой, на подступах к Ленинграду, шли кровопролитные бои, а в тихом тылу немцы обживались и пытались создать комфортные условия для отдыха и досуга.

«Немецкий солдат должен вовремя покушать, помыться и снять половое напряжение», — так рассуждали многие командиры вермахта. Для решения последней проблемы были созданы публичные дома в крупных оккупированных городах и комнаты свиданий при немецких столовых и ресторанчиках, а также разрешена свободная проституция.


*** Денег девушки обычно не брали

В борделях работали в основном местные русские девушки. Иногда дефицит жриц любви восполнялся из жительниц Прибалтики. Информация о том, что нацистов обслуживали только чистокровные немки, — миф. Проблемами расовой чистоты была озабочена только верхушка нацистской партии в Берлине. Но в военных условиях никто не интересовался национальностью женщины. Ошибочно также считать, что девушек в борделях заставляли работать только под угрозой расправы. Очень часто их туда приводил лютый военный голод.

Бордели в крупных городах Северо-Запада, как правило, располагались в небольших двухэтажных домах, где посменно работали от 20 до 30 девушек. В день одна обслуживала до нескольких десятков военнослужащих. Публичные дома пользовались небывалой популярностью у немцев. «В иной день у крыльца выстраивались длинные очереди», — писал один из нацистов в своем дневнике. За сексуальные услуги женщины чаще всего получали натуральную оплату. Например, немецкие клиенты банно-прачечного комбината в Марево Новгородской области частенько баловали излюбленных славянок в «бордель-хаусах» шоколадными конфетами, что тогда было почти гастрономическим чудом. Денег девушки обычно не брали. Буханка хлеба — плата гораздо более щедрая, чем быстро обесценивающиеся рубли.

За порядком в публичных домах следили немецкие тыловые службы, некоторые увеселительные заведения работали под крылышком немецкой контрразведки. В Сольцах и Печках нацистами были открыты крупные разведывательно-диверсионные школы. Их «выпускники» засылались в советский тыл и партизанские отряды. Немецкие разведчики здраво полагали, что «колоть» агентов легче всего «на женщине». Поэтому в Солецком борделе весь обслуживающий персонал был завербован Абвером. Девушки в приватных беседах выясняли у курсантов разведывательной школы, насколько они преданы идеям Третьего рейха, не собираются ли перейти на сторону советского Сопротивления. За такую «интимно-интеллектуальную» работу женщины получали особые гонорары.

*** И сыт и доволен

В некоторых столовых и ресторанах, где обедали немецкие солдаты, были так называемые комнаты свиданий. Официантки, посудомойки помимо основной работы на кухне и в зале дополнительно оказывали сексуальные услуги. Есть мнение, что в ресторанах знаменитой Грановитой палаты в Новгородском Кремле располагалась такая комната свиданий для испанцев «Голубой дивизии». Об этом говорили в народе, но официальных документов, которые подтверждали бы этот факт, нет.

Столовая и клуб в небольшой деревне Медведь получили известность среди солдат вермахта не только «культурной программой», но и тем, что там показывали стриптиз!

*** Свободные проститутки

В одном из документов 1942 года мы находим следующее: «Так как имевшихся во Пскове публичных домов для немцев не хватало, то они создали так называемый институт санитарно-поднадзорных женщин или, проще говоря, возродили свободных проституток. Периодически они также должны были являться на медицинский осмотр и получать соответствующие отметки в особых билетах (медицинских удостоверениях)».

После победы над фашистской Германией женщины, которые обслуживали нацистов в годы войны, подверглись общественному порицанию. Люди обзывали их «немецкими подстилками, шкурами, б...». Некоторым из них брили головы, как падшим женщинам во Франции. Однако ни одного уголовного дела по факту сожительства с врагом не было заведено. Советское правительство смотрело на эту проблему сквозь пальцы. На войне — особые законы.

*** Дети любви.

Сексуальное «сотрудничество» во время войны надолго оставило память о себе. От оккупантов рождались ни в чем не повинные малыши. Трудно даже посчитать, в каком количестве появились на свет белокурые и голубоглазые ребятишки с «арийской кровью». Сегодня запросто можно встретить на Северо-Западе России человека пенсионного возраста с чертами чистокровного немца, который родился не в Баварии, а в какой-нибудь далекой деревушке Ленинградской области.

Прижитого в годы войны «немчонка» женщины далеко не всегда оставляли в живых. Известны случаи, когда мать собственноручно убивала младенца, потому что он «сын врага». В одном из партизанских воспоминаний описан случай. За три года, пока в деревне «столовались» немцы, русская женщина прижила от них троих детей. В первый же день после прихода советских войск она вынесла свое потомство на дорогу, положила рядком и с криком: «Смерть немецким оккупантам!» разбила всем головы булыжником...

*** Курск.

Комендант Курска генерал-майор Марсель издал «Предписание для упорядочения проституции в г. Курске». Там говорилось:

«§ 1. Список проституток.

Проституцией могут заниматься только женщины, состоящие в списках проституток, имеющие контрольную карточку и регулярно проходящие осмотр у специального врача на венерические болезни.

Лица, предполагающие заниматься проституцией, должны регистрироваться для занесения в список проституток в Отделе Службы Порядка г. Курска. Занесение в список проституток может произойти лишь после того, как соответствующий военный врач (санитарный офицер), к которому проститутка должна быть направлена, дает на это разрешение. Вычеркивание из списка также может произойти только с разрешения соответствующего врача.

После занесения в список проституток последняя получает через Отдел Службы Порядка контрольную карточку.

§ 2. Проститутка должна при выполнении своего промысла придерживаться следующих предписаний:

А)…заниматься своим промыслом только в своей квартире, которая должна быть зарегистрирована ею в Жилищной конторе и в Отделе Службы Порядка;

Б)…прибить вывеску к своей квартире по указанию соответствующего врача на видном месте;

В)…не имеет права покидать свой район города;

Г) всякое привлечение и вербовка на улицах и в общественных местах запрещена;

Д) проститутка должна неукоснительно выполнять указания соответствующего врача, в особенности регулярно и точно являться в указанные сроки на обследования;

Е) половые сношения без резиновых предохранителей запрещены;

Ж) у проституток, которым соответствующий врач запретил половые сношения, должны быть прибиты на их квартирах особые объявления Отдела Службы Порядка с указанием на этот запрет.

§ 3. Наказания.

1. Смертью караются:

Женщины, заражающие немцев или лиц союзных наций венерической болезнью, несмотря на то что они перед половым сношением знали о своей венерической болезни.

Тому же наказанию подвергается проститутка, которая имеет сношения с немцем или лицом союзной нации без резинового предохранителя и заражает его.

Венерическая болезнь подразумевается и всегда тогда, когда этой женщине запрещены половые сношения соответствующим врачом.

2. Принудительными работами в лагере сроком до 4-х лет караются:

Женщины, имеющие половые сношения с немцами или лицами союзных наций, хотя они сами знают или предполагают, что они больны венерической болезнью.

3. Принудительными работами в лагере сроком не менее 6 месяцев караются:

А)женщины, занимающиеся проституцией, не будучи занесенными в список проституток;

Б) лица, предоставляющие помещение для занятия проституцией вне собственной квартиры проститутки.

4. Принудительными работами в лагере сроком не менее 1 месяца караются:

Проститутки, не выполняющие данное предписание, разработанное для их промысла.

§ 4. Вступление в силу.

Подобным же образом регламентировалась проституция и на других оккупированных территориях. Однако строгие кары за заражение венерическими болезнями приводили к тому, что проститутки предпочитали не регистрироваться и занимались своим промысом нелегально. Референт СД в Белоруссии Штраух в апреле 1943-го сокрушался: «Вначале мы устранили всех проституток с венерическими болезнями, которых только смогли задержать. Но выяснилось, что женщины, которые были раньше больны и сами сообщали об этом, позже скрылись, услышав, что мы будем плохо с ними обращаться. Эта ошибка устранена, и женщины, больные венерическими болезнями, подвергаются излечению и изолируются».

Общение с русскими женщинами порой кончалось для немецких военнослужащих весьма печально. И не венерические болезни были тут главной опасностью. Наоборот, многие солдаты вермахта ничего не имели против того, чтобы подцепить гонорею или триппер и несколько месяцев перекантоваться в тылу, - все лучше, чем идти под пули красноармейцев и партизан. Получалось настоящее сочетание приятного с не очень приятным, но зато полезным. Однако именно встреча с русской девушкой нередко заканчивалась для немца партизанской пулей. Вот приказ от 27 декабря 1943 года по тыловым частям группы армий «Центр»:

«Два начальника обоза одного саперного батальона познакомились в Могилеве с двумя русскими девушками, они пошли к девушкам по их приглашению и во время танцев были убиты четырьмя русскими в гражданском и лишены своего оружия. Следствие показало, что девушки вместе с русскими мужчинами намеревались уйти к бандам и таким путем хотели приобрести себе оружие».

По утверждению советских источников, женщин и девушек оккупанты нередко насильно загоняли в публичные дома, предназначенные для обслуживания немецких и союзных солдат и офицеров. Поскольку считалось, что с проституцией в СССР покончено раз и навсегда, партизанские руководители могли представить себе только насильственное рекрутирование девушек в бордели. Те женщины и девушки, которым пришлось сожительствовать с немцами, после войны, чтобы не подвергаться преследованиям, также утверждали, что их заставляли спать с вражескими солдатами и офицерами.

*** Сталино (Донецк, Украина)

В газете "Комсомольская Правда в Украине" за 27 августа 2003 г. по теме "Бордели для немцев в Донецке". Вот отрывки: "В Сталино (Донецке) фронтовых борделей было 2. Один назывался "Итальянское казино". 18 девиц и 8 человек обслуги работали только с союзниками немцев - итальянскими солдатами и офицерами.Как говорят краеведы, находилось данное заведение р-не нынешнего донецкого Крытого рынка...Второй бордель,предназначенный для немцев, располагался в старейшей в городе гостиннице "Великобритания". Всего в борделе трудилось 26 человек(это считая девиц, технич.работников и руководство). Заработки девиц составляли примерно 500 рублей в неделю (сов.рубль ходил на этой терр. параллельно с маркой, курс 10:1). Распорядок работы был таким: 6.00 - медосмотр;9.00- завтрак (суп,сушёный картофель,каша,200 гр.хлеба; 9.30-11.00-выход в город;11.00-13.00 - пребывание в гостиннице,подготовка к работе;13.00-13.30-обед(первое блюдо,200 гр.хлеба);14.00-20.30- обслуживание клиентов;21.00-ужин. Ночевать дамам разрешалось только в гостиннице. Солдат для посещения борделя получал у командира соотв. талон (в течении месяца рядовому полагалось их 5-6 штук),проходил медосмотр,по прибытии в бордель регистрировал талон,причём корешок сдавал в канцелярию воинской части,мылся (регламентом предполагалась выдача бойцу куска мыла,маленького полотенца и 3-х презервативов)...По сохранившимся данным в Сталино посещение борделя обходилось солдату в 3 марки(вносились в кассу) и продолжалось в среднем 15 мин. Бордели существовали в Сталино до августа 1943 г.

Они всегда приходили по вечерам. Максимум на 15 минут, дольше они не оставались, потом была очередь следующего. Маргарет В. (Margarethe W.) вынуждена была вспоминать эти вечера всю свою жизнь. 25-летняя женщина из Гюстрова и без того жила в аду: шел 1943 год, и она была заключенной в концентрационном лагере Бухенвальд.

У них была лишь одна задача: быть «к услугам» мужчин

Среди десятков тысяч людей она была одной из 16 женщин, «номером 13». В системе концлагерей СС у нее и остальных женщин была особая функция: ее единственной задачей было быть «к услугам» мужчин, то есть заниматься с ними сексом. Маргарет В. работала подневольной проституткой. Не для охранников из СС, а для других заключенных.

Идея организовать такие бордели в концентрационных лагерях пришла годом ранее самому шефу СС Генриху Гиммлеру. Речь при этом шла не о том, чтобы сделать что-то хорошее истощенным, подвергавшимся пыткам заключенным мужского пола, которых использовали в качестве рабов и убивали.

Гиммлер хотел повысить продуктивность своих рабов, которая была очень низкой из-за плохих условий жизни в лагерях. Поэтому в марте 1942 года он приказал: «Я считаю необходимым направить прилежно работающих заключенных женского пола на добровольной основе в бордели».

Сначала выбирали только «специалисток»

С 1942 года такие бордели были организованы в общей сложности в десяти лагерях, таких как Заксенхаузен, Маутхаузен, Бухенвальд и даже в Освенциме. Сначала женщин набирали из женского концлагеря Равенсбрюк, но позже стали отбирать и из других лагерей. В основном речь шла о немках, еврейских женщин не выбирали по расовым причинам.

Сначала персонал СС, в чьем ведении было функционирование борделей, выбирал «специалисток». То есть тех женщин, которые до ареста на самом деле зарабатывали деньги проституцией или в этом подозревались. Вскоре к ним присоединились женщины, которые занимались «осквернением расы», то есть вступали в половую связь с польскими, русскими или еврейскими пленными, отправленными на принудительные работы.

Заявки на эту работу были «добровольными»

Заявки на эту особенную службу были «добровольными» в том смысле, что женщин не принуждали. Те, что вызвались, могли надеяться на достаточное питание, регулярные медицинские осмотры, защиту от побоев, жестокого обращения и тяжелого физического труда. Некоторое время СС также обещали этим женщинам, что их отпустят из заключения в концлагере через полгода.

Контекст

При социализме секс у женщин был лучше

The New York Times 20.08.2017

Сотрудник ЦРУ с эсэсовским прошлым

Der Spiegel 05.09.2016

Сын Сталина погиб в немецком концлагере

ABC.es 14.11.2014

Война – это мир, освобождение – это резня и концлагеря

Одна Родина 09.07.2014

Секс в осаде

The Guardian 10.11.2017 Но об истинной добровольности в условиях концлагеря, конечно, не могло быть и речи, потому что сначала СС создали бесчеловечную систему, от которой потом, по крайней мере, частично и временами защищали женщин. Однако участие в этом спасло им жизнь: согласно данным историка Роберта Зоммера (Robert Sommer), выжили практически все женщины, прошедшие через работу подневольной проститутки. Однако, несмотря на это, часть из них все же погибла в нацистских концентрационных лагерях.

Когда женщины соглашались, то сначала их помещали в карантин и проводили тщательный медицинский осмотр, особенно на предмет наличия болезней, передающихся половым путем. В это время их хорошо кормили и выхаживали физически. Ведь раньше они жили в ужасных условиях концлагеря, что отражалось на их теле. Однако для СС эстетический аспект не был самым важным. Женщины должны были быть здоровы и работоспособны.

Речь шла не об эротике, а о простом половом акте

Затем они шли в «специальное здание» в лагерях, так СС стыдливо называли бордель. Там безгранично правило элитное подразделение Гиммлера. «Специальные здания» были так сконструированы, что по центру проходил коридор, из которого можно было попасть в комнаты с женщинами. Оборудованы эти комнаты были по-спартански.

Об эротике речи не шло, только о половом акте, который должен был повысить продуктивность клиента проститутки. Сначала он тоже должен был пройти медицинское обследование. Затем ему можно было посетить комнату с подневольной проституткой. Существовали четкие правила — например, половой акт мог осуществляться только в определенном положении.

15 минут — и все

И самое позднее через 15 минут все заканчивалось. Кто еще не был готов, должен был учитывать, что его могут грубо выбросить из кровати и комнаты. Чтобы все проходило правильно, люди из СС постоянно могли наблюдать за происходящим через смотровое отверстие в двери.

Затем клиенты проституток должны были пройти «санацию», как вскоре после падения Третьего рейха уже описал в своем труде «Государство СС», ставшим классикой, бывший заключенный лагеря Ойген Когон (Eugen Kogon). Под этим подразумевалось тщательное медицинское обследование. Распространение венерических заболеваний в любом случае должно было быть предотвращено.

Очевидно, насилия клиентов по отношению к женщинам не было. Вероятно, во многих случаях не раз доходило до крайностей. Многие мужчины, обитавшие в свободной от женщин зоне лагеря, пользовались возможностью снова и, перед лицом смерти, возможно, в последний раз, увидеть женщину, поговорить с ней и ощутить немного физической близости.

Письменные прошения о посещении борделя

Получение услуг женщин для «удовольствий» СС называли привилегией. По оценкам Зоммера, лишь около 1% заключенных концлагеря были один или несколько раз в борделе. При этом речь шла о заключенных, принадлежавших к «верхнему слою» концлагеря, как правило, работающих заключенных.
Для них такое посещение должно было быть премией за хорошую работу. Однако оно стоило две марки, раздобыть которые у многих заключенных не было никакой возможности. В основном в бордель приходили профессиональные преступники, Политические заключенные, за редким исключением, отказывались от этого. Они должны были подать заявление на посещение борделя в письменной форме: «Заключенный №… покорнейше просит разрешения на посещение борделя».

Бордели в концлагерях были частью коварной стратегии, с помощью которой СС осознанно унижали заключенных. Потому что, конечно, повышения продуктивности рабочих можно было достичь улучшением питания для всех заключенных. Но этого Гиммлер совсем не хотел. Когда мужчины шли в бордель, они унижались перед людьми из СС. В то же время они также становились соучастниками сексуальной эксплуатации женщин. Но для женщин ситуация была особенно тяжелой. Они стали жертвами СС и заключенных.

Табуированная тема на протяжении десятилетий

Хотя, как показывает книга Когона, тема принудительной проституции в концлагерях стала известна вскоре после падения Третьего рейха, она решительно замалчивалась. Это касается как старой Федеративной республики, так и бывшей ГДР. Только в начале 90-х некоторые женщины, как Маргарет В., попросили слова.

До тех пор никого это не интересовало — ни мужчин, которых обслуживали женщины, ни самих женщин, потому что они боялись, что их участь может быть представлена так, как будто они в прямом смысле слова добровольно работали в борделях.

Для женщин речь шла только о выживании

Этих женщин, кстати, немного, жертвами стали примерно несколько сотен. Но их судьба имеет большое значение, потому что она показывает, что СС хотели оскорбить, унизить и поиздеваться над заключенными лагерей любым мыслимым способом.

На самом деле, для этих женщин речь шла только о выживании, и, по крайней мере, в этом они достигли успеха. Их участь никогда не была признана, они не получили компенсацию. Известен лишь один случай 1966 года, когда пострадавшая подала заявление на компенсацию в Федеративной республике. Оно было отклонено на основании того, что для понесенных ею страданий истек срок давности.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Эта тема долгое время замалчивалась. Оказывается, в десяти концентрационных лагерях СС содержало публичные дома и принуждало женщин-заключённых заниматься в них сексом. Но были среди женщин и добровольцы, ведь это часто спасало от неминуемой гибели. Историк Роберт Зоммер впервые открывает тёмные страницы истории.

«Между 1942 и 1945 годами нацисты организовали всего десять «Специальных учреждений» в Бухенвальде, Дахау, Заксенхаузене и даже в Аушвице. Всего в них было принуждено к работе около 200 женщин, — говорит Зоммер. — Публичные дома для заключённых были организованы в качестве поощрения за хорошую работу по указанию тогдашнего рейхсфюрера СС Гиммлера. При содействии промышленников он ввёл в концлагерях премиальную систему, которая поощряла примерную работу заключённых облегчением содержания, дополнительным пайком, денежными премиями, табаком и, конечно же, посещением борделя».

При этом нужно знать, что нацистский режим Третьего Рейха не запрещал проституцию и не боролся с ней. Наоборот, с началом Второй Мировой войны проституция в Рейхе была взята под особый контроль. Половину Европы покрывала сеть борделей, контролируемых нацистским государством. Публичные дома для военных, гражданских, бордели для насильно вывезенных рабочих и, наконец, для заключённых концлагерей.

Как рассказал историк, СС отбирало женщин в женских концлагерях Равенсбрюк или Аушвиц-Биркенау, затем 10 дней их откармливали в больничном отделении и отправляли в мужские лагеря. Большинство «девочек» были коренными немками в возрасте 17-35 лет, но среди них встречались также польки, украинки и белоруски. Многие из них были арестованы за антисоциальное поведение и носили в лагере знак «чёрный угол», навешивавшийся за уклонение от рабочей повинности. СС мобилизовало и арестованных проституток, которые занимались организацией работы публичных домов.

«Как и вся жизнь в лагере, работа борделя жёстко контролировалась СС, личной жизни не существовало. «Специальное учреждение» в концлагере Бухенвальд было открыто с 19 до 22 часов каждый вечер, двери комнат были оборудованы «глазками», коридоры патрулировались эсэсовцами», — говорит Зоммер.

«Каждый заключённый должен был вначале подать прошение на посещение борделя, а затем он мог купить за 2 рейхсмарки входной билет. Для сравнения, 20 сигарет в столовой стоили 3 марки. Евреям вход в бордель был строго воспрещён. Разводящий выкрикивал номер заключённого и номер комнаты, которую он должен был занять. Заключённому позволялось находиться в комнате не более 15 минут, при «этом» была разрешена только «поза миссионера»».

СС боялось распространения венерических болезней в лагере, поэтому женщин регулярно проверяли на триппер и сифилис. О предохранении женщины заботились сами – презервативов просто не было. Однако беременели они редко.

Большинство так называемых «асоциальных» женщин стерилизовали ещё перед направлением в лагеря, другие были неспособны к деторождению из-за плохих условий лагерной жизни. При редких случаях беременности женщин заменяли; беременных высылали обратно в женские лагеря, где и производился аборт. Часто беременность в лагере приравнивалась к смертной казни, однако не сохранилось никаких документов о казнях беременных.

По информации ученого, доходы от лагерных борделей поступали на счета СС. Но лагерная проституция старательно замалчивалась все эти годы. Это была особо жестокая форма проявления нацистской власти: в лагерных борделях СС пыталось сделать заключённых своими сообщниками. Поэтому данная тема даже не поднимается в воспоминаниях заключённых и замалчивается союзом бывших заключённых концлагерей. Многие женщины молчали из стыда. Особенно трагично то, что ни одна из секс-рабынь не получила возмещения ущерба.