Жил-был бедный принц. Королевство у него было совсем маленькое, но какое-никакое, а все же королевство - хоть женись, и вот жениться-то он как раз и хотел.

Оно, конечно, дерзко было взять да спросить дочь императора: «Пойдешь за меня?» Но он осмелился. Имя у него было известное на весь свет, и сотни принцесс сказали бы ему спасибо, но вот что ответит императорская дочь?

А вот послушаем.

На могиле отца принца рос розовый куст, да какой красивый! Цвел он только раз в пять лет, и распускалась на нем одна-единственная роза. Зато сладок был ее аромат, понюхаешь - и сразу забудутся все твои горести и заботы. А еще был у принца соловей, и пел он так, будто в горлышке у него были собраны все самые чудесные напевы на свете. Вот и решил принц подарить принцессе розу и соловья. Положили их в большие серебряные ларцы и отослали ей.

Повелел император принести ларцы к себе в большой зал - принцесса играла там в гости со своими фрейлинами, ведь других-то дел у нее не было. Увидела принцесса ларцы с подарками, захлопала в ладоши от радости.

Ах, если б тут была маленькая киска! - сказала она.

Но появилась чудесная роза.

Мало сказать мило, - отозвался император, - прямо-таки недурно!

Только принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.

Фи, папа! Она не искусственная, она настоящая.

Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - сказал император.

И вот выпорхнул из ларца соловей и запел так дивно, что поначалу не к чему и придраться было.

Бесподобно! Великолепно! - сказали фрейлины; все они болтали по-французски одна хуже другой.

Эта птица так напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал один старый придворный. - Да, да, и звук тот же, и манера!

Да! - сказал император и заплакал, как ребенок.

Надеюсь, птица не настоящая? - спросила принцесса.

Настоящая! - ответили посланцы, доставившие подарки.

Ну так пусть летит, - сказала принцесса и наотрез отказалась принять принца.

Только принц не унывал; вымазал лицо черной и бурой краской, нахлобучил на глаза шапку и постучался в дверь.

Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдется ли у вас во дворце местечка для меня?

Много вас тут ходит да ищет! - отвечал император. - Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!

Так и определили принца свинопасом его величества и убогую каморку рядом со свинарником отвели, и там он должен был жить. Ну вот, просидел он целый день за работой и к вечеру сделал чудесный маленький горшочек. Весь увешан бубенцами горшочек, и когда в нем что-нибудь варится, бубенцы вызванивают старинную песенку:
«Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!»

Но только самое занятное в горшочке то, что если подержать над ним в пару палец - сейчас можно узнать, что у кого готовится в городе. Слов нет, это было почище, чем роза.

Вот раз прогуливается принцесса со всеми фрейлинами и вдруг слышит мелодию, что вызванивали бубенцы. Стала она на месте, а сама так вся и сияет, потому что она тоже умела наигрывать «Ах, мой милый Августин», - только эту мелодию и только одним пальцем.

Ах, ведь и я это могу! - сказала она. - Свинопас-то у нас, должно быть, образованный. Послушайте, пусть кто-нибудь пойдет и спросит, что стоит этот инструмент.

И вот одной из фрейлин пришлось пройти к свинопасу, только она надела для этого деревянные башмаки.

Что возьмешь за горшочек? - спросила она.

Десять поцелуев принцессы! - отвечал свинопас.

Господи помилуй!

Да уж никак не меньше! - отвечал свинопас.

Ну, что он сказал? - спросила принцесса.

Это и выговорить-то невозможно! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!

Так шепни на ухо!

И фрейлина шепнула принцессе.

Какой невежа! - сказала принцесса и пошла дальше, да не успела сделать и нескольких шагов, как бубенцы опять зазвенели так славно:
«Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!»

Послушай, - сказала принцесса, - поди спроси, может, он согласится на десять поцелуев моих фрейлин?

Нет, спасибо! - отвечал свинопас. - Десять поцелуев принцессы или горшочек останется у меня.

Какая скука! - сказала принцесса. - Ну, станьте вокруг меня, чтобы никто не видел!

Загородили фрейлины принцессу, растопырили юбки, и свинопас получил десять поцелуев принцессы, а принцесса - горшочек.

Вот радости-то было! Весь вечер и весь следующий день стоял на огне горшочек, и в городе не осталось ни одной кухни, будь то дом камергера или сапожника, о которой бы принцесса не знала, что там стряпают. Фрейлины плясали от радости и хлопали в ладоши.

Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!

В высшей степени интересно! - подтвердила обергофмейстерша.

Но только держите язык за зубами, ведь я дочь императора!

Помилуйте! - сказали все.

А свинопас - то есть принц, но для них-то он был по-прежнему свинопас - даром времени не терял и смастерил трещотку. Стоит повертеть ею в воздухе - и вот уж она сыплет всеми вальсами и польками, какие только есть на свете.

Но это же бесподобно! - сказала принцесса, проходя мимо. - Просто не слыхала ничего лучше! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Только целоваться я больше не стану!

Он требует сто поцелуев принцессы! - доложила фрейлина, выйдя от свинопаса.

Да он, верно, сумасшедший! - сказала принцесса и пошла дальше, но, сделав два шага, остановилась.

Искусство надо поощрять! - сказала она. - Я дочь императора. Скажите ему, я согласна на десять поцелуев, как вчера, а остальные пусть получит с моих фрейлин!

Ах, нам так не хочется! - сказали фрейлины.

Какой вздор! - сказала принцесса. - Уж если я могу целовать его, то вы и подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!

Пришлось фрейлине еще раз сходить к свинопасу.

Сто поцелуев принцессы! - сказал он. - А нет - каждый останется при своем.

Становитесь вокруг! - сказала принцесса, и фрейлины обступили ее, а свинопас принялся целовать.

Это что еще за сборище у свинарника? - спросил император, выйдя на балкон. Он протер глаза и надел очки. - Не иначе как фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.

И он расправил задники своих туфель - туфлями-то ему служили стоптанные башмаки. И-эх, как быстро он зашагал!

Спустился император во двор, подкрадывается потихоньку к фрейлинам, а те только тем и заняты, что поцелуи считают: ведь надо же, чтобы дело сладилось честь по чести и свинопас получил ровно столько, сколько положено, - ни больше, ни меньше. Вот почему никто и не заметил императора, а он привстал на цыпочки и глянул.

Это еще что такое? - сказал он, разобрав, что принцесса целует свинопаса, да как хватит их туфлей по голове!

Случилось это в ту минуту, когда свинопас получал свой восемьдесят шестой поцелуй.

Вон! - в гневе сказал император и вытолкал принцессу со свинопасом из пределов своего государства.

Стоит и плачет принцесса, свинопас ругается, а дождь так и поливает.

Ах я горемычная! - причитает принцесса. - Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах я несчастная!..

Однажды принц из маленького королевства надумал жениться на дочери самого императора. Послал ей подарки. Однако, они совсем не приглянулись принцессе. Тогда бедный принц поросился на службу во дворец. И его взяли работать придворным свинопасом…

Свинопас читать

Жил-был бедный принц. Королевство у него было маленькое-премаленькое, но жениться всё-таки было можно, а жениться-то принцу хотелось.

Разумеется, с его стороны было несколько смело спросить дочь императора: «Пойдёшь за меня?» Впрочем, он носил славное имя и знал, что сотни принцесс с благодарностью ответили бы на его предложение согласием. Да вот, ждите-ка этого от императорской дочки! Послушаем же, как было дело.

На могиле у отца принца вырос розовый куст несказанной красоты; цвёл он только раз в пять лет, и распускалась на нём всего одна-единственная роза. Зато она разливала такой сладкий аромат, что, впивая его, можно было забыть все свои горести и заботы.

Ещё был у принца соловей, который пел так дивно, словно у него в горлышке были собраны все чудеснейшие мелодии, какие только есть на свете. И роза и соловей предназначены были в дар принцессе; их положили в большие серебряные ларцы и отослали к ней.

Император велел принести ларцы прямо в большую залу, где принцесса играла со своими фрейлинами в гости; других занятий у неё не было. Увидав большие ларцы с подарками, принцесса захлопала от радости в ладоши.

Ах, если бы тут была маленькая киска! - сказала она.

Но появилась прелестная роза.

Ах, как это мило сделано! - сказали все фрейлины.

Больше чем мило! - сказал император, - Это прямо недурно!

Но принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.

Фи, папа! - сказала она. - Она не искусственная, а настоящая!

Фи! - повторили все придворные. - Настоящая!

Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - возразил император.

И вот из ларца появился соловей и запел так чудесно, что нельзя было сейчас же найти какого-нибудь недостатка.

Superbe! Charmant! - сказали фрейлины; все они болтали по-французски, одна хуже другой.

Как эта птичка напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал один старый придворный. - Да, тот же тон, та же манера давать звук!

Да! - сказал император и заплакал, как ребёнок.

Надеюсь, что птица не настоящая? - спросила принцесса.

Настоящая! - ответили ей доставившие подарки послы.

Так пусть она летит! - сказала принцесса и так и не позволила принцу явиться к ней самому.

Но принц не унывал, вымазал себе всё лицо чёрной и бурой краской, нахлобучил шапку и постучался.

Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдётся ли у вас для меня во дворце какого-нибудь местечка?

Много вас тут ходит да ищет! - ответил император. - Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!

И вот принца утвердили придворным свинопасом и отвели ему жалкую, крошечную каморку рядом со свиными закутками. Весь день просидел он за работой и к вечеру смастерил чудесный горшочек. Горшочек был весь увешан бубенчиками, и когда в нём что-нибудь варили, бубенчики названивали старую песенку:

Ах, мой милый Августин,
Всё прошло, прошло, прошло!

Занимательнее же всего было то, что, держа над подымавшимся из горшочка паром руку, можно было узнать, какое у кого в городе готовилось кушанье. Да уж, горшочек был не чета какой-нибудь розе!

Вот принцесса отправилась со своими фрейлинами на прогулку и вдруг услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она сразу же остановилась и вся просияла: она тоже умела наигрывать на фортепиано «Ах, мой милый Августин». Только одну эту мелодию она и наигрывала, зато одним пальцем.

Ах, ведь и я это играю! - сказала она. - Так свинопас-то у нас образованный!

Слушайте, пусть кто-нибудь из вас пойдёт и спросит у него, что стоит этот инструмент.

Одной из фрейлин пришлось надеть деревянные башмаки и пойти на задний двор.

Что возьмёшь за горшочек? - спросила она.

Десять принцессиных поцелуев! - отвечал свинопас.

Как можно! - сказала фрейлина.

А дешевле нельзя! - отвечал свинопас.

Ну, что он сказал? - спросила принцесса.

Право, и передать нельзя! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!

Так шепни мне на ухо!

И фрейлина шепнула принцессе.

Вот невежа! - сказала принцесса и пошла было, но… бубенчики зазвенели так мило:

Ах, мой милый Августин,
Всё прошло, прошло, прошло!

Послушай! - сказала принцесса фрейлине. - Пойди спроси, не возьмёт ли он десять поцелуев моих фрейлин?

Нет, спасибо! - ответил свинопас. - Десять поцелуев принцессы, или горшочек останется у меня.

Как это скучно! - сказала принцесса, - Ну, придётся вам стать вокруг, чтобы никто нас не увидал!

Фрейлины обступили её и растопырили свои юбки; свинопас получил десять принцессиных поцелуев, а принцесса - горшочек.

Вот была радость! Целый вечер и весь следующий день горшочек не сходил с очага, и в городе не осталось ни одной кухни, от камергерской до сапожниковой, о которой бы они не знали, что в ней стряпалось. Фрейлины прыгали и хлопали в ладоши.

Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Мы знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!

Ещё бы! - подтвердила обер-гофмейстерина.

Да, но держите язык за зубами, я ведь императорская дочка!

Помилуйте! - сказали все.

А свинопас (то есть принц, но для них-то он был ведь свинопасом) даром времени не терял и смастерил трещотку; когда ею начинали вертеть по воздуху, раздавались звуки всех вальсов и полек, какие только есть на белом свете.

Но это superbe! - сказала принцесса, проходя мимо. - Вот так попурри! Лучше этого я ничего не слыхала! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Но целоваться я больше не стану!

Он требует сто принцессиных поцелуев! - доложила фрейлина, побывав у свинопаса.

Да что он, в уме? - сказала принцесса и пошла своею дорогой, но сделала два шага и остановилась.

Надо поощрять искусство! - сказала она. - Я ведь императорская дочь! Скажите ему, что я дам ему по-вчерашнему десять поцелуев, а остальные пусть дополучит с моих фрейлин!

Ну, нам это вовсе не по вкусу! - сказали фрейлины.

Пустяки! - сказала принцесса. - Уж если я могу целовать его, то вы и подавно!

Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!

И фрейлине пришлось ещё раз отправиться к свинопасу.

Сто принцессиных поцелуев! - повторил он. - А нет - каждый останется при своём.

Становитесь вокруг! - скомандовала принцесса, и фрейлины обступили её, а свинопас принялся её целовать.

Что это за сборище у свиных закуток? - спросил, выйдя на балкон, император, протёр глаза и надел очки. - Э, да это фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.

И он расправил задники своих домашних туфель. Туфлями служили ему стоптанные башмаки. Эх ты, ну, как он быстро зашлёпал в них!

Придя на задний двор, он потихоньку подкрался к фрейлинам, а те все были ужасно заняты счётом поцелуев, - надо же было следить за тем, чтобы расплата была честной и свинопас не получил ни больше, ни меньше, чем ему следовало. Никто поэтому не заметил императора, а он привстал на цыпочки.

Это ещё что за штуки! - сказал он, увидав целующихся, и швырнул в них туфлей как раз в ту минуту, когда свинопас получал от принцессы восемьдесят шестой поцелуй. - Вон! - закричал рассерженный император и выгнал из своего государства и принцессу и свинопаса.

Принцесса стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик так и лил на них.

Ах, я несчастная! - плакала принцесса. - Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах, какая я несчастная!

А свинопас зашёл за дерево, стёр с лица чёрную и бурую краску, сбросил грязную одежду и явился перед ней во всём своём королевском величии и красе, и так он был хорош собой, что принцесса сделала реверанс.

Теперь я только презираю тебя! - сказал он. - Ты не захотела выйти за честного принца! Ты не поняла толку в соловье и розе, а свинопаса целовала за игрушки! Поделом же тебе!

И он ушёл к себе в королевство, крепко захлопнув за собой дверь. А ей оставалось стоять да петь:

Ах, мой милый Августин,
Всё прошло, прошло, прошло!

(Илл. Н.Гольц, изд. Эксмо, 2012 г.)

Опубликовано: Мишкой 01.11.2017 19:50 10.04.2018

Жил-был бедный принц. Королевство у него было совсем маленькое, но какое-никакое, а все же королевство - хоть женись, и вот жениться-то он как раз и хотел.
Оно, конечно, дерзко было взять да спросить дочь императора: "Пойдешь за меня?" Но он осмелился. Имя у него было известное на весь свет, и сотни принцесс сказали бы ему спасибо, но вот что ответит императорская дочь?
А вот послушаем.
На могиле отца принца рос розовый куст, да какой красивый! Цвел он только раз в пять лет, и распускалась на нем одна-единственная роза. Зато сладок был ее аромат, понюхаешь - и сразу забудутся все твои горести и заботы. А еще был у принца соловей, и пел он так, будто в горлышке у него были собраны все самые чудесные напевы на свете. Вот и решил принц подарить принцессе розу и соловья. Положили их в большие серебряные ларцы и отослали ей.
Повелел император принести ларцы к себе в большой зал - принцесса играла там в гости со своими фрейлинами, ведь других-то дел у нее не было. Увидела принцесса ларцы с подарками, захлопала в ладоши от радости.
- Ах, если б тут была маленькая киска! - сказала она.
Но появилась чудесная роза.
- Ах, как мило сделано! - в голос сказали фрейлины.
- Мало сказать мило, - отозвался император, - прямотаки недурно!
Только принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.
- Фи, папа! Она не искусственная, она настоящая.
- Фи! - в голос повторили придворные. - Настоящая!
- Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - сказал император.
И вот выпорхнул из ларца соловей и запел так дивно, что поначалу не к чему и придраться было.
- Бесподобно! Великолепно! - сказали фрейлины; все они болтали по-французски одна хуже другой.
- Эта птица так напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал один старый придворный. - Да, да, и звук тот же, и манера!
- Да! - сказал император и заплакал, как ребенок.
- Надеюсь, птица не настоящая? - спросила принцесса.
- Настоящая! - ответили посланцы, доставившие подарки.
- Ну так пусть летит, - сказала принцесса и наотрез отказалась принять принца.
Только принц не унывал; вымазал лицо черной и бурой краской, нахлобучил на глаза шапку и постучался в дверь.
- Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдется ли у вас во дворце местечка для меня?
- Много вас тут ходит да ищет! - отвечал император. - Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!
Так и определили принца свинопасом его величества и убогую каморку рядом со свинарником отвели, и там он должен был жить. Ну вот, просидел он целый день за работой и к вечеру сделал чудесный маленький горшочек. Весь увешан бубенцами горшочек, и когда в нем что-нибудь варится, бубенцы вызванивают старинную песенку:

"Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!"
Но только самое занятное в горшочке то, что если подержать над ним в пару палец - сейчас можно узнать, что у кого готовится в городе. Слов нет, это было почище, чем роза.
Вот раз прогуливается принцесса со всеми фрейлинами и вдруг слышит мелодию, что вызванивали бубенцы. Стала она на месте, а сама так вся и сияет, потому что она тоже умела наигрывать "Ах, мой милый Августин", - только эту мелодию и только одним пальцем.
- Ах, ведь и я это могу! - сказала она. - Свинопас-то у нас, должно быть, образованный. Послушайте, пусть кто-нибудь пойдет и спросит, что стоит этот инструмент.
И вот одной из фрейлин пришлось пройти к свинопасу, только она надела для этого деревянные башмаки.
- Что возьмешь за горшочек? - спросила она.
- Десять поцелуев принцессы! - отвечал свинопас.
- Господи помилуй!
- Да уж никак не меньше! - отвечал свинопас.
- Ну, что он сказал? - спросила принцесса.
- Это и выговорить-то невозможно! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!
- Так шепни на ухо!
И фрейлина шепнула принцессе.
- Какой невежа! - сказала принцесса и пошла дальше, да не успела сделать и нескольких шагов, как бубенцы опять зазвенели так славно:
"Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!"
- Послушай, - сказала принцесса, - поди спроси, может, он согласится на десять поцелуев моих фрейлин?
- Нет, спасибо! - отвечал свинопас. - Десять поцелуев принцессы или горшочек останется у меня.
- Какая скука! - сказала принцесса. - Ну, станьте вокруг меня, чтобы никто не видел!
Загородили фрейлины принцессу, растопырили юбки, и свинопас получил десять поцелуев принцессы, а принцесса - горшочек.
Вот радости-то было! Весь вечер и весь следующий день стоял на огне горшочек, и в городе не осталось ни одной кухни, будь то дом камергера или сапожника, о которой бы принцесса не знала, что там стряпают. Фрейлины плясали от радости и хлопали в ладоши.
- Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!
- В высшей степени интересно! - подтвердила обергофмейстерша.
- Но только держите язык за зубами, ведь я дочь императора!
- Помилуйте! - сказали все.
А свинопас - то есть принц, но для них-то он был по-прежнему свинопас - даром времени не терял и смастерил трещотку. Стоит повертеть ею в воздухе - и вот уж она сыплет всеми вальсами и польками, какие только есть на свете.
- Но это же бесподобно! - сказала принцесса, проходя мимо. - Просто не слыхала ничего лучше! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Только целоваться я больше не стану!
- Он требует сто поцелуев принцессы! - доложила фрейлина, выйдя от свинопаса.
- Да он, верно, сумасшедший! - сказала принцесса и пошла дальше, но, сделав два шага, остановилась.
- Искусство надо поощрять! - сказала она. - Я дочь императора. Скажите ему, я согласна на десять поцелуев, как вчера, а остальные пусть получит с моих фрейлин!
- Ах, нам так не хочется! - сказали фрейлины.
- Какой вздор! - сказала принцесса. - Уж если я могу целовать его, то вы и подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!
Пришлось фрейлине еще раз сходить к свинопасу.
- Сто поцелуев принцессы! - сказал он. - А нет - каждый останется при своем.
- Становитесь вокруг! - сказала принцесса, и фрейлины обступили ее, а свинопас принялся целовать.
- Это что еще за сборище у свинарника? - спросил император, выйдя на балкон. Он протер глаза и надел очки. - Не иначе как фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.
И он расправил задники своих туфель - туфлями-то ему служили стоптанные башмаки. И-эх, как быстро он зашагал!
Спустился император во двор, подкрадывается потихоньку к фрейлинам, а те только тем и заняты, что поцелуи считают: ведь надо же, чтобы дело сладилось честь по чести и свинопас получил ровно столько, сколько положено, - ни больше, ни меньше. Вот почему никто и не заметил императора, а он привстал на цыпочки и глянул.
- Это еще что такое? - сказал он, разобрав, что принцесса целует свинопаса, да как хватит их туфлей по голове!
Случилось это в ту минуту, когда свинопас получал свой восемьдесят шестой поцелуй.
- Вон! - в гневе сказал император и вытолкал принцессу со свинопасом из пределов своего государства.
Стоит и плачет принцесса, свинопас ругается, а дождь так и поливает.
- Ах я горемычная! - причитает принцесса. - Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах я несчастная!..
А свинопас зашел за дерево, стер с лица черную и бурую краску, сбросил грязную одежду - и вот перед ней уже принц в царственном облачении, да такой пригожий, что принцесса невольно сделала реверанс.
- Теперь я презираю тебя! - сказал он. - Ты не захотела выйти за честного принца. Ты ничего не поняла ни в соловье, ни в розе, зато могла целовать за безделки свинопаса. Поделом тебе!
Он ушел к себе в королевство и закрыл дверь на засов. А принцессе только и оставалось стоять да петь:
"Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!" Вот и

» » » Свинопас. Г.Х.Андерсен

ил-был бедный принц. Королевство у него было совсем маленькое, но какое-никакое, а все же королевство - хоть женись, и вот жениться-то он как раз и хотел.

Оно, конечно, дерзко было взять да спросить дочь императора: «Пойдешь за меня?» Но он осмелился. Имя у него было известное на весь свет, и сотни принцесс сказали бы ему спасибо, но вот что ответит императорская дочь?

А вот послушаем.

На могиле отца принца рос розовый куст, да какой красивый! Цвел он только раз в пять лет, и распускалась на нем одна-единственная роза. Зато сладок был ее аромат, понюхаешь - и сразу забудутся все твои горести и заботы. А еще был у принца соловей, и пел он так, будто в горлышке у него были собраны все самые чудесные напевы на свете. Вот и решил принц подарить принцессе розу и соловья. Положили их в большие серебряные ларцы и отослали ей.

Повелел император принести ларцы к себе в большой зал - принцесса играла там в гости со своими фрейлинами, ведь других-то дел у нее не было.

Увидела принцесса ларцы с подарками, захлопала в ладоши от радости.

Ах, если б тут была маленькая киска! - сказала она.

Но появилась чудесная роза.

Мало сказать мило, - отозвался император, - прямо-таки недурно!

Только принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.

Фи, папа! Она не искусственная, она настоящая.

Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - сказал император.

И вот выпорхнул из ларца соловей и запел так дивно, что поначалу не к чему и придраться было.

Бесподобно! Великолепно! - сказали фрейлины; все они болтали по-французски одна хуже другой.

Эта птица так напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал один старый придворный. - Да, да, и звук тот же, и манера!

Да! - сказал император и заплакал, как ребенок.

Надеюсь, птица не настоящая? - спросила принцесса.

Настоящая! - ответили посланцы, доставившие подарки.

Ну так пусть летит, - сказала принцесса и наотрез отказалась принять принца.

Только принц не унывал; вымазал лицо черной и бурой краской, нахлобучил на глаза шапку и постучался в дверь.

Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдется ли у вас во дворце местечка для меня?

Много вас тут ходит да ищет! - отвечал император. - Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!

Так и определили принца свинопасом его величества и убогую каморку рядом со свинарником отвели, и там он должен был жить.

Ну вот, просидел он целый день за работой и к вечеру сделал чудесный маленький горшочек. Весь увешан бубенцами горшочек, и когда в нем что-нибудь варится, бубенцы вызванивают старинную песенку:

«Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!»

Но только самое занятное в горшочке то, что если подержать над ним в пару палец - сейчас можно узнать, что у кого готовится в городе. Слов нет, это было почище, чем роза.

Вот раз прогуливается принцесса со всеми фрейлинами и вдруг слышит мелодию, что вызванивали бубенцы. Стала она на месте, а сама так вся и сияет, потому что она тоже умела наигрывать «Ах, мой милый Августин», - только эту мелодию и только одним пальцем.

Ах, ведь и я это могу! - сказала она. - Свинопас-то у нас, должно быть, образованный. Послушайте, пусть кто-нибудь пойдет и спросит, что стоит этот инструмент.

И вот одной из фрейлин пришлось пройти к свинопасу, только она надела для этого деревянные башмаки.

Что возьмешь за горшочек? - спросила она.

Десять поцелуев принцессы! - отвечал свинопас.

Господи помилуй!

Да уж никак не меньше! - отвечал свинопас.

Ну, что он сказал? - спросила принцесса.

Это и выговорить-то невозможно! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!

Так шепни на ухо!

И фрейлина шепнула принцессе.

Какой невежа! - сказала принцесса и пошла дальше, да не успела сделать и нескольких шагов, как бубенцы опять зазвенели так славно:

«Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!»

Послушай, - сказала принцесса, - поди спроси, может, он согласится на десять поцелуев моих фрейлин?

Нет, спасибо! - отвечал свинопас. - Десять поцелуев принцессы или горшочек останется у меня.

Сказка Свинопас читать:

Жил-был бедный принц. Королевство у него было маленькое-премаленькое, но жениться всё-таки было можно, а жениться-то принцу хотелось.

Разумеется, с его стороны было несколько смело спросить дочь императора: «Пойдёшь за меня?» Впрочем, он носил славное имя и знал, что сотни принцесс с благодарностью ответили бы на его предложение согласием. Да вот, ждите-ка этого от императорской дочки! Послушаем же, как было дело.

На могиле у отца принца вырос розовый куст несказанной красоты; цвёл он только раз в пять лет, и распускалась на нём всего одна-единственная роза. Зато она разливала такой сладкий аромат, что, впивая его, можно было забыть все свои горести и заботы.

Ещё был у принца соловей, который пел так дивно, словно у него в горлышке были собраны все чудеснейшие мелодии, какие только есть на свете. И роза и соловей предназначены были в дар принцессе; их положили в большие серебряные ларцы и отослали к ней.

Император велел принести ларцы прямо в большую залу, где принцесса играла со своими фрейлинами в гости; других занятий у неё не было. Увидав большие ларцы с подарками, принцесса захлопала от радости в ладоши.

— Ах, если бы тут была маленькая киска! — сказала она.

Но появилась прелестная роза.

— Ах, как это мило сделано! — сказали все фрейлины.

— Больше чем мило! — сказал император, — Это прямо недурно!

Но принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.

— Фи, папа! — сказала она. — Она не искусственная, а настоящая!

— Фи! — повторили все придворные. — Настоящая!

— Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! — возразил император.

И вот из ларца появился соловей и запел так чудесно, что нельзя было сейчас же найти какого-нибудь недостатка.

— Superbe! Charmant! — сказали фрейлины; все они болтали по-французски, одна хуже другой.

— Как эта птичка напоминает мне органчик покойной императрицы! — сказал один старый придворный. — Да, тот же тон, та же манера давать звук!

— Да! — сказал император и заплакал, как ребёнок.

— Надеюсь, что птица не настоящая? — спросила принцесса.

— Настоящая! — ответили ей доставившие подарки послы.

— Так пусть она летит! — сказала принцесса и так и не позволила принцу явиться к ней самому.

Но принц не унывал, вымазал себе всё лицо чёрной и бурой краской, нахлобучил шапку и постучался.

— Здравствуйте, император! — сказал он. — Не найдётся ли у вас для меня во дворце какого-нибудь местечка?

— Много вас тут ходит да ищет! — ответил император. — Впрочем, постой, мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!

И вот принца утвердили придворным свинопасом и отвели ему жалкую, крошечную каморку рядом со свиными закутками. Весь день просидел он за работой и к вечеру смастерил чудесный горшочек.

Горшочек был весь увешан бубенчиками, и когда в нём что-нибудь варили, бубенчики названивали старую песенку:

Ах, мой милый Августин,

Всё прошло, прошло, прошло!

Занимательнее же всего было то, что, держа над подымавшимся из горшочка паром руку, можно было узнать, какое у кого в городе готовилось кушанье. Да уж, горшочек был не чета какой-нибудь розе!

Вот принцесса отправилась со своими фрейлинами на прогулку и вдруг услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она сразу же остановилась и вся просияла: она тоже умела наигрывать на фортепиано «Ах, мой милый Августин». Только одну эту мелодию она и наигрывала, зато одним пальцем.

— Ах, ведь и я это играю! — сказала она. — Так свинопас-то у нас образованный!

Слушайте, пусть кто-нибудь из вас пойдёт и спросит у него, что стоит этот инструмент.

Одной из фрейлин пришлось надеть деревянные башмаки и пойти на задний двор.

— Что возьмёшь за горшочек? — спросила она.

— Десять принцессиных поцелуев! — отвечал свинопас.

— Как можно! — сказала фрейлина.

— А дешевле нельзя! — отвечал свинопас.

— Ну, что он сказал? — спросила принцесса.

— Право, и передать нельзя! — отвечала фрейлина. — Это ужасно!

— Так шепни мне на ухо!

И фрейлина шепнула принцессе.

— Вот невежа! — сказала принцесса и пошла было, но… бубенчики зазвенели так мило:

Ах, мой милый Августин,

Всё прошло, прошло, прошло!

— Послушай! — сказала принцесса фрейлине. — Пойди спроси, не возьмёт ли он десять поцелуев моих фрейлин?

— Нет, спасибо! — ответил свинопас. — Десять поцелуев принцессы, или горшочек останется у меня.

— Как это скучно! — сказала принцесса, — Ну, придётся вам стать вокруг, чтобы никто нас не увидал!

Фрейлины обступили её и растопырили свои юбки; свинопас получил десять принцессиных поцелуев, а принцесса — горшочек.

Вот была радость! Целый вечер и весь следующий день горшочек не сходил с очага, и в городе не осталось ни одной кухни, от камергерской до сапожниковой, о которой бы они не знали, что в ней стряпалось. Фрейлины прыгали и хлопали в ладоши.

— Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Мы знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!

— Ещё бы! — подтвердила обер-гофмейстерина.

— Да, но держите язык за зубами, я ведь императорская дочка!

— Помилуйте! — сказали все.

А свинопас (то есть принц, но для них-то он был ведь свинопасом) даром времени не терял и смастерил трещотку; когда ею начинали вертеть по воздуху, раздавались звуки всех вальсов и полек, какие только есть на белом свете.

— Но это superbe! — сказала принцесса, проходя мимо. — Вот так попурри! Лучше этого я ничего не слыхала! Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Но целоваться я больше не стану!

— Он требует сто принцессиных поцелуев! — доложила фрейлина, побывав у свинопаса.

— Да что он, в уме? — сказала принцесса и пошла своею дорогой, но сделала два шага и остановилась.

— Надо поощрять искусство! — сказала она. — Я ведь императорская дочь! Скажите ему, что я дам ему по-вчерашнему десять поцелуев, а остальные пусть дополучит с моих фрейлин!

— Ну, нам это вовсе не по вкусу! — сказали фрейлины.

— Пустяки! — сказала принцесса. — Уж если я могу целовать его, то вы и подавно!

Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!

И фрейлине пришлось ещё раз отправиться к свинопасу.

— Сто принцессиных поцелуев! — повторил он. — А нет — каждый останется при своём.

— Становитесь вокруг! — скомандовала принцесса, и фрейлины обступили её, а свинопас принялся её целовать.

— Что это за сборище у свиных закуток? — спросил, выйдя на балкон, император, протёр глаза и надел очки. — Э, да это фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.

И он расправил задники своих домашних туфель. Туфлями служили ему стоптанные башмаки. Эх ты, ну, как он быстро зашлёпал в них!

Придя на задний двор, он потихоньку подкрался к фрейлинам, а те все были ужасно заняты счётом поцелуев, — надо же было следить за тем, чтобы расплата была честной и свинопас не получил ни больше, ни меньше, чем ему следовало. Никто поэтому не заметил императора, а он привстал на цыпочки.

— Это ещё что за штуки! — сказал он, увидав целующихся, и швырнул в них туфлей как раз в ту минуту, когда свинопас получал от принцессы восемьдесят шестой поцелуй. — Вон! — закричал рассерженный император и выгнал из своего государства и принцессу и свинопаса.

Принцесса стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик так и лил на них.

— Ах, я несчастная! — плакала принцесса. — Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах, какая я несчастная!

А свинопас зашёл за дерево, стёр с лица чёрную и бурую краску, сбросил грязную одежду и явился перед ней во всём своём королевском величии и красе, и так он был хорош собой, что принцесса сделала реверанс.

— Теперь я только презираю тебя! — сказал он. — Ты не захотела выйти за честного принца! Ты не поняла толку в соловье и розе, а свинопаса целовала за игрушки! Поделом же тебе!

И он ушёл к себе в королевство, крепко захлопнув за собой дверь. А ей оставалось стоять да петь:

Ах, мой милый Августин,

Всё прошло, прошло, прошло!